– Скажите, а что Юра, он был здоров?

– Как бык. И никогда к врачам не обращался. Даже насморка не бывало. Вот такой человек.

– А с психикой?

– Те, кто его не знал, могли бы подумать, что он какой-то заторможенный. Но я-то знаю, что у него просто темперамент такой, флегма, понимаете?

– Вы не замечали у него каких-либо сексуальных отклонений?

– Что-о? – Катя, теребившая до этого край скатерти, замерла и посмотрела на Мирошкина с недоумением. – Что вы имеете в виду?

– Понимаете, у нас есть фотоборот человека, которого подозревают в том, что он насилует и убивает женщин… Так вот, этот портрет очень подходит по описанию к вашему бывшему мужу.

– А… Ну, тогда ясно, зачем вы приехали ко мне… – Катя сразу замкнулась в себе, и лицо ее приняло такое выражение, словно ее оскорбили до глубины души. – Нет, никаких отклонений у него не было. Говорю же, он был здоров, как бык. И одновременно не очень-то настойчив в своих желаниях, если можно так выразиться. Есть жена под боком – хорошо, нет – еще лучше, отвернется и спит как убитый. Больше мне вам сказать нечего. А то, что его лицо похоже на лицо маньяка… Так пусть те, кто помогал вам составить этот фоторобот, подумают хорошенько перед тем, как делать разные глупости… Вы своим приходом испугали меня, разволновали, я уж думала, что у нас в семье несчастье… Я вам все как на духу выложила, а у вас вон оно что на уме…

– Да вы не обижайтесь, у нас работа такая, – неожиданно для себя сказала Ольга, чтобы поддержать Сергея. – Мы все проверяем.

– А при чем здесь тогда моя свекровь?

– Скажите, может, здесь у вас в Аткарске есть кто-нибудь, кто хорошо знал вашего бывшего мужа? Друзья, приятели?

– А это еще зачем?

– Может, кто-то из них знает, где находится сейчас Юрий?

– Лучше, чем его мать, вам все равно никто не скажет…

– Мы уже спрашивали ее, она сказала, что он проживает с семьей в Аткарске. Поэтому мы и приехали к вам.

– Узнаю свою свекровь… Она такая. Не любит выносить сор из избы. Хочет, чтобы все думали, будто в нашей семье все благополучно. Она и про наш развод до последнего никому не рассказывала. Она расстроилась страшно, когда узнала, что мы расстаемся. Все пыталась нас помирить. Плакала… Вы расспросите ее еще разок, хорошенько. Она-то точно знает, где живет ее сын.

– Скажите, может, у нее здесь остались подруги?

– Остались, конечно. Лидию Александровну здесь все уважали, ценили. Она работала на крупном мебельном предприятии, бухгалтером. Честная и неподкупная, очень хорошая женщина. Она мне вообще как мать.

– Вы можете назвать мне хотя бы несколько фамилий?

– Конечно! Панина тетя Алла, Анищенко тетя Тома… Если хотите, я вам сейчас и телефоны их дам, у меня все сохранились в старой записной книжке.

– Вот спасибо. А может, у вас сохранились старые семейные фотографии, где вы, ваш бывший муж, свекровь?

– Конечно! У нас же была нормальная семья… Все сохранилось, я не из тех, кто рвет фотографии… Вот если бы Юра пил или открыто гулял, тогда, может, и порвала бы… А так… просто не сложились у нас с ним отношения. В сущности, он хороший человек, просто про таких говорят «тюха-матюха»… Не то что мой Федя…

– Мы возьмем несколько, а потом вернем через вашу свекровь, хорошо?

Они провели в Аткарске несколько часов, встречались с некоторыми людьми, кто знал и помнил Наполову Лидию Александровну и ее сына Юрия. Наводил справки об этой семье Сергей и у участкового. Все, о чем говорила сноха Наполовой, подтвердилось. Все, как один, утверждали, что Наполовой повезло, что ей досталась по наследству квартира в Саратове, вот туда мать с сыном и уехали пять лет тому назад, когда внучке Наполовой было всего несколько месяцев. И где именно сейчас проживает Наполов Юрий, никто толком не знает. Кто говорил, что он подался в Москву, а кто-то утверждал, что он живет в Саратове, что женился и уже завел детей.

