– С чем это было связано, по-вашему?

Виктор пожал плечами.

– Может, она с кем-то переспала. Минутное увлечение. Я бы мог, конечно, нажать на нее, но предпочел остаться в неведении. Но что все-таки произошло в том парке? Ее явно убил какой-то маньяк. Поэтому я не совсем понимаю, к чему все эти ваши вопросы. Они не имеют никакого отношения к тому, что с ней случилось.

– Возможно, вы правы.

– Выходит, вы просто морочите мне голову. Делаете вид, что ведете расследование, а сами даже не собираетесь ловить этого ублюдка. А почему не преследуете остальных? Тех сволочей, которые стояли и слушали, как она кричала.

– Я понимаю, вам очень тяжело, – сказал Дакуорт, скользя взглядом по дому и гаражу. – А когда вы начали встречаться с кем-то другим?

– Это что, серьезно? Вы пришли только затем, чтобы выяснить, когда я снова начал спать с женщинами?

Отвернувшись, Руни сплюнул на дорожку.

Дверь в дом открылась, и на пороге возникла миссис Таунсенд.

– Виктор! – позвала она.

Он повернулся к ней:

– Да?

– Извини, что отвлекаю тебя, но перед тем, как ты побежишь, принеси мне, пожалуйста, мешок для мусора. На кухне все кончились, но в гараже есть целая пачка.

– Конечно, – с готовностью ответил Виктор, и женщина исчезла.

Взглянув на Дакуорта, Руни пояснил:

– Я помогаю миссис Таунсенд по хозяйству.

– Она мне говорила.

– Ну, тогда до свидания.

Руни пошел к гаражу, но, увидев, как Дакуорт наблюдает за ним, вдруг остановился.

– Что-нибудь еще?

– Нет, никаких проблем.

– Ладно, черт с ними, с мешками. Сначала пробегусь.

Протрусив мимо Дакуорта, Руни исчез в темноте.

Я снова включил радио и на этот раз узнал о мистере Двадцать Три чуть больше.

Так средства массовой информации окрестили того типа, который убил лесных зверюшек, поджег колесо обозрения в заброшенном парке и, скорее всего, устроил взрыв в кинотеатре. Репортер останавливал людей на улице, чтобы узнать их реакцию.

«По правде говоря, мне очень страшно».

«Этого парня надо поймать, пока он не натворил что-нибудь похуже».

«Я уверен, это террористический акт. Ты должен убивать всех и каждого, так ведь говорится в Коране?»

Иногда я задаю себе вопрос: зачем вообще включать радио? Вот и сейчас, срочно вырубив его, предпочел погрузиться в собственные мысли.

Говоря по совести, у меня нет никаких оснований затягивать это дело.

Люси Брайтон наняла меня на один день, и я был готов работать целые сутки. Но завтра придется обсудить, сколько еще она готова платить за мои услуги. Я уже сказал ей, что тот, кто взял диски, наверняка захочет их уничтожить. Во всяком случае, мне так кажется. И тогда проблема решится сама собой.

Завернув за угол, я увидел, что неподалеку от дома Чалмерсов стоит машина с включенными габаритами и работающим мотором. Маленький двухместный «БМВ». Проезжая мимо, я заметил, что за рулем сидит Фелисия Чалмерс. Она была одна.

Остановившись чуть впереди от ее машины, я дал задний ход и оказался практически рядом с ней. Фелисия посмотрела в мою сторону, но не узнала меня в темноте.

Открыв окно у пассажирского сиденья, я высунул наружу руку и махнул вниз указательным пальцем. Фелисия поняла и тоже опустила стекло.

– Миссис Чалмерс.

– Да?

Я включил в машине свет, чтобы она могла меня разглядеть.

– Кэл Уивер. Я сегодня приходил к вам.

Она изумленно приоткрыла рот.

– Да, я помню.

Продолжения не последовало.

Я молча смотрел на нее.

– Вы, вероятно, хотите спросить, почему я здесь, – наконец произнесла Фелисия.

– Возможно.

– Но я могу задать вам тот же вопрос. Похоже, вы собираетесь войти в дом.

– Совершенно верно. Я по-прежнему работаю на дочь Адама Чалмерса.

– Ну, да, конечно.

– Теперь ваша очередь.

– Что вы сказали? Мотор тарахтит, ничего не слышно.

– Я сказал, что теперь ваша очередь.

– Да я просто… сижу и вспоминаю Адама.

– Ясное дело, – понимающе произнес я.

– Это такой удар.

– Могу себе представить.

– И потом… Я тут ездила по округе, смотрела дома. Не знаю, стоит ли вам говорить…

Я молча ждал.

– У меня была беседа с адвокатом. Он говорит, что я… как единственная оставшаяся в живых супруга Адама могу претендовать… ну, вы понимаете, о чем речь – наследство.

– Понимаю.

Я хотел добавить, что каждый переживает горе по-своему, но вовремя попридержал язык.

– Вот мне и захотелось еще раз взглянуть на дом, прикинуть, на сколько он потянет. Сейчас, конечно, цены ниже, чем были пять-десять лет назад.

– Согласен, – сказал я, не спуская ноги с тормоза.

– В любом случае рада встрече, – улыбнулась Фелисия и подняла стекло.

Сняв ногу с тормоза, я поехал дальше. В боковом зеркале мне было видно, как Фелисия развернула свой «бумер» и скрылась за углом.

Я припарковал машину рядом с домом Чалмерсов. Над входом горел свет. Возможно, он включался автоматически. Но дом был погружен в темноту. Если бы Адам с Мириам уезжали надолго, они могли бы оставить в доме кое-какой свет, но когда люди едут в кино, такое просто не приходит в голову.

Подойдя к двери, я полез в карман за ключом и обнаружил там два. Правильно, ведь Фелисия тоже дала мне свой старый ключ, предупредив, что после их развода Адам наверняка поменял замки.

Я решил воспользоваться ключом Фелисии и был удивлен, как легко он повернулся в замке. Когда открылась дверь, послышались гудки, предупреждавшие, что надо ввести код. В противном случае включится сирена, способная разбудить всех соседей в округе, и приедет охрана. Я ввел код, который дала мне Люси, и гудки прекратились.

В коридоре зажегся свет.

Я мог побиться об заклад – если Адам не удосужился сменить замок, то вряд ли стал утруждать себя сменой кода. Это означало, что Фелисия могла приходить в этот дом, когда ей заблагорассудится, или послать кого-то с заданием, дав ему ключ. Она вряд ли пришла в восторг, когда я застукал ее у дома.

Когда входишь в дом, хозяев которого больше нет в живых, всегда возникает странное чувство. Кажется, что кто-нибудь из них сейчас выскочит из чулана и спросит, какого черта вам здесь нужно.