Розен, а также, естественно, и к вашему симулякру. Вернитесь и приведите его.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Поезжайте сами.

Бланк и миссис Нилд захлопнули дверцу, машина тронулась и влилась в оживленный поток на вечерней улице.

Я засунул руки в карманы, поежился и вернулся в клуб, где меня ожидал Линкольн. Пробираясь меж столиков, я увидел, что он по-прежнему сидит в полной неподвижности, обхватив себя руками и опустив голову.

Что я мог сказать ему? Как поднять настроение?

– Вам не стоит так расстраиваться из-за того, что случилось, – произнес я. – Постарайтесь быть выше этого.

Линкольн не отвечал.

– Понемногу кладешь, много соберешь, – сказал я.

Симулякр поднял голову, в глазах его была безнадежность.

– Что это значит? – спросил он.

– Не знаю, – честно ответил я. – Просто не знаю.

Мы оба помолчали.

– Послушайте, – сказал наконец я. – Думаю, нам с вами надо вернуться в Бойсе и показаться доктору Хорстовски. Вам это не повредит, он хороший специалист и сможет справиться с вашей депрессией. С вами все в порядке, мистер Линкольн?

Похоже, он немного успокоился. Достал большой красный платок и высморкался.

– Благодарю вас за участие, – произнес он, не отнимая платка от лица.

– Еще рюмку? – спросил я. – Может, кофе или чего-нибудь поесть?

Симулякр покачал головой.

– Когда у вас начались эти депрессии? – осторожно начал я. – Я имею в виду – в молодости? Не хотите поговорить со мной? Расскажите, какие мысли приходят вам на ум, какие ассоциации? Пожалуйста! Мне кажется, я смогу вам помочь.

Линкольн прокашлялся и спросил:

– Мистер Барроуз и его люди вернутся?

– Сомневаюсь. Они приглашали нас поехать с ними к миссис Нилд домой.

Линкольн бросил на меня подозрительный взгляд:

– Почему это они поехали к ней, а не к мистеру Барроузу?

– Не знаю. Дэйв Бланк сказал, у нее есть выпивка.

Линкольн снова откашлялся, отпил воды из стакана перед собой. Его лицо сохраняло странное выражение, как если бы он о чем-то догадывался, но не все понимал до конца.

– В чем дело? – спросил я.

Линкольн помолчал, но затем вдруг сказал:

– Луис, поезжайте на квартиру к миссис Нилд. Не теряйте времени.

– Но зачем?

– Она должна быть там.

Я почувствовал, как у меня по голове побежали мурашки.

– Я думаю, – произнес симулякр, – она все время жила там, у миссис Нилд. Я сейчас поеду в мотель. Не беспокойтесь обо мне, если надо, я и сам смогу завтра вернуться в Бойсе. Ступайте, Луис. Вам надо опередить их шайку.

Я вскочил на ноги.

– Но я не знаю…

– Вы можете найти адрес в телефонной книге.

– Точно, – обрадовался я. – Спасибо за совет, я непременно последую ему. Кажется, вас посетила замечательная мысль. Так что увидимся позже. Пока. А если…

– Идите.

И я ушел.

В ночной аптеке я заглянул в телефонный справочник. Отыскав адрес Колин Нилд, вышел на улицу и тормознул такси. Скоро я уже ехал в нужном направлении.

Она жила в высоком кирпичном многоквартирном строении. Дом стоял темный, только там и сям горело несколько окон. Я отыскал ее звонок и нажал на кнопку.

Долгое молчание, затем раздалось шипение, и приглушенный женский голос спросил:

– Кто там?

– Луис Розен. Можно мне войти?

Я терялся в догадках, Прис это или нет.

Тяжелая железная дверь зажужжала, я сорвался с места и толчком открыл ее. Одним прыжком преодолел пустынный вестибюль и взбежал по лестнице на третий этаж. Перед дверью я остановился, с трудом переводя дух.

Дверь была приоткрыта. Я постучался и после минутного колебания прошел внутрь.

В гостиной на диване восседала миссис Нилд со стаканом в руке, напротив нее расположился Сэм Барроуз. Оба они уставились на меня.

– Привет, Розен, проходите, угощайтесь.

Барроуз кивнул мне на столик, где стояла бутылка водки, лимоны, миксер, лаймовый сок, лед и стаканы.

В замешательстве я подошел к столику и начал готовить себе коктейль. Наблюдавший за мной Барроуз произнес:

– У меня для вас новости. В соседней комнате вас ждет кто-то, кто вам очень дорог.

Он махнул стаканом в руке:

– Сходите, загляните в спальню.

Оба они улыбались.

Я поставил обратно мой стакан и поспешил в указанном направлении.

– А что заставило вас переменить решение и прийти сюда? – спросил Барроуз, покачивая стаканом.

– Линкольн подумал, Прис может быть тут.

– Ну, Розен, мне неприятно говорить, но он оказал вам дурную услугу. Вы просто не в себе, раз так прицепились к этой девчонке.

– Не думаю.

– Черт, это потому что вы все психи – и вы, и Прис, и ваш Линкольн. Я скажу вам, Розен: Джонни Бут стоил миллиона таких, как Линкольн. Думаю, мы залатаем его и используем в нашем «Лунном проекте»… в конце концов, Бут – старая добрая американская фамилия. Почему бы семье по соседству не называться Бутами? Знаете, Луис, вам стоит как-нибудь прилететь на Луну и посмотреть, что у нас получилось. Вы ведь не имеете представления о том, что там. Не обижайтесь, но отсюда невозможно ничего понять, вам надо побывать на месте.

– Вы совершенно правы, мистер Барроуз, – поддержала его миссис Нилд.

Я сказал:

– Преуспевающий человек не должен опускаться до обмана.

– Обмана! – воскликнул Барроуз. – Черт побери, это не обман, а попытка подтолкнуть человечество к тому, что оно и так, рано или поздно, сделает. Впрочем, мне не хочется спорить. Сегодня был еще тот денек, и я устал. Я ни к кому не испытываю враждебности. – Он усмехнулся мне. – Если ваша крошечная фирма вышла на нас – а вы, должно быть, интуитивно чувствовали, что это может вам дать, – то не забывайте: инициатива принадлежала вам, а не мне. И в данный момент вода заливает вашу плотину, не нашу. Мы будем продолжать работать и добьемся результатов – используя Бута или как-нибудь еще.

– Мы все это знаем, Сэм, – произнесла миссис Нилд, похлопывая его по руке.

– Спасибо, Колли, – сказал он. – Мне просто неприятно видеть такого парня – без цели, без понимания, без честолюбия. Это разбивает мне сердце. Именно так: разбивает мне сердце.

Я ничего не ответил. Просто стоял у двери в спальню, ожидая, когда же закончится вся эта болтовня. Миссис Нилд любезно улыбнулась мне:

– Вы можете войти, если хотите.

Я повернул ручку и отворил дверь. Комната была погружена в темноту.

В центре виднелись контуры кровати, на которой кто-то находился. Лежал, подложив подушку под спину, и курил сигарету (если это на самом деле сигарета). Во всяком случае, вся спальня была наполнена сигаретным дымом. Я нащупал выключатель и зажег свет.

На кровати лежал мой отец. Он курил свою сигару и разглядывал меня с задумчивым и обеспокоенным выражением лица. Он был одет в пижаму и халат, на полу у кровати валялись его меховые шлепанцы.

Рядом с ними я разглядел отцовскую дорожную сумку, из которой высовывалась одежда.

– Закрой дверь, mein Sohn, – мягко сказал он.

Я исполнил его просьбу автоматически, будучи совершенно не в состоянии понять, что происходит. Дверь-то я закрыл, но недостаточно быстро, чтоб пропустить взрывы смеха в гостиной: я услышал раскатистый хохот Барроуза и вторящую ему миссис Нилд. Похоже, они разыгрывали меня все это время. Эти их разговоры, нарочито серьезные… Они уже тогда знали: Прис нет не только в спальне, но и вообще в квартире. Симулякр ошибся.

– Мне немного стыдно, Луис, – покачал головой отец, очевидно, заметив выражение моего лица. – Возможно, мне нужно было бы выйти и прервать этот розыгрыш. Но, знаешь ли, далеко не все, что говорил