– Возможно, это твое сердце нуждается в приручении, леди Бранвен.

Она склонила голову, стыдясь.

– Прости меня, леди королева. – В ушах Бранвен звучала тишина. Затем она услышала сопение королевы.

– Если и ты согласишься простить меня, – сказала тетя, и Бранвен вгляделась в нее сквозь ресницы. – Я знаю, что ты говоришь от любви, а я переутомилась. – Королева Эсильта откинулась на мягкую подушку своего кресла. – Эсси позволит тебе защитить ее счастье в Керныве. – Она взяла кубок с янтарным нектаром. – И ты – самый верный Защитник, который у нее может быть.

Черная птица вспорхнула с подоконника и поднялась в небо.

Бранвен сглотнула. Королева подмигнула.

– Этого должно быть достаточно.

Она кивнула, слабо улыбаясь, но, когда уже спустилась по ступенькам западной башни, правда дошла до Бранвен.

Для кузины этого будет недостаточно. Ее защиты будет недостаточно.

С тех пор как Бранвен прервала свидание Эсси в самой середине, кузина говорила с Бранвен как можно меньше. Еще бы, ведь Бранвен отказалась извиниться за исполнение своего долга. Эсси, скорее всего, также обвиняла ее и за то, что король Энгус поручил лорду Диармайду подготовить отчет о состоянии иверикских маяков вдали от замка Ригани, хотя никакого отношения к этому Бранвен не имела. С тех пор тупиковая ситуация длилась уже полмесяца.

Кузины безмолвно работали вместе над гирляндами осенних цветов, розовых и белых тысячелистников, для праздника детей. Замковые слуги, без сомнения, обсуждали их колкое молчание, когда были за пределами слышимости.

Согласно протоколу, Тристан, как победитель турнира претендентов, должен был сопровождать принцессу в ее официальных делах. Эсси не улыбалась ему и не отвечала на попытки с ней подружиться. Пусть их королевства заключили мир, но принцесса вела свою личную войну.

Однажды после полудня она настояла на том, чтобы ехать верхом, и вознаградила свой эскорт тем, что ее кобыла опорожнилась на его сапоги. Кин безмерно наслаждался этим моментом в конюшне, а вот Бранвен он причинил бо́льшую боль, чем она могла высказать. Презрение ее кузины к ним обоим было ясно, как день.

Трудно представить, что бы было, если бы она узнала правду о том, что Бранвен испытывает к кернывману.

Потемневшие опавшие листья хрустели под ее ногами, когда она поспешала через южный сад для того, чтобы вернуть подарок Грайни, который Эсси забыла в своих покоях. Маленькая девочка придет в любую минуту. Бранвен подозревала, что кузина специально забыла кукольное платье, чтобы избавиться от своей горничной во время приветствия деревенских детей. Возбужденные, круглые как яблочки лица начали заполнять пиршественный зал, нетерпеливые ручки хватали восхитительные пряные булочки Тревы.

Хотя в воздухе стоял холодок, атмосфера в прибрежных деревнях и по всей Ивериу была менее унылой, чем эта весна. Мир и надежда стали почти осязаемыми.

Взгляд Бранвен метнулся к орешнику. Она скривила губу.

– Чем это дерево обидело тебя, моя леди?

Она повернулась на голос. Из тени арки тихо вышел Тристан. Что-то внутри Бранвен напряглось. Свет сиял сквозь рассеянные листья, оставшиеся сверху на ветвях, покрывая пятнами его загорелую кожу.

– Боюсь, что дерево – не единственное, кто тебя обидел, – сказал он. Тристан приблизился и остановился за пару шагов перед Бранвен. Он теребил свои локоны. – Ты избегала меня.

Так много объяснений, ответов, оправданий бросилось ей в голову, что она не могла выбрать правильное. Бранвен прижала кукольное платье к своей груди. Тристан глянул на него.

– Платье тебе идет, – сказал он, чуть улыбаясь. – Но оно кажется слегка маленьким.

Она не могла не рассмеяться.

– Бранвен? – Тристан произнес ее имя словно загадку. – Леди Бранвен, – поправился он, – если ты сожалеешь о поцелуе, пожалуйста, прими мои самые искренние извинения. – В его словах звучало такое опустошение, что она не выдержала:

– Нет. Я имею в виду, я не… – Бранвен подошла ближе и понизила голос. – Я не жалею об этом. – Сказать другое было бы ложью. Облегчение отразилось в позе Тристана. Он поднял руку, чтобы коснуться ее щеки, но Бранвен поймала ее в воздухе.

– Мы не можем, Тристан.

– Что я сделал не так? – Его руки опустились, но все еще тянулись в ее сторону. Она хотела сказать ему, что он ничего не может сделать неправильного. Что ничто никогда не считалось более правильным.

– Это из-за Эсси, – сказала она. Его брови взлетели. – Она так беспокоится о плавании, о том, чтобы стать королевой, о короле Марке…

– Он будет ей хорошим мужем, – прервал ее Тристан. – Клянусь тебе, Бранвен.

– Я верю тебе, это не то… это… Я не хочу бросать свое счастье в лицо Эсси. – Бранвен указала на имена, вырезанные на коре орешника, и Тристан проследил взглядом за ее рукой. Имена оставались бы, выгравированные на стволе, выгравированные во времени, и после того, как они с принцессой будут забыты.

Тристан кивнул, казалось, поняв.

– Но после… Я сделаю тебя счастливой?

Лицо, должно быть, предало ее, потому что его улыбка вспыхнула так ярко, что могла превратить ночь в день. Луч полуночного солнца.

Однако прежде чем она ответила, раздался новый голос: «Леди Бранвен!» Она знала этот голос. Он звучал как скрежет ножей, и она вздрогнула.

Они с Тристаном разъединились.

Кин потрогал изумрудную ленту на своем кладивосе и бросился к ним. Ее ленту. Несмотря на их ссору, Бранвен не посмела попросить ее вернуть. Она надеялась, что Тристан это поймет.

– Тебя нелегко отыскать, – сказал телохранитель.

– Мне нравится это место, сэр Кин.

После болезни Бранвен также предотвратила любую возможность оставаться наедине с Кином. Она знала, что так не может продолжаться вечно.

– Принц Тристан, – приветствовал Кин таким тоном, словно выплевывал крапиву. Его взгляд переместился с девушки на кернывмана. – Принцесса зовет тебя, леди Бранвен, – сказал он. – Дети пришли.

– Спасибо, – сказала она вежливо. – Я уже в пути.

– Как и я, – подхватил Тристан. Он протянул руку. – Я буду рад сопроводить тебя.

Кин обмотал ленту Бранвен вокруг мизинца, словно хотел задавить в ней жизнь.

– Принцесса Эсильта отправила за своей кузиной меня.

Напряжение свернулось вокруг троих сильнее, чем жимолость вокруг орешника. Бранвен знала, кто из этих двух мужчин был скорее склонен выгнуться, чем сломаться.

– Принц Тристан, не мог бы ты отдать это принцессе? – попросила она, протянув кукольное платье, и увидела, как Кин ухмыльнулся. – И приберечь для меня пряную булочку?