Сильные руки, подхватив за плечи, вздёрнули его на ноги.

– Наставник, я помогу вам.

– Станик? – ошеломлённо пробормотал Прокоп, слабо пытаясь освободиться. – Зачем ты здесь? Иди домой, парень…

Станик поддерживал его за плечи, помогая передвигать непослушные ноги, он почти нёс его несколько метров, пока Прокоп вновь не обрёл власть над телом.

– Всё в порядке, – сказал Прокоп, отстраняясь. – Станик! Как ты здесь оказался?

– Я просто хотел помочь. Пойдёмте, наставник.

– Конечно!..

Они побежали. Лагерь оставался всё дальше. Скоро беглецы достигли места, где Прокоп оставил рюкзак с вещами и припасами. Он уже почти уверился, что удача их не покинула, когда услышал за спиной пронзительный вой сирены, возвещавший о том, что один из преступников покинул охраняемый периметр.

* * *

За пять лет существования программы «электронных поводков» из этой колонии было совершено несколько попыток побега. Бежавших ловили в считанные часы, задолго до того, как каждый из них сумел выбраться за пределы зоны охвата установленного в колонии сканера. Поэтому сейчас охранники не торопились. Поисковая команда без особой спешки готовила автомобили и снаряжение, почти сознательно давая фору объекту погони. Для охранников погоня превращалась в настоящее развлечение в череде однообразных дней тюремной службы. Беглецу попросту некуда было деться. Он не мог воспользоваться транспортом, поскольку на железнодорожной и автобусной станции установлены такие же сканеры, на сигнал которых при появлении преступника тут же сбегутся местные полицейские. Если он устремится в лес – финал будет тем же. Сканеры определят его местоположение с точностью до сантиметра. Спрятаться невозможно, убежать от тренированных, азартных преследователей – нереально. Разве что погоня продлится немного дольше: ровно до того момента, когда у беглеца иссякнут силы. А это обязательно произойдёт, пусть и не так быстро.

Охранник Кулич не знал, кто именно решился сегодня на бессмысленную, заранее обречённую на неудачу затею. Он неторопливо шагал к своему экипажу, думая не о предстоящей погоне – это было не очень интересно, – а о том, правильно ли сделал, доверив свои деньги в рост открывшемуся в поселке месяц назад филиалу столичного банка. Он был почти уверен, что бежал кто-то из свежей партии осуждённых за неуважение к Верховному Избраннику. В этой партии Кулич запомнил двух-трёх, которые ему сразу не понравились. Юнцы, не потерявшие гонор, не осознавшие, что отныне и до конца дней им придётся жить по новым правилам, изменить которые они не в силах. Но ничего. Поимка и примерное наказание наверняка отучат от глупых поступков и мыслей не только их самих, но и тех, кто от таких мыслей пока не избавился.

Из дверей караулки вышел старший надзиратель Дышец.

– Чего копаешься? – проворчал он. – Одного тебя все и ждут.

– А зачем торопиться? – пожал плечами Кулич. – Никуда он не денется.

– Кто это «он»?

– Ну, беглец этот, ясное дело. Небось кто из новеньких?

– Тут ты не угадал, Кулич, – ухмыльнулся Дышец. – Не из новеньких, и не он. Это «она».

– Она? – удивился Кулич. – Неужто баба на побег решилась? И кто ж это?

– Анна Сотейн. Бессрочница из учителей-вредителей. Знаешь такую?

– Нет, откуда, – быстро сказал Кулич. – Разве их всех запомнишь…

Сердце его гулко забилось. Скрывая волнение, он нагнулся, поправляя застежку ботинка.

– Ну вот, когда поймаешь – познакомишься… Да хватит тебе копаться! Быстро в машину!

Он легонько подпихнул Кулича коленом пониже спины, и тот поспешно влез в кабину. Дышец же отправился на свое командирское место в головном экипаже. Моторы взревели, машины окутались дымом и рванули вперёд.

Настроение у Кулича упало и ухудшалось с каждой минутой. Хорошо ещё, что в темноте никто не мог этого заметить. Он клял себя последними словами за то, что поддался слабости, организовав свидание этой учительки с мужем. Потому что, когда их обоих поймают, – а это произойдёт неизбежно, – они конечно же Кулича немедленно выдадут. Кулич пострадает за свою доброту (о деньгах он не вспоминал), и хорошо если отделается просто увольнением. Этот гад Дышец наверняка попытается припаять ему обвинение в сговоре и содействии побегу! Как же он влип!.. Всё из-за Майи, с тоской думал Кулич. Зачем он связался с дочкой голодранцев? И ведь с виду приличная девушка. Кто только взял её на работу в канцелярию местного Избранника? Бог ты мой, пронзила вдруг Кулича ужасная мысль, ведь это же настоящая преступная группа. Организованная, проникшая в коридоры власти. Тут пахнет государственной изменой! И он – автоматически становится участником банды! Куличу сделалось так жалко себя, что на глаза навернули слёзы. Как же быть? Что делать?

Кулич понял, что его единственное спасение в том, чтобы беглецы не попались в руки охотников живыми. Значит, именно он должен их обнаружить первым. Кулич расстегнул застёжку кобуры и погладил холодную рукоять пистолета. Прежде ему не доводилось стрелять в заключённых. Теперь придётся это сделать. Они сами виноваты в своих бедах, у него просто нет другого выхода…

* * *

С насыпи дорожного полотна Прокоп видел, как от лагеря по полю в их сторону катят несколько сверкающих фарами вездеходов охраны. По неровной местности ехали они не слишком быстро, однако минут через десять погоня выберется на дорогу, и тогда судьба беглецов будет решена.

– Наставник, берите мой скутер, – тронул его за плечо Станик. – Поезжайте в степь, потом уходите с дороги в овраги, по тропинкам они не смогут за вами угнаться, вы легко от них оторвётесь. Бензобак почти полный, топлива вам хватит почти до самого побережья. Держите на юго-запад!

Он на секунду исчез и снова появился, подкатив скутер.

– Я вряд ли смогу тебе его вернуть, – растерянно проговорил Прокоп.

– Это неважно, – отмахнулся Станик. – Не теряйте время!

– Прокоп, подожди! – внезапно вмешалась Анна. – Нам нужно ехать по дороге в сторону перевала.

– Нет, ни в коем случае! – замахал Станик руками. – Сразу за перевалом кордон, там вас уже будут ждать, там только одна дорога!

– Я знаю, мальчик, – мягко сказала Анна. – Мы тебе очень благодарны. Но нам нужно именно туда.

– Но почему? – воскликнул Прокоп.

– Я потом объясню, поверь мне, я знаю этот путь.

В голосе Анны было столько твёрдой уверенности, что Прокоп не стал спорить. Да и времени для этого уже не было. Скутер завёлся, едва он нажал кнопку стартера. Анна уселась позади Прокопа и крепко его обхватила. Станик тем временем умело прилаживал рюкзак Прокопа на багажник.

– Прощай, Станик, спасибо тебе, – крикнул Прокоп, посылая двухколёсную машинку вперёд.

Ветер ударил в лицо, выжимая из глаз слёзы. Не желая себя обнаруживать, Прокоп не включал свет. Дождь на время прекратился, в разрывах туч появился лунный диск, и его неверного света хватало, чтобы не скатиться с асфальта, пока дорога не повернула, скрыв их от погони за деревьями. Прокоп зажёг фару. Начался серпантин подъёма. Скутер бодро вписывался в крутые повороты. На одном из них Прокоп на секунду притормозил и увидел внизу упрямо ползущую вереницу автомобилей загонщиков.