– Так они же… враги? Северяне – враги! – нахмурился Ули.

– Пайгалы – не воины, – махнул рукой Вутц. – Нам завсегда, везде рады. Так сложилось. Это алайны с северянами веками друг дружку режут. Сама Мать Предков уж их разделила, а они все не угомонятся!

– Разделила? Как это?

– А вот так. Земли алайнов кончаются ущельем, таким глубоким, что и дна не видать. И трещина эта тянется почитай вдоль всей границы. В дне пути от Алайны ущелье пересекает Ветряной мост, одна-единственная переправа на много дней пути.

– Но злые северяне всегда на алайнов лезут, все знают! Как же они перебираются?

– Лезут-лезут. Одни окрест идут, другие в самых удобных местах мостки перебрасывают. Лишь бы алайнских ушей добыть да удаль показать… Ну а алайны за охотниками охотятся, мостки находят да скидывают.

Морх глянул на уснувшую дочь, и Вутц дернул плечом:

– Заговорил ты меня. Спать будем.

Ули долго ворочался. Он представлял, как вонючие северяне тащат по горам мостик из длинных бревнышек, как перелезают через опасное ущелье, как прячутся под шкурами и ползут по земле… сжимают в руках кривые ножи… Подкрадываются к палатке… Кто-то прикоснулся к мальчику, и он вздрогнул всем телом, схватился за кинжал и проснулся. В неверном свете костра, расцвечивающем стену палатки, он увидел Вилейку, тихонько пробирающуюся к выходу.

– Куда?.. – зашептал Ули.

Негодница зыркнула недовольно и показала кулак, откидывая занавесь. Ули все понял. Он и сам почувствовал, как раздулся живот. Зря он пил столько взвара на ночь. Мальчик полез следом. Вутц приподнялся на локте, и Ули шепнул:

– Я пригляжу. Мы сейчас.

Вутц хмыкнул и улегся обратно. Ули торопливо выбрался и увидел, как Вилейка скрылась за стволом елки. Он подошел ближе и встал спиной. На поляне застыли арбы с привязанными скакунами. Лошадки фыркали и перебирали ногами. По краям поляны горели маленькие костерки, передвигались фигуры воинов. За спиной зажурчало, и Ули улыбнулся.

Вдруг у дальнего костерка темная фигура воина закачалась, взмахнув руками. Позади раздался еле слышный всхлип и неясное мычание. Ули рванулся, оббегая ствол. Вилейка лежала спиной на земле, на ней верхом сидел чужак в рванье из шкур. Враг широкой ладонью вжал голову девчонки в мох, закрывая рот и упирая кинжал в шею пленницы. Шапка Вилеи сбилась, и наружу выбились косички с яркими полосками ленточки. Дикарь довольно цокнул, разглядев, что перед ним девчонка, и отодвинул кинжал.

Ултер схватился за рукоять клинка, примеряясь ударить врага в шею, но его вдруг огрели сзади и схватили, притиснув к стволу и подняв вверх. Ноги мальчика болтались в воздухе. За спиной противника в ночном лесу мелькали смутные тени. Измазанное грязью лицо приблизилось. Спутанные космы, смрад изо рта. Железо коснулось подбородка.

Дикарь над Вилейкой дернулся и вскинул прокушенную руку. Вилея горячо зашептала на незнакомом мальчику языке. Она несколько раз повторила одну и ту же фразу. Хватка на горле Ултера слегка ослабла, и мальчик почувствовал, как его клинок достают из ножен.

«Отцовский подарок!» – Ултер дернулся, но его тряхнули так, что он больно ударился затылком и в глазах потемнело. Его вскинули и потащили. Ули болтался на плече, вдыхал кислый запах мокрой шкуры и беспомощно смотрел, как рядом несут Вилейку.

– Доррр-ча! – грянуло от костров. – К бою!

Раздался громкий треск сучьев, разошлись еловые лапы. Ултера швырнули наземь, рядом бросили Вилейку, и мальчик подполз к ней вплотную.

– Ухорезы проклятые, клиббово семя! Драные вонючки… – В просвете между деревьями показался Гафр с обнаженным мечом, сыплющий проклятиями. Воин дорча играючи увернулся от выпада северянина и ткнул того под мышку, ушел от взмаха меча справа… и покатился кубарем. Из зарослей показались сразу пятеро дикарей. Один из них сжимал в руках короткое копье, которым он и нанес удар из темноты. Подскочив к упавшему, он со всего размаха ткнул пяткой копья в голову Гафра раз, другой. Следом подбежал еще один противник и рубанул. Копейщик вытащил кинжал, нагнулся, поднимая голову Гафра за волосы.

Раздался громкий гневный шепот дикаря с прокушенной рукой. Оставив Гафра в покое, чужаки метнулись к пленникам. Ултер ударил по лодыжке подбегающего врага и схватился за кинжал. Но клинка в ножнах не оказалось. Мальчика пинком перевернули на живот и стянули руки за спиной. Рядом, прижавшись щекой к мокрой хвое, лежала Вилея. Распахнутыми глазами она глядела на Ултера. Девчонке так же сноровисто спутали руки.

На поляне раздавались звонкие крики, ржали лошади.

– Доррр-ча! – что есть сил заголосил Ултер. – Дорр…

Его пнули под ребра, он закашлялся. Грязная лапа сгребла опавшую хвою с землей, забив рот беспокойному пленнику. Пока Ули отплевывался и откашливался, его вновь подняли и закинули на плечо. Помутневшим взглядом Ултер смотрел, как из безжизненной руки Гафра выдернули меч. Изломанное тело осталось лежать среди деревьев, а дикари тенями помчались по ночному лесу.

Вдали показались мечущиеся огни, перекличка… «Ултер! Ултер!» – донесся зычный голос Хоара. «Виле-ея!!!» – Ельник вздрогнул от рева Морха.

Ули выталкивал колючие иголки непослушным языком. Отбитые губы саднили. Он выплюнул последний комок.

– Дорча!.. – пискнул мальчик еле-еле.

Но далекие огоньки услышали слабый призыв, оживились, сбились отрядом и заторопились, запрыгали меж стволов.

Над ухом зло рявкнули, по затылку врезали тяжелым, и Ултер провалился в темноту…

Очнулся, когда его вновь скинули вниз. Лесная подстилка сменилась твердью скалы, и он больно ударился спиной. Рассвело. Среди высоких круч, гладких и отвесных, словно срезанных ножом, гулял пронизывающий ветер. Ултер разглядел перед собой обрыв. Трещина в десяток шагов разделила кручи надвое, змеясь среди скал и раздвигая горы. Ули заглянул за край, и голова закружилась. Внизу, в туманных дебрях, ветер свистел еще громче, завывая неведомым зверем. Ули перекатился подальше от обрыва. Перевел взгляд и увидел тоненький мостик из трех сосновых хлипких стволов, перекинутый через пропасть. По нему торопливо перебегали на ту сторону дикари в шкурах. Вдруг Ули увидел, как по мосткам перебирается высокий воин с Вилеей на плече. Ненадежная переправа ходила ходуном, и худенькое тело девочки болталось из стороны в сторону. Девочка глянула на него, и ее обреченный, испуганный взгляд озарился радостью и надеждой.

«Думала, убили меня…»

Северяне вокруг зло загомонили, зазвенело железо. Еле ворочая отбитой головой, Ултер глянул вправо. На плоском уступе скопилось немало северян, на дальнем краю у высоких скал виднелся неровный строй копейщиков. По хлипкому мостику можно перебираться лишь поодиночке – и чужаки орали друг на друга, размахивая руками. Ултера подхватили, а из-за скалы выскочили Хоар и Морх. Увидев, как Ултера тащат к переправе, Хоар рявкнул, бросился на копейщиков понизу, полоснув одного и на возврате меча раня второго. Морх зарычал разъяренным медуном, проткнул копейщика, выдернул на себя. Прикрываясь его телом, словно щитом, Морх врубился в толпу северян на уступе. Следом показался Третий, за ним остальные чернобурочники и головорезы, взмахивая мечами. Воющие дикари летели во все стороны, как щепки под топором. Голова Ули мотнулась, воины перед глазами закачались, ветер взвыл в ушах: Ултера несли по шатким мосткам.