увидеть, услышать, потрогать руками, понюхать и даже убить — почему мы должны продолжать верить во что-то иное?

— Слишком уж эти боги злы.

— Ты плохо знаешь богов. И, черт побери, слава… богам. Однажды, если верить святым книгам, один из главных богов, которому молилась едва ли не половина человечества, разозлился и всех убил, кроме одной семьи и нескольких животных. Всех утопил и женщин, и детей, и стариков. Гррахи по сравнению с ним — милые добряки.

— Но зачем?

— Люди получили шанс на обновление. Как и мы сейчас.

— Кто же сейчас новые люди? Мы? Или Ирма со Стрыгой?

— Я воин, а не философ. Может быть будущее за такими как мы с тобой — за симбиозом человека и пыли. Может быть оно за поколением крестьян, прошедшем огонь и воду, познавшем боль утраты, голод и нищету. За людьми, научившимися ценить по-настоящему важные вещи. Они вырастут и научат своих детей, а они — своих. И может быть следующее нашествие богов мы сумеем пережить без краха цивилизации. И если нам с тобой, людям с пылью в крови, предстоит лишь послужить этим новым людям и сгинуть на свалке истории — черт с ним, я готов на эту жертву.

Босой покачал головой, словно отметая все предположения подполковника.

— Гррахи не могут быть нашими богами. Они же исчезали на миллион лет.

— Возможно, они уходили не все. Скорее всего, у них есть крупные кланы, которые непрерывно друг с другом воюют. Может быть, один из кланов гррахов остался на земле и все это время жил среди нас, изменив облик или оставаясь в невидимости. Если это было так, то становится понятно, почему найденный людьми в космосе гррах ценой своей жизни сразу вызвал подмогу. Он понял, что стоит ему прийти в себя, и он будет захвачен противоборствующим кланом.

— И те гррахи, что пришли из космоса, на самом деле напали не на людей, а на наших покровителей? А нас смели с планеты случайно, чтобы не мешались?

— Видишь, как все складывается, если допустить, что гррахи — наши создатели? Не остается ни одного вопроса без ответа.

— И все же вы планируете не только поднять бунт, но и победить?

Кремнев резко поднялся на ноги.

— Ты должен кое-что увидеть. Думаю, время пришло. Только нам нужно перебраться через мост, а лишних клякс у нас под рукой нет. Надо послать кого-то в Зал истины. Черт как же не хочется тревожить ребят. Сейчас как раз отбой.

— Не надо никого тревожить, — остановил подполковника Босой, — кажется, я кое что придумал. Не уверен, что сработает, но нужно попробовать.

Он заснул мясо в один из корпусов для взрывчатки и, не закрывая крышку, бросил в реку. Спрут без труда вытащил мясо из емкости. Босой проделал тоже самое снова, но теперь контейнер был закрыт. Он ожидал от монстра хитрых манипуляций, но тот ограничился одним нажатием щупальца. Контейнер лопнул. Спрут добрался до мяса.

Грубость, с которой монстр разобрался со сложной задачей, разочаровала Босого, хотя и мало что меняло в его планах. Он запаковал еще один контейнер, только теперь внутрь мяса засунул когти кошмаров. Спрут «распаковал» емкость, но перед тем как сунуть в «рот» мясо, он «обнюхал» его и обнаружил яд. И с этого момента отбрасывал любые контейнеры, не важно с каким наполнением.

— Скажите, подполковник, а вы давно экспериментировали с гранатами?

* * *

Плотная кожаная куртка, штаны и ботинки после тщательной доработки стали похожи на дуршлаг. В каждую дырку Босой вставил коготь кошмара и стал похож на бритого ежика, который заточил каждую из своих подрезанных иголок. На голову зам по тылу майор Толстых посоветовал надеть шлем с автономной системой дыхания и запасом кислорода на пять минут — для работы в опасных зонах. После недолгого обсуждения от него было решено отказаться. Спрут без труда сминал конструкции из рельс и крошил бетон. Шлем лопнул бы и изрезал ловчему голову, а то и раскроил ее пополам.

— Мне все еще не верится, что ты всерьез, — Кремнев попытался удержать Босого, когда они пришли обратно к мосту. До сих пор подполковнику казалось, что ловчий лукавит и у него припасен в рукаве какой-то хитрый поворот, и что он не договаривает.

Босой же, приняв решение, старался не думать о возможных последствиях. Он уже не раз проверял логическую цепочку произошедших и будущих событий, критически осмысливая каждое звено.

Спрут — типичный представитель новой фауны. Он — враг, который создан, чтобы быть врагом. Его главная и единственная цель — уничтожать всех, кто появляется на территории его логовища, но как и любое другое чудище, он имел своеобразный тип мышления и реакций.

Те же «дымки» мирно паслись, не нападали без причины и не имели главаря. Желтые тритоны тоже не нападали, и старались убежать от нарушителя границы логовища, пока его присутствие не станет слишком навязчивым. Все, чего хотел спрут — это жить вечно, и в течение всей вечности кушать побольше и повкуснее. Такой вот странный противник, способный в одиночку разрушить средневековый замок, но при этом хватающий налету даже небольшие вкусные кусочки мяса.

Он вообще не желал убивать людей. Пусть они хоть истопчут мост, лишь бы перед этим принесли вместо себя в жертву других живых существ.

Босой хотел поменять правила игры, точнее слегка скорректировать их.

— Давай на всякий случай попрощаемся, — предложил Кремнев, — или пусть вместо тебя в жертву себя принесет кто-нибудь из моих бойцов. Ты сейчас — самая полезная боевая единица в гарнизоне.

— Они не смогут, — отмахнулся Босой, — у них нет того, что есть у меня.

Он надел Жабье кольцо и легкомысленной походкой, убеждая себя этим, что ему вовсе не страшно, двинулся к мосту. Сразу три щупальца взмыли на высоту двухэтажного дома. Спрут не хотел по случайности упустить столь жирную и безмятежную добычу. Кольца щупалец сомкнулись на Босом, сминая его сразу во всех направлениях. Боевой нож, который он держал в руках, погрузился глубоко в плоть монстра, но тот не проявил ни малейшего смятения. Иконка навыка, который давало кольцо, мигнула и посерела. Стоило спруту разжать кольца и сжать снова — и ловчий так и не узнает, сработал ли его план. Но чудище слишком хотело его заполучить, настолько, что игнорировало даже яд кошмаров.

Над головой сомкнулась холодная темная вода. Босой почувствовал, как движется сквозь нее со скоростью ракеты. А потом окончательно стемнело. Воду сменили мягкие подрагивающие от возбуждения внутренности чудовища. Босой хотел бы, но не мог рассмотреть, какие они изнури. Только чувствовал кожей, как