Но шведы стараниями Курта фон Вреха завели в Тобольске школу с пансионом, в которой учились дети и шведов, и русских, а также кукольный театр. Фон Врех выписывал лекарства из Галле, открыл больницу и аптеку.

Война со Швецией закончилась Ништадским миром, заключённым осенью 1721 года. Пленные шведы потянулись из Сибири в Европу.

Для многих из них опыт долгого сибирского плена оказался стартовой площадкой в карьере. Секретарь Гагарина Дитмер стал посланником Швеции в России, а потом – губернатором в Финляндии. Лейтенант Ланг, которого Гагарин пристроил шпионом в китайские караваны, стал посланником России в Китае, а потом – вице-губернатором Иркутской губернии. И другие «сибирские шведы» на родине превращались в бургомистров и комендантов.

Бывшие пленники принялись писать мемуары. Андэш Вестерман, Курт фон Врех, Леонард Каг, Иоаким Лют, Георг Малин, Андэш Пильстрем, Олоф Хорд, Генрих Сёдеберг – все они издали книги о своих судьбах. Юхан Табберт фон Страленберг опубликовал большой труд по истории России. Лоренц Ланг написал о Китае. Йохан Шничер – о калмыках. Йохан Мюллер – об остяках. Юхан Ренат составил карту Джунгарии. Шведы, бывшие пленники, рассказали миру о Сибири гораздо больше, чем сами русские.

Надменный Китай никогда не отправлял в Россию посольств – много чести для варваров, и вдруг в 1712 году Лифаньюань попросил у российских властей разрешение для проезда своей дипломатической миссии. А миссия была какая-то странная. Волей обстоятельств при дворе богдыхана оказался некий «быйсе Арабджур» – племянник великого калмыцкого тайши Аюки. И вот теперь заботливый богдыхан якобы желает посоветоваться с Аюкой, каким путём ему доставить племянника к дядюшке: через Джунгарию или через Россию? Повод для посольства – пустяковый, если даже не абсурдный. Но китайцы всегда были уклончивы, лукавы и себе на уме. Пётр побоялся, что в случае отказа Пекин может запретить китайские караваны, и разрешил посольству проехать из Нерчинска на Волгу. Более того: губернаторам и комендантам надлежало провезти послов за свой счёт и со всеми почестями.

В июне 1712 года посольство выехало из Пекина. Русские присоединили его к торговому каравану купца Худякова. Посольство состояло из восьми послов и двух десятков помощников. Главным был назван посол Агадай, но в реальности миссией руководил посол Тулишэнь. Послы были чиновниками Лифаньюаня не слишком высокого, но и не слишком низкого ранга.

В августе 1712 года посольство прибыло в Селенгинск. В январе 1713 года, преодолев Байкал по льду, послы вступили в Иркутск. Китайцы были очень удивлены тем, что зимой русские реки замерзают, и плыть по ним нельзя. Послы в Иркутске ждали ледохода и добрались до Тобольска лишь в августе. Везде гостей принимали с почётными караулами и пиршествами. В декабре миссию доставили в Саратов. Аюка начал готовить встречу.

На самом деле, конечно, вопрос был вовсе не в каком-то там племяннике Аюки. Вопрос был в джунгарах. Для империи Цин Джунгарское ханство превратилась в главную внешнеполитическую проблему. Степняки отбили у китайцев несколько городов на Великом Шёлковом пути (в том числе города Яркенд и Кашгар) и готовились захватить священный город Лхасу. Если бы калмыки ударили джунгарам в спину – со стороны казахских степей, а сами китайцы атаковали бы джунгар в лоб, скатываясь со склонов Тибета, то богдыхан мог бы уничтожить Джунгарию, стереть с лица земли. И надежда на калмыков не выглядела напрасной, потому что отношения между Аюкой и джунгарским контайшой Цэван-Рабданом давно были недружелюбными. Посольство Тулишэня ехало уговориться с калмыками на военный союз.

Встреча китайских послов с Аюкой произошла в июне 1714 года. Аюка принимал послов в урочище Монтохой на Ахтубе – в ставке легендарного Хо-Орлюка. Пиры, охоты и переговоры растянулись на две недели. Аюка очень озаботился судьбой своего племянника и обещал крепко подумать, каким путём ему возвращаться. Про нападение на джунгар он не сказал ни слова. Но китайцы его поняли: калмыки не будут им помогать.

Это решение принимал, разумеется, не Аюка. Калмыцкое ханство было частью России, и вопросы войны и мира решал царь, а не хан. А Петру война с Джунгарией была ни к чему. Хватало войн со Швецией и Турцией. Князь Гагарин справедливо указал царю: если Джунгария погибнет, то Китай вплотную придвинется к России. Сибирские города (Тюмень, Тара, Томск, Кузнецк, Красноярск) окажутся пограничными, то есть в зоне досягаемости китайских войск. Джунгария – щит между Россией и Китаем.

Хотя возможно, что переговоры сложились бы удачнее, но помешали церемониальные тонкости. Богдыхан Сюань-Е не хотел унижать себя перед царём просьбой принять послов, а царь Пётр не хотел помогать богдыхану без изъявления уважения со стороны империи Цин. Послов не пригласили в столицу, так как они сами не истребовали аудиенции, а послы не поехали в столицу самостоятельно, так как их не позвали. Однако у Тулишэня имелись подробнейшие инструкции от лучезарного Канси, что и как ему надо сказать царю Петру. Увы, инструкции не пригодились.

Богдыхан не простит русскому царю отказа и запретит пускать в Китай ближайший русский караван (караван 1715–1717 годов). Для последующих караванов имперские чиновники сильно сократят возможности торговли. Впрочем, скоро грянут новые важные события: в 1715 году на Ямыш-озере с джунгарами сцепится войско подполковника Бухгольца, а в 1717 году контайша Цэван-Рабдан всё-таки отобьёт у Китая священную Лхасу. Новые реалии вынудят империю Цин предать неудачное посольство забвению. Хотя второе китайское посольство придёт в Россию только в 1731 году.

Дипмиссия к Аюке оставит одно очень хорошее наследство – сочинение Тулишэня «Записки путешествия послов, посланных в последние края света». Дело в том, что Тулишэнь не просто ехал по России, а совершал разведку: он выяснял о стране северных варваров всё, что было возможно. Он расспрашивал попутчиков и записывал сведения о горах и реках, о погоде и климате, о растениях и животных, о земледелии и ремёслах, о слободах и городах, о народах и налогах, о русской армии и русском государстве. И наблюдения Тулишэня стали первой в Китае книгой о неведомой России. А под Россией Тулишэнь имел в виду, в основном, Сибирь.

Царю Петру для реформ государства требовалось золото. Но где его взять? От губернатора Гагарина Пётр услышал легенду, что золото моют в речке близ китайского города Яркенд (русские называли его Еркеть) в оазисе на краю пустыни Такла-Макан. Через Яркенд проходил уже заброшенный Великий шёлковый путь. Джунгары отбили у китайцев несколько городов – Турфан, Гаочан, Лунтай, Кашгар, в том числе и Яркенд. То есть он был пока как бы ничей. Можно снарядить экспедицию, построить линию крепостей от Тобольска до Яркенда и добывать там золото. Проект фантастический, но Пётр не знал географии Азии, а решительности ему было не занимать.