Она решила попросить Вингейта найти Труду. И даже не собиралась сообщать об этом Макалпину. Достав мобильник, она набрала номер.

— Привет, можешь сотворить для меня небольшое компьютерное чудо? Узнай все, что можно, о Труде Сванн, на конце два «н». И сразу сообщи мне. — Нажав «Отбой», она подумала, что в современном электронном мире ее следы наверняка где-нибудь отыщутся. По-другому просто не могло быть.

Корова с шумом выдохнула через ноздри теплый воздух — присутствие чужой ей явно не нравилось. Костелло попрощалась с ней, махнув рукой. Через час у нее была назначена встреча с Николсоном, и она чувствовала себя как перед визитом к зубному врачу.

Квартирка была забита мебелью, которая явно переехала сюда из гораздо более просторных апартаментов и была слишком массивной для такого миниатюрного помещения. Бывший детектив уголовной полиции Дэвид Николсон прошел в гостиную, отодвинув в сторону кожаное кресло. Костелло почувствовала, что ее визиту не особенно рады. Перед широким экраном телевизора стоял большой, изъеденный жучком стул; на полу — наполовину недопитая кружка с чаем и поднос с имбирными орешками. Она оторвала его от обзора чемпионата по крикету, который передавали из Австралии по спутниковому каналу.

На кресле лежал сложенный вдвое утренний выпуск «Геральд». Костелло увидела на обложке черно-белые фотографии Линзи и Элизабет-Джейн и цветное фото Арлин.

— А вы неплохо выглядите. Отставка пошла вам на пользу, — сказала она, надеясь, что слова ее звучат искренне.

Он не ответил и прошел в крошечную кухню, слегка пошатнувшись. При ходьбе он шаркал ногами, а стоптанные шлепанцы объясняли такой грязный ковер. Николсон сильно сдал, и выход на пенсию только ускорил старение. На маленьком столике она заметила несколько коричневых пузырьков с таблетками. Здоровье его, похоже, оставляло желать лучшего.

— Я поставлю чайник.

— Отлично, — отозвалась Костелло из комнаты. Она выдвинула стул и повернула его к креслу. Было бы неплохо открыть окно или выключить отопление.

Николсон появился с чашкой в одной руке и орешками в другой.

— Так чем могу быть полезен, сержант Костелло? И как тебя зовут, малышка?

— Костелло. Меня все называют просто Костелло. Я пришла поговорить о Шоне Мактайернане. — Она уже все это объясняла по телефону. Он передал ей чашку, схватив при этом руку морщинистыми клешнями. Несмотря на жару, она почувствовала озноб и порадовалась, что Кристофер Робин, по словам Баттена, гораздо моложе.

— Так вот! — сказала она с энтузиазмом. — Вы хорошо поработали тогда, стали знаменитым. Можете что-нибудь рассказать, припомнить подробности?

— А могу я спросить зачем?

— Ну, это обычная процедура. Мы проверяем всех, кто недавно вышел на свободу, всех, у кого есть уголовное прошлое… с применением насилия в любой форме. — Ее голос постепенно затих. Он же сам был в полиции, сам знает, что и зачем!

— Эти убийства с распятием?

— Да.

— Не думаю, что он здесь замешан.

На какое-то мгновение ей показалось, что помощи от него она не дождется. Он прихлебывал чай и смотрел в окно, будто ее вовсе не существовало. Все, что так раздражало в нем раньше, никуда не делось. Но она решила не сдаваться.

— А почему вы так считаете?

Он покачал головой:

— Это с ним не вяжется.

— Я видела фотографии тела Стила. Мактайернан превратил его в месиво.

— Стил был животным.

— А вы тогда не пытались копнуть, не было какой-нибудь связи между Стилом и Мактайернаном??

— Дорогуша, Мактайернан признался. Нам незачем было копать почему да с какой целью.

— Но вы ведь ему не поверили на слово. — Она сказала об этом как о свершившемся факте.

Николсон потянулся губами к чашке. Его полные мягкие губы совсем не сочетались с худым лицом.

— Нет, не поверили. Но нельзя найти того, чего нет. Молки любил юношей. Он был хищником, педофилом. Шон — смазливый юноша. Возможно, в этом и было все дело.

— Но вы все равно не поверили? — не сдавалась Костелло.

— Он сделал признание, как только оказался у нас, — повторил Николсон с раздражением. — Послушай, я скажу тебе, что было той ночью, как я запомнил. Мактайернан — ушлый молодой человек, очень ушлый. — Костелло почувствовала себя ученицей. — Он отсидел четыре года…

— Три года и шесть месяцев, — поправила Костелло, чтобы показать, что она в курсе событий.

— Вместо пожизненного. За такое нападение он мог получить пожизненное заключение без права выйти раньше чем через двадцать лет. Но он все просчитал. При плохом раскладе он получал срок за убийство по неосторожности, а при хорошем — вообще ничего, так как действовал в рамках самообороны. И это без права на повторное судебное рассмотрение в случае выявления новых обстоятельств. Совсем не высокая цена, чтобы от кого-то навсегда избавиться.

— Так значит, между ними что-то должно было быть? Какая-то причина от него избавиться была? — Костелло почувствовала азарт охотника.

— Мы ничего не нашли. Никакой связи между ними. Там было много непонятного. Что не состыковалось. Ни тогда, ни теперь.

— Например? — подхватила Костелло.

— Ну прежде всего Стил был боевиком Артура Лэнга, настоящим беспредельщиком. Ты, конечно, в силу молодости не помнишь, но в те годы Глазго находился в руках преступных группировок и тогда наркотики еще не стали настоящим бичом. В преступности и тогда было мало хорошего, но она все-таки находилась в каких-то рамках, а сейчас полицию ставят на уши обалдевшие от наркоты подонки.

Костелло промолчала. Она никогда не разделяла мнения, что в прежние времена на улицах было безопаснее, но понимала, к чему клонит Николсон.

— Так чем занималась банда Лэнга? Стандартный набор? Защита, проституция, грабеж?

— И еще — укрывательством имущества, добытого преступным путем. В основном за границей. Это был лакомый кусок: создание Европейского Союза облегчало развитие международной преступности. Спроси любого из Управления таможенных пошлин и акцизных сборов. Ситуация начала выходить из-под контроля, и для борьбы с Лэнгом было создано специальное подразделение совместно с Департаментом по внутренним налогам. Потеря Стила обошлась Лэнгу очень дорого. Она пробила брешь, чем мы и воспользовались. Причем так, что мало не показалось. А Мактайернан? Заманил его, чтобы разобраться. Таково мое мнение.

— Как это? — удивилась Костелло.

— Шон, судя по всему, совсем не жаждал встречи с Молки. — Он перевел взгляд на экран телевизора. — Он повредил себе руку долотом в тот день, когда они с Молки должны были встретиться, и назначил другое время и другое место. Стил не опасался такого юнца, как Шон. Он пошел за ним на аллею, как бычок на заклание. И скатертью дорога! А Шон все подготовил. Накануне утром он очистил свое жилье от разного барахла, и это с рукой, на которую только что наложили швы! К нему в квартиру забрались грабители, но в полицию он обращаться не стал. Он собирался купить дом, но из-за убийства отказался от него в последнюю минуту. Я не думаю, что он хоть на секунду мог поверить в историю Молки. — Николсон начал раскачиваться на стуле. — Мактайернан был умен. Он спланировал убийство Молки — я в этом уверен. Мы все считали, что он ударится в бега. Он даже купил краску для волос, чтобы изменить внешность. — Николсон фыркнул. — Но затем он передумал.