– Живой…

– Ш-ш-ш… маленькая моя, – пророкотал Вейл. – Живой я, живой. Все хорошо. Ты лучше посмотри, как славно Арвиль этих гадов на ленточки распускает…

Я послушно высунулась из-под крыла и увидела, что рядовые валяются бессознательными тушами. Судя по тому, как вздымалась и опадала грудь ящеров, – они были живы. А сам Сотник, неимоверно злой, играючи убивал кидающихся на него подобий хейларов, которые слепо повиновались некогда отданному приказу. За спиной черного стояла с мечами Криона, и у ее ног тоже валялось несколько трупов. Последней мыслью угасающего сознания было:

– Я очень рада, что он кому-то доверил спину. Ей доверил…

Долго мое бессознательное состояние не продлилось. Я рывком выплыла из тьмы и, встряхнувшись, огляделась. По залу валялись трупы, рядовые лежали у дальней стены. Арвиль же разжал клыки на горле одного из нападавших и отступил, все еще тяжело дыша. Криона подошла к нему, провела ладонью по шее и успокаивающе сказала:

– Все… они закончились. Арвиль, тут больше некого убивать.

Сотник несколько секунд постоял каменным изваянием, потом устало сгорбился и, развернувшись, пошел к другой стене, возле которой лежало тело белоснежного хейлара.

– Алишин? – хрипло воскликнула я, делая несколько шагов на подкашивающихся лапах.

Черный хейлар подошел к десятнику, несколько секунд на него смотрел, а после обронил всего одно неимоверно горькое слово:

– Мертв.

Реплика упала гранитом, ударив под дых, словно ледяная глыба. А расколовшись на осколки, впилась в душу острыми морозными гранями.

Алишин? Спокойный, ироничный, в чем-то добрый, несмотря на все, что он прошел. Наставник…

– Нет… – неверяще прошептала я. – Не может быть!

– Может, – бросил черный, пристально глядя на умершего друга. – Я снова опоздал. Не уберег…

– Арвиль, – начала огненная драконица, с участием глядя на Сотника. Тот покачал головой, и она замолкла.

– Умер… – с болью в голосе повторил Ар и закончил со звенящей решимостью: – Но в этот раз у нас в городе гостят высокие фейри. И я этого слуа рядом с Алишином положу, если он не сможет вернуть десятника! И Лаллин рядом, если помогать не будет!

Хозяин Анли-Гиссара окутался тусклым сиянием и что-то сказал на странном языке. Его слова гулким эхом разлетелись по залу, а спустя несколько секунд открылось два портала. Из одного вышвырнуло изрядно удивленного Князя фейри с книгой в руках. Приземлился он совсем не величественно. Плашмя и на пол.

Слуа повезло еще меньше. Его выкинуло из портала мокрым и в одном полотенце. Хотя смотря с какой стороны смотреть на удачу… Судя по телу в капельках воды, совсем недавно Улинри не мог похвастаться вообще ничем из одежды.

– Что за?.. – едва ли не хором выдали фейри и так же дружно замолчали, стоило им оглядеться и понять, где они.

– Нападение? – коротко спросил Лаллин, плавно поднимаясь. Не глядя на Алишина, бросился к сваленным в кучу рядовым. Положил ладонь на морду красному и спустя несколько секунд коротко выругался: – … и …! А потом по…! Ему вживили в тело чипы управления, а еще связали контролем вышестоящего, который и отдал приказ.

– Шеридан! – рыкнул Сотник и спросил: – Можно что-то сделать?

– Да, – вынес решение фейри после осмотра бессознательного нападавшего. – Нужно перенести на первый уровень, и я начну работу.

– Отлично, – кивнул Арвиль и повернулся к слуа: – Господин Улинри, подойдите.

Тот ответил внимательным взглядом, потом подарил еще более пристальный телу Алишина и заметно оживился:

– Ага, дохленький! – Некромант замер, расфокусировав взгляд, затем покачал головой и деловито закончил: – Ан нет, не совсем! Вернуть смогу, но нужны Лаллин в роли ассистента и аппаратура.

– Все есть, – кратко ответил Князь фейри.

– Замечательно! Так чего ждем?

Дальше развернулась бурная деятельность по воскрешению умерших, врачеванию пострадавших и уборке территории от трупов и крови.

Впрочем, с последним вполне успешно справлялся сам Анли-Гиссар. Точнее, странные магически-технологические приспособления города, которые втягивали в себя все лишнее. Когда я спросила, почему нельзя было так поступить с живыми захватчиками, мне ответили, что эта штука различает организмы и «кушает» лишь мертвую органику.

Все это я выясняла уже в лазарете Анли-Гиссара, куда меня, как и Вейла, переправили доблестные десятники и не менее доблестные незнакомые фейри. Последних было немного, но не знаю как Арвиля, а меня эта тенденция к размножению пугала. Кто-то из десятников пробормотал, что дивные – хуже тараканов. Пробрался хоть один – все. Скоро их будет толпа и никак не выведешь!

Причем, судя по всему, это была молодежь. Иной причины, почему они носились по городу едва ли не с восторженными воплями, я не видела. Стоило этим парням и девушкам приняться за дело, как всю легкомысленность словно ветром сдуло и стало видно – специалисты. Но… два шага от рабочего места – и все… полетела душа к стихиям!

Выпустили нас с Вейлом довольно быстро. Собственно, выйдя из палаты и прогулявшись до третьего уровня, мы и получили удовольствие наблюдать один из актов бесконечного спектакля «Фейри в городе». Из зала с портретными мозаиками словно ошпаренный вылетел Улинри, остановившись лишь на выходе из следующего зала. Оперся о стену, отдышался, посмотрел на сопровождающего его Диара круглыми глазами и нецензурно выразил свое отношение к экскурсии:

– О таком … вашу … и так …! Предупреждать надо!

– Вы сами просили как можно больше покойников и духов, – спокойно отозвался рыжий отравитель, опуская лукавые зеленые глаза. – Я подобрал вам наилучшее место для медитации!

О, фейри, видать, попал под тяжелую руку покойных собратьев десятника! Я до сих пор с содроганием вспоминаю, как мы шли через этот зал. И что едва там не остались.

– В следующий раз… поскромнее, ладно? – почти мирно попросил слуа, запуская руку в черные волосы.

– Как скажете, – отвесил легкий полупоклон десятник.

Я с улыбкой смотрела на пикировку и даже успела обрадоваться, что хвостатые начинают оттаивать и вливаться в нормальную жизнь. Заблуждения длились аж пять секунд. Ровно до момента, пока Диар не смерил спину фейри расчетливым холодным взглядом и не прикусил нижнюю губу отросшими клыками. Быстро слизнул выступившую каплю, и, когда слуа повернулся, рыжий вновь был безупречно спокоен, вежлив и доброжелателен. На этом моменте я начала опасаться за жизни остроухих раздолбаев. Все бы ничего, если бы в головах этих самых раздолбаев не водились так нужные Анли-Гиссару и его обитателям знания.

Ладно… Арвиль знает, что делает. Не может не знать. И если Сотник пустил в город ненавистных дивных, значит, контролирует ситуацию. Тем более я прекрасно вижу, что у всех посторонних на правых руках имеются однотипные браслеты. У моего мужа такой же. С этими игрушками они беззащитны перед хозяевами города как котята. Но остроухую молодежь это, судя по всему, ни капли не пугало!