– Если я выйду замуж, буду вести хозяйство, особенно если появятся дети, то времени у меня ни на что другое не останется. – Кэт оглянулась на мать. – Разве не так?

Мама вскинула брови.

– Подозреваю, что в статусе герцогини Харт ты будешь иметь в своем распоряжении целую армию слуг, готовых исполнить любое твое желание.

– А ведь правда! – У Пруденс глаза загорелись. – Если ты выйдешь замуж за герцога, то станешь герцогиней. – Она чуть ли не подпрыгивала на стуле. – Мои подруги обзавидуются!

– Готов поспорить, у герцога кони – первый класс! – воскликнул Уолтер.

– А если нет, то появятся, когда он решит поселиться в замке.

– И у него есть кухарка, она печет вкусное печенье, – добавил Том.

– И конь, который не кусается, – напомнил Микки.

– И он сможет купить мне комиссию в кавалерийский полк…

– Нет, – нахмурившись, возразила мама. – Ты не пойдешь служить в кавалерию.

– Но, мама…

– Прекратите! – крикнула Кэт. – Я не выхожу замуж!

– Мама права, – заметила Пруденс. – Если ты выйдешь замуж за герцога, за тебя все будут делать слуги. И замок такой большой, что ты могла бы по нескольку дней с герцогом не видеться, когда он тебе надоест.

В том-то и дело, что ей хотелось видеть герцога постоянно, каждый час, каждый день. Разделить с Маркусом жизнь. Просыпаться с ним каждое утро и каждую ночь ложиться вместе в постель.

Кэт густо покраснела. Про постель не следовало думать.

– Я не выйду замуж за герцога Харта. Сколько еще раз я должна это повторить? – Кэт с трудом держала себя в руках. – Что бы ты ни считал, папа, герцог не сделает мне предложение. Ты забыл о проклятии?

– Еще лучше, – пожав плечами, усмехнулся Уолтер. – Если ты выйдешь за него замуж, то совсем скоро станешь богатой вдовой. Тогда у тебя будет и замок, и время, чтобы писать книги. Сколько угодно времени. Ведь ты именно этого хочешь, насколько я понял.

Кэт вскочила как ужаленная:

– Как ты можешь говорить такое! – Швырнув салфетку на стол, она выбежала из комнаты.

Мать нашла ее в спальне, которую Кэт делила с Мэри. Кэт сидела на единственной кровати, закрыв лицо руками.

– Уолтер зря это сказал, – промолвила мать, присев рядом.

– Да, зря.

– Папа в качестве наказания велел ему переводить отрывок из греческого, но, как только он закончит, сам придет и попросит прощения. Уолтер искренне раскаивается.

– Естественно. – Кэт опустила руки, но упорно смотрела в сторону. Впрочем, матери необязательно глядеть ей в лицо, чтобы знать, что она чувствует. Кэт продемонстрировала свои эмоции всей семье. Весьма наглядно.

Мать накрыла ладонь дочери своей рукой.

– Прости. Если бы я могла чем-то тебе помочь, но я не знаю, как.

Кэт душили слезы, но она упорно с ними боролась. Мать бережно пожала дочери руку.

– Если бы Изабелла не была уже двести лет как мертва, я бы ее утопила своими руками. Сколько же боли она причинила и тебе, и герцогу!

– Между мной и герцогом ничего нет, – с трудом выдавила Кэт. Мать тактично оставила ее слова без комментариев.

– Уолтер поможет тебе завтра с переездом.

– Мне не нужна помощь.

– Может, и не нужна, однако Уолтеру было бы легче, если бы ты позволила ему как-то загладить свою вину перед тобой. Ты должна его простить – он не понимает твоих чувств.

Кэт и сама их не понимала.

– Хорошо.

Через полчаса кто-то постучал в дверь ее комнаты.

– Войдите.

Уолтер бочком вошел в комнату.

– Прости, Кэт. Я не знал. То есть я хочу сказать, ты говорила… – Уолтер запнулся. Голос у него ломался, и он часто давал петуха. – Пожалуйста, прости, – хрипло добавил он, глядя себе под ноги.

– Я на тебя не в обиде, Уолтер.

– Ты позволишь мне помочь тебе? – Уолтер поднял голову. – Мама сказала, что ты разрешишь.

– Да, конечно.

Утром Уолтер снова стал прежним. Он без умолку болтал – Кэт слушала его вполуха, – пока нес ее саквояж в дом старой девы. По дороге им встретилась миссис Бейтс – она направлялась в магазин.

– Доброе утро, миссис Бейтс! – улыбнулась Кэт.

Та на приветствие не ответила и демонстративно отвела взгляд. После чего, подобрав юбки, перешла на противоположную сторону дороги.

Уолтер остановился и изумленно посмотрел ей вслед.

– Что это с ней?

– Не знаю, – пожала плечами Кэт. Действительно, странное поведение. Миссис Бейтс всегда вела себя приветливо.

– Словно у тебя чума или нечто подобное, – протянул Уолтер.

– Может, она заболела? – предположила Кэт, продолжив путь. Стоять на дороге и размышлять о том, чем вызвано странное поведение миссис Бейтс, у нее не было ни времени, ни желания. Ключ от дома старой девы оттягивал ее карман. – Пойдем, Уолтер. Я хочу заселиться как можно скорее, да и тебя папа ждет на урок.

Брат недовольно поморщился:

– У папы нет ни капли жалости. Мог бы в честь отъезда старшей сестры разрешить мне отдохнуть денек.

– Нашел повод! Я что, в другой город уезжаю? Соскучишься, приходи – я буду жить через дорогу.

– Но ведь не в одном доме. А это совсем не то.

– Никакой разницы.

Открыв дверь теперь уже собственным ключом, Кэт увидела кошку. Поппи сидела перед входом и вылизывала лапы, словно ждала прибытия хозяйки. Заметив Уолтера, кошка выгнула спину дугой и зашипела, после чего шмыгнула в открытую дверь и скрылась в саду.

– Ты мне тоже не нравишься! – крикнул ей вслед Уолтер. Как правило, животные любили Уолтера, и потому демонстративная неприязнь Поппи оскорбила его.

– Она лишь кошка, – улыбнулась Кэт.

– И к тому же глупая. Я бы на твоем месте прогнал ее.

– Сомневаюсь, что это в моих силах. Этот дом больше ее, чем мой. По крайней мере, она так считает. А теперь дай мне мой саквояж и возвращайся домой.

– Я подниму его наверх. Это мужская работа. Нечего тебе спину ломать.

Уолтер явно не торопился домой, к переводам с греческого.

– Не такая уж я хрупкая. И потом, я этот саквояж сама упаковывала, помнишь?

Кэт ничего не имела против того, чтобы брат поднял саквояж на второй этаж, но отчего-то ей очень не хотелось, чтобы он заходил в спальню и прочие комнаты второго этажа. Теперь это был ее дом, ее территория.

– Ладно, – кивнул Уолтер и опустил саквояж на пол. Но не ушел.

– Ты забыл, где дверь?