глазах Розалии, которая не на шаг не отходила от дочки. Про будущее дворянин пока не поднимал тему, хотя искренне надеялся, что Элеонора повлияет на Розалию и она посмотрит на мужа другими глазами: влюбится, ощутит привязанность.

***

— Моя красавица, — нежно прошептала Розалия, держа дочку в руках.

Малышка звонко смеялась, тянув маленькие ручки к маме. Она ловила их, целовала, потом приближала девочку ближе и терлась с ней носиками. Детских смех новой волной разливался по покоям.

В дверь постучали, Розалия быстро кинула: “Войдите”, а потом по её телу прошла неприятная дрожь, когда вошла Марта. Сейчас, когда отношения с Рагнаром наладились, она опять «переобулась» и стала усложливой:

— Его Сиятельство ожидает вас у себя в кабинете.

— Передай ему я занята!

— Не могу, — пожала плечами. — Сказал выобязаныприйти.

Розалия хмыкнула:

— Я не могу оставить без присмотра Элеонору.

— Да, — кивнула с улыбочкой домработница и невозмутимо добавила: — Его Сиятельство сказал, что вы можете так ответить, а потому… Лаура! — в покои зашла зрелая, но очень приятной наружности женщина, тучная, с добрыми большими глазами. — Это няня, — отрезала Марта. — Она позаботиться о маленькой госпоже.

— Можете положиться на меня, — поклонилась женщина.

Розалия всегда очень переживала за дочку, никому не доверяла её, кроме себя и родной матери, которая недавно приезжала, но уже пришлось уехать обратно в Северное графство, потому забот стало больше. Но на удивление Лаура действительно оказала на неё приятной впечатление, по глазам видналюбовь к детям, потому Розэ согласилась. Когда Элеонора оказалась в руках няни, заулыбалась, а значит, тоже приняла её.

В кабинет графа Ярла Розалию сопровождала Марта. У двери остановилась, чтобы поклониться и пропустить внутрь кабинета. Девушка гордо проходила, но, сровнявшись с фигурой раздражительной домработницы, строго приказала:

— Иди к мистеру Агмунду и уточни есть ли что для меня. Моя мама уже должна была добраться до Северного графства и отправить письмо, — затем грубо подчеркнула: — сейчас же!

Марта цокнула, но исполнять приказ графини ушла. Розалия так поступила по двум причинам: первая — письмо действительно должно было прийти, вторая — чтобы любопытная домработница не подслушивала.

Рагнар сидел за столом, вальяжно и чинно. На нём был его любимый черный камзол, но на этот раз с серебристой вышивкой.

Девушка прошла к одному из кресел и аккуратно села, поправляя подол пышной юбки. Затем сделала глубокий вдох и на выдохе украдкой взглянула на Рагнара. Засмущалась на секунду невольно, просто — как же малышка похожа на него! — потом откашлялась и посмотрела на мужа снова, но сейчас равнодушно.

— О чем ты хотел поговорить? — начала разговор Розалия.

— О своем обещании, которое я дал тем летом, — серым тоном ответил он.

Девушка напряглась, но внешне волнение пыталась не показывать, лишь ждала продолжения его слов.

— Когда родишь, не стану заставлять быть моей супругой, а сделаю одной из слуг во дворце. Помнишь?

Девушка внутри задрожала.

— Думаю, помнишь, — зловеще ухмыльнулся он, видя в её изумрудных глаз страх. — Однако, я не могу не заметить, как ты поменялась после рождения Элеоноры. Полюбила её?

— Очень, — и это была самая настоящая правда.

— Уже стыдно за те слова, которые говорила? Мол… она мой отпрыск, абсолютно нежеланный тобой.

— Безумно стыдно, — и Розалия действительно очень сожалела о сказанном.

— Верю, — кивнул Рихард и, откидываясь о спинку стула, предложил: — так может… нам стоить сохранить хорошие отношения друг с другом ради Элеоноры? Ты её мать. Дорогой и близкий ей человек, в котором она будет очень нуждаться. Уверен, мы с тобой сможем поладить. Ведь уже ладили когда-то до свадьбы или… — грустно улыбнулся, — ты просто хорошо играла. Сможешь сыграть снова в таком случае?! Что думаешь?

— Я думаю, ребенок никогда не сможет сохранить брак. Как бы сильно я не любила Элеонору, она не сможет заставить меня полюбитьтебя. Мои чувства не поменялись: моё сердце всё также отдано другому. Ты знаешь кому, имя называть не буду.

Руки Рагнара нервно задрожали, а глаза наполнились столь черной яростью, что Розалия вжалась в кресло от испуга, тревожно отводя от дворянина взгляд. Мужчина просто впал в отчаяние. Он так жаждал любви Розэ, надеялся, что любовь в ней пробудит ребёнок, но нет… она слепо любит его братца! А что же тогда та ревность? Рагнар её надумал сам? Ох, его голову заполонил туман, внутри перемешались любовь и ненависть.

— Легко говорить всё что угодно, понимая, как сильно я люблю тебя, да? — тяжело спросил феодал. — Будь на месте меня другой, кто-нибудь строже, равнодушен к тебе, ты бы пискнуть боялась, зная, что тебя могут выбросить, как ненужную вещь, очернив весь род. Но зная… что так я сделать не смогу, без страха говоришь, что вздумается. Ты правда эгоистка, Розалия.

— Не моя проблема, что вы полюбили меня, граф. Ваши чувства невзаимные, и об этом я говорю давно. Это не эгоизм. Я просто не люблю вас, а сердцу приказывать не могу.

— Не люби! Но и с фон Нордом тебе не быть. Как и обещал, отныне и навсегда в моем поместье ты будешь прислугой, — на крайне фразе Рагнар положил перед Розалией бумагу и перо, — это свидетельство о расторжении брака, просто поставь свою подпись и всё. Закончим наши отношения.

Белокурая красавица, которая так сильно заставляла стучать сердце графа Людских земель, украдкой взглянула сперва на “мужа”, а затем на лежащей перед ней документ. Подписав, потеряет титул и опуститься на уровень к безвольным слугам поместья. Раньше она боялась подобного, но сейчас, оставаясь верной Рихарду, гордость не позволит не подписать свидетельство. Пусть станет слугой, пусть будет мыть полы, туалеты, пусть над ней насмехаются, но она… будет верить, что однажды за ней придёт фон Норд. А он обязательно придёт! Одержит победу и с триумфом заберет её и Элеонору в Северное графство. Потому рывком Розэ взяла перо и уверенно поставила подпись, после протянула бумаги к уже бывшему мужу.

— И ещё кое-что, — ледяной взгляд графа, павший на неё в ту секунду, заставил девушку вздрогнуть. — Ты умерла для Элеоноры.

— Что? — тревожно переспросила Розалия.

— Я не запрещаю тебе заботиться о нашей дочери, но не смей говорить ей, что являешься её матерью. Её мать умерла, сегодня. Отныне, ты просто прислуга во дворце. А прислуга не может быть матерью моей драгоценной малышки. Поняла меня?

— Элеонора имеет право знать, кто её мама! — воскликнула Розалия.

— Она не нужна своей матери, которая вместо того, чтобы строить крепкую семью, выбрала какого-то мужика. Потому, думаешь, узнав об этом она будет искренне тебя любить? — качает отрицательно головой. — Элеонора возненавидит