Ильинка и подъезды к ней сплошь забиты автотранспортом. В советские времена район принадлежал ЦК КПСС, нынче – Администрации и госучреждениям. Даже летом мимо Минфина не проехать – паркуются в два, если не в три ряда. Вместо членовозов – дорогущие иномарки, посетители в шикарных костюмах, с дорогими часами. В остальном мало что изменилось: дележка бюджетных денег шла полным ходом. Мария настояла на срочном приезде Алехина.

– Матвей Александрович, появился свет в конце туннеля.

– Уверена, что не прожектор встречного локомотива?

– Вполне. И еще – наш клиент на грани душевного расстройства, надо бы его привести в чувство. Сегодня утром попал в ДТП.

– Покушение!?

– Нет, дамочка въехала сзади. Физически не пострадал, но…

– Понятно. Учту.

Шмутко как-то особенно трагично вздыхал, изображая жертву политического произвола в чёрном (летом!) широченном свитере, мешком висящем на опустившихся плечах. Что-то происходило в его организме и психике, нечто деструктивное. Болезненно осклабившись, уронил папку на стол и открыл перед гостем-мучителем. Шпион ожидал увидеть множество документов, однако текст поместился на четвертушке листа, оставив место для «шапки», герба, номера и прочих атрибутов.

– И? – нахмурил брови Алехин.

– И всё, – устало произнес Шмутко. – Больше ничего нет, хотя ничего больше и не надо. Зная номер и дату, идем в Гохран, где учет поставлен первоклассно, и ребус разгадан. Это бумага для хитрого финансирования того смутного времени. Деталями владел только министр, а он давно почил в бозе, – голос шантажируемого немного окреп, звучал не столь безнадежно.

– Думаю, дальше ваша помощь не потребуется, – разведчик достал из портфеля два «кирпича» с атрибутами Следственного комитета. – Завтра вместе сожжем ваше уголовное дело с оригиналами постановлений, заявлений, допросов, справок, экспертиз. Разрешаю его почитать и посоветоваться с Адвокатом. Только под контролем Марии Дмитриевны. Бумаги пока останутся здесь, в сейфе.

– Можно ли вам верить? – сердце Шмутко замерло. Ответ ненавистного Алехина мог успокоить, а мог повысить внутричерепное давление и взорвать сосуды, потерявшие эластичность из-за диабета.

– Вам выбирать. Вера спасает. Зайдите в церковь, покайтесь. Нет такого человека, чтоб век без греха прожил. Думайте, как жить дальше. Слышал, вам разбили «рендж ровер».

– Да, чинить недели две.

– Возьмите мой «мерс» на время ремонта. А вы мне сдадите вашу виллу в Ларнаке на месяц. Сколько аренда будет стоить?

– Пользуйтесь бесплатно.

– Договорились. И помните: нынешняя история является гостайной. Берегите себя.

Выбравшись из-под Кутузовского проспекта, к Филям поезд шел по дуге вдоль воды. Из окна Алехин хорошо разглядел высотку a la sovietique. Пассажирам открытой ветки метро невозможно угадать, что это за учреждение. Пройдя от станции по пустынным улицам и еще раз убедившись в отсутствии «хвоста», он постучался в бронированную дверь бетонной проходной. В Гохране Матвей столкнулся со строгим порядком, который, как казалось, канул вместе с СССР. Комплекс стоял на высоком берегу Москвы-реки, скрывая подземный бункер. Хранилище охраняли серьезный забор, электронные средства защиты и бойцы в полной экипировке. Мандат от Президента никого не поверг в трепет. Разобравшись, руководитель подобрел и лично участвовал в поисках нужной документации.

– Текучки почти нет, люди работают подолгу. Я – четверть века, много повидал, но ни с чем подобным не сталкивался. Взгляните сами.

– Поменяли шило на мыло?

– Есть идея: полагаю, чекисты забрали драгоценные камни и оставили немецкие облигации.

– Аргументы?

– Изъято физическое имущество, а такой вес на такую сумму дают только алмазы. Золото дешевле на порядки. Внесено имущество в листах, номинированное в «золотых» долларах. Единственное, что приходит на ум – т. н. «золотые облигации», выпущенные Германией в 1924 г. Срок погашения по ним наступал через 20 лет, но разразилась война, и фактически их начали погашать в 1994 г. после того, как ФРГ поглотила ГДР. Точно не известно, хотя ходил слух, что трофейные команды СМЕРШа после Второй мировой войны изъяли такие бумаги в Восточной Европе.

– Почему же они не хранились в Минфине?

– Как поставить на баланс ворованное имущество? Тайным держателем выбрали КГБ.

– И что же с трофеями в конце концов произошло?

– Документы на выдачу мы не нашли, однако облигаций нет в Гохране. Думаю, в лихие 90-е продали через подставные фирмы. Кто продал и куда девались деньги, мы нынче можем только гадать.

– О каких суммах идет речь?

– За прошедший период цена золота выросла в 20 раз, плюс набежали проценты ого-го! На вскидку: бонды превратились в миллиарды сегодня. Официальных данных казначейство ФРГ никогда не приводило, заем погашен частично, выплаты получили только те держатели бумаг, что были «одобрены» немецким правительством. Ну, а курс пересчета в 1991 году был полторы марки за доллар.

– Камни?

– Тут сложнее. Накладных не составлялось, тип и цена неизвестны. Предполагаю, переданы алмазы по учетным госценам того времени. Другими словами, по себестоимости их добычи в Якутии. Вы не могли бы…