Поэтому я, не обращая внимания на растерявшихся крестьян, принялся соображать, чем вооружиться хоть немного. С парой метательных ножей да кинжалом в драку лучше не лезть. Самое паршивое, мне тоже высовываться не следовало. Арбалета у простого студента быть не может, как и меча. Продемонстрировать их – все равно что прямым текстом признаться: я не тот, за кого себя выдаю. Любая вещь из моего арсенала слишком дорога для простого студента. Да и не нужна – Согрес, страна мирная сейчас. Здесь если и есть у кого оружие, то хранится дома. Это у нас в Артании сейчас без хорошей защиты и вооружения можно только в городах находиться, да и то только днем. Так что содержимое моих седельных сумок для меня было сейчас недоступно. Я уже думал плюнуть на конспирацию, но в этот момент старый Тимо, наконец, сообразил, что происходит.

– Не понял! А чего вы еще тут-то? Ну-ка айда бить лохматых! Эй, пришлый, с нами?

Я усиленно закивал – не был уверен, что если ответить вслух, он расслышит.

– Во! Держи тогда. И вы все разбирайте! Да быстро, сказал же. Кто забоится – руки не подам больше.

С этими словами старик откинул рогожку со своей телеги и крышку короба, в котором обычно сложен инструмент для починки. У старого Тимо, как оказалось, там был совсем не тот инструмент. Мне, например, досталась настоящая булава. Оружие для меня совсем незнакомое, но даже так гораздо лучше, чем нападать на вооруженных разбойников, размахивая одним кинжалом. Я предпочел бы щит, но такого среди запасов старика не было. Ну или меч, который был только один, но брать его я постеснялся. Не по чину студенту такое оружие, не должен я уметь с ним обращаться. Остальные, получив четкие указания, с некоторым даже облегчением расхватали оставшийся арсенал – преимущественно такие же булавы, как и у меня, да пара топоров.

На помощь оборонявшимся бросились бестолково – просто рванули по дороге, не пытаясь скрываться, без попытки собрать строй. Я с трудом удержал рот на замке, так хотелось рявкнуть, чтобы разошлись в стороны от дороги. Ну в самом деле, нас десять человек, нападавших – тринадцать. Оборонявшихся я насчитал человек семь. В общем, преимущество не такое большое, чтобы бежать толпой. В результате я решил хотя бы сам глупостей не творить. Крикнул Хорсту, что зайду с другой стороны, и рванул в поле, чуть пригнувшись. Я решил обойти разбойников с тыла.

И не прогадал. Вопреки моим опасениям, бандиты были не сильно-то лучше крестьян в военном деле. То, что к жертвам спешит подкрепление, они заметили в последний момент. Если бы Хорсту с Тимо хватило ума нападать молча, на них бы и вовсе не обратили внимания до самой стычки, но за десяток шагов старикам вдруг пришло в голову подбодрить себя воинственными криками. Эффекта внезапности не получилось. Часть разбойников, семь человек, отделились от основной группы и кинулись навстречу крестьянам, остальные шестеро продолжали наскакивать на своих жертв. При ближайшем рассмотрении стало ясно, почему разбойники предпочли принять бой, а не разбежались, заметив новых противников – первые их жертвы уже еле держались на ногах. Да там изначально сражаться было некому – я с удивлением увидел, что четверо из пяти оборонявшихся – дети, лет двенадцати. И все они уже ранены. Только последний, взрослый бородатый мужик, оставался до сих пор цел, и даже довольно ловко отбивался длинным мечом, но долго так продолжаться не могло. По лицу бойца стекали крупные капли пота, щит был изрублен. Боец устал и едва держался.

Я же, как и планировал, зашел к нападавшим с тыла, да еще чуть позже, чем в драку ввязалась команда Тимо, так что остался никем не замеченным. Бить в спину, может, и нечестно, зато очень эффективно – к тому времени, как на меня обратили внимание, двое бандитов были мертвы. Еще одного я успел оглушить булавой, прежде чем они успели перестроиться. Оставшиеся трое бандитов, увидев такую скорую расправу, решили судьбу не испытывать, рванули куда-то дальше по дороге, даже не предупредив занятых дракой с крестьянами товарищей.

Появилось время, чтобы взглянуть, как там дела у моих спутников. Увиденное мне не слишком понравилось. Несмотря на отчаянную храбрость и злость, с которой семьи Тимо и Хорста дрались, дела у них шли не очень. Я успел заметить, что с нашей стороны уже появились раненые – Тимо получил укол в руку, а вот старший сын Хорста уже и вовсе отошел в сторону, зажимая живот. Сквозь пальцы обильно капало красным. Да и вообще, смотреть, как бестолково размахивают оружием временные попутчики, было больно. Кто так делает?! Даже откровенно неумелые бандиты работали с оружием лучше!

На то, чтобы оценить обстановку, ушло не больше секунды. И опять я оказался за спинами разбойников – очень удачное положение. Не дожидаясь, пока теснившие друзей разбойники обратят внимание на изменение обстановки, я повторил свой наскок. Пара ударов булавой, и вот осталось всего трое бандитов. Получив, наконец, преимущество, крестьяне все же смогли расправиться с оставшимися противниками. Убивать не стали, но побили от души, после чего связали и побросали в телеги как выживших, так и тех, кому суд уже не грозил.

Я в этом не участвовал – осматривал Карла, старшего сына Хорста. Рана у мужика была неприятная. Еще во время драки я заметил, что он получил удар в живот, но все-таки надеялся, что обойдется рассечением. Зря. Карл сидел, привалившись к тележному колесу, бледный, с бисеринками пота на лице. Увидев, что я подошел, мужчина жалобно улыбнулся:

– Прямо в брюхо засадил. Я и сделать ничего не успел. Да и не обратил сразу внимания. А потом чувствую – больно. А сейчас уже не сильно больно, но паршиво. Хана мне, да? Жену с детьми жалко. Расстроится. И отец тоже. Будет думать, что он виноват…

Дослушивать монолог раненого я не стал. Пришлось рявкнуть на увлеченных расправой с разбойниками товарищей, что нужна помощь – только тогда они, наконец, обратили внимание на несчастного Карла. Хорст, когда понял, что произошло с сыном, побледнел еще сильнее, чем сам пострадавший.

– Место на телеге очистить! – приказал я. – Материю подстелить. Воду мне чистую, быстро. И разводите костер, нужен кипяток.

Часть мешков с телеги были сброшены мгновенно, нашлось и чистое полотно. Карла аккуратно уложили на спину, я заставил его согнуть ноги в коленях. Срезал рубаху, чтобы не шевелить лишний раз раненого.

– Да зачем, – вяло протестовал Карл. – Все равно ведь. В живот же…

– Заткнись и не лезь под руку. Сумку мне мою принесите, быстро!

Пока несли седельную сумку, я убрал руки Карла от живота. Рана мне не понравилась. Укол мечом пришелся в правый бок. Снаружи крови было не так уж много, но судя по бледности и выступившему холодному поту, можно не сомневаться – где-то внутри кровотечение. Сильное. Короткий приступ паники я подавил. Мне не приходилось до сих пор лечить проникающие ранения в живот, как-то миновала меня подобная участь, однако я не раз присутствовал при операциях, которые проводил отец. В любом случае других лекарей поблизости не наблюдалось, так что выбора не было. Как раз принесли сумку, я принялся доставать инструменты, попутно раздавая указания:

– Пусть кто-нибудь срочно едет в Заячьи Дорожки, ищите лекаря. Как можно быстрее! Я сам такое не лечил, не знаю, справлюсь ли. И Тимо перевяжите, а то кровью истечет, – я обратил внимание, что старик так и крутится вокруг, не обращая внимания на собственную рану. – И где мой кипяток?