Пообедать заехали в местный ресторан «Аткара», где им предложили борщ и жареных лещей.

– Устала, Оля? – спросил Сергей, когда они наконец сели за столик и расслабились в ожидании заказа.

– Да нет, не устала… Хотя такое количество людей, и со всеми надо поговорить, правильно задать вопросы… Вроде бы все ясно – уехала женщина, с сыном, продолжает поддерживать отношения со снохой и внучкой… Что еще надо? И все-таки мне почему-то стало как-то тревожно на душе. В чем дело, объяснить не могу.

– Смотри. Ты сказала, что знаешь Наполову давно, так? Но насколько давно, можешь припомнить?

– Знаешь, я поселилась в этом доме, в котором сейчас живу, почти десять лет тому назад. И вот тогда уже, как мне кажется, Наполова жила там. Но тогда мы с ней еще не дружили, да и она, вероятно, не была пенсионеркой… То есть я видела ее редко и вообще не интересовалась ею. По-настоящему мы сблизились с ней, когда у меня произошла эта история с Вадимом… – И тут Ольга снова покраснела. Сергей заметил, что она краснеет в основном в тех случаях, когда речь идет о ее личной жизни. Словно она стыдится ее.

– Наверное, она подбадривала тебя, да? Вы с ней подолгу беседовали по-женски, по-соседски?

– Да…

– Скажи, ты говорила с ней когда-нибудь о том, что мечтаешь о ребенке?

– Да, конечно! Много раз! Я очень жалела, что, встречаясь с Вадимом, не забеременела… Но я же хотела, чтобы у меня было по-людски, со свадьбой… Чтобы у ребенка отец был. Но Бог, Он видит все, не дал нам ребенка… И это хорошо. Зато теперь у меня все впереди, и я никак не связана с Вадимом… У него своя жизнь…

Сергей положил на стол две фотографии, на которых была изображена супружеская пара – Катя и Юрий, рядом – составленный секретаршей Аленькой, Викой, фоторобот предполагаемого преступника.

– У Юрия такое невыразительное лицо… Вроде бы похож… и не похож… – сказала Ольга. – Да и зовут его не Женя.

– Назваться-то он мог как угодно. Паспорт свой, как ты понимаешь, он не показывал. Посмотрим.

Ольга продолжала внимательно рассматривать снимки. Сергей, между тем, продолжал размышлять вслух:

– А что, если, к примеру, произошло следующее. Вот живет мать, которая до смерти любит своего сына. Он женится, и тут оказывается, что у него не может быть детей. И тогда она сама намекает своей снохе, чтобы она нашла кого-то, от кого можно забеременеть… И Катя начинает встречаться, предположим, со своим одноклассником, Федором… Беременеет от него, говорит об этом своей свекрови, и та обещает ей молчать… Рождается дочка, и Юрий думает, что это его ребенок. И живет себе дальше, как может. Но отношения супругов не складываются, они разводятся, мать и сын уезжают в Саратов, Катя остается с дочкой и со своим любимым Федей в Аткарске, живут в квартире Наполовой. Лидия Александровна продолжает их любить, высылает им посылки, а может, и деньги… Между тем, ее сын никак не может найти свое счастье, он одинок… Возможно, что он увидел тебя и влюбился, рассказал об этом матери. Если он по характеру, как выразилась Катя, «тюха-матюха» и не может подойти к тебе и рассказать о своих чувствах, то ему не остается ничего другого, как страдать. Мать, видя страдания своего единственного сына, решает помочь ему, а заодно и тебе… Да-да, не удивляйся… Она видит, что ты тоже страдаешь от одиночества, что мечтаешь о детях. Вот она и придумывает этот ход… с кефиром. Рассказывает сыну о том, что ты его тоже любишь, но страшно стесняешься…