Уязвимость позиций войск, как мы убедились, обнаруживалась на правом фланге в Сен-Прива, ибо, хотя из этой деревни и можно было держать под наблюдением окружавшие ее склоны, противник имел возможность без помех охватить их фланг с севера. Сам Базен ни за что бы не выбрал такую позицию для своего правого фланга и в ходе событий 18 августа направил приказ Канроберу отойти в тыл и занять там куда более надежные позиции, разведанные утром того же дня одним из его офицеров. Возможно, даже самим фактом подобного отвода сил в тыл в конце дня Базен пытался хотя бы частично скрыть разгром сил Канробера. Но расположенная в 3 километрах в тылу за левым крылом в Плаппевиле и приблизительно в 6,5 километра от Сен-Прива его ставка, с гвардией под рукой в резерве, лишь усугубляла фатальную слабость его правого крыла.

Немцы были прекрасно информированы о французских позициях к югу от Пуэн-дю-Жура, где бригада Лапассе втянулась в Буа-де-Во в перестрелку с сильно поредевшей 1-й армией на весь день 17 августа и на всю ночь на 18 августа, но что касалось остальных позиций, о них они понятия не имели. 18 августа Фридрих Карл приказал своей 2-й армии, сосредоточенной между Марс-ла-Туром и Резонвилем, продвинуться к северу сомкнутым боевым порядком – прямо через фронт позиций французов – с тем, чтобы убедиться, какова обстановка. «Есть ли, в конце концов, необходимость передислокации вправо или влево, сейчас не решишь… Сейчас можно решиться лишь на отвод сил на небольшое расстояние, на несколько километров». 9-й корпус (Гессенский) находился справа, 12-й корпус (Саксонский) и гвардия вперемежку расположились слева[27], в то время как пострадавшие от потерь в боях остатки 3-го и 10-го корпусов следовали в пределах досягаемости в резерве. Настолько плотная масса солдат едва ли могла переместиться незаметно для противника. Лебёф заметил около 9 часов утра вздымавшиеся в безоблачное небо клубы пыли и доложил об этом Базену. На Базена эта новость не произвела впечатления. Он не желал поддаваться искушению и покинуть прекрасные позиции ради сражения, сулившего ему непонятно что. Лебёфу было приказано выжидать, и войска 2-й армии Фридриха Карла по-прежнему в уязвимом для атаки сомкнутом боевом порядке беспрепятственно проследовали на север.

К 10 часам немцы уже гораздо лучше ориентировались в обстановке. Белые палатки французов протянулись вдоль гребня на востоке до самого Монтиньи-ла-Гранжа и к югу от Аманвиллера, кроме того, видимость была сильно затруднена, так что разобрать что-то было весьма сложно. Да Фридрих Карл и не собирался особо вникать в обстановку. Будучи уверенным в том, что большая часть французской армии уже отступила, он предположил – как и Альвенслебен двумя днями ранее, – что столкнулся с флангом их арьергарда. Поэтому он в 10.15 утра развернул свои войска. 9-му корпусу предстояло наступать на Верневиль при поддержке гвардии и атаковать позиции французов, замеченные дальше Верневиля. Но четверть часа спустя, в 10.30, Мольтке издал приказ на атаку обеими армиями. Штейнмец должен был обрушиться на позиции французов у Гравлота, а 9-й корпус вступить в бой, как уже было приказано, в Верневиле, но оставшаяся часть 2-й армии должна была развернуться и обогнуть с севера предполагаемый фланг французов в Аманвиллере. Был ли Фридрих Карл готов скорректировать свои планы в соответствии с полученной директивой или же нет, но почти одновременно с приказом Мольтке поступили сведения, которые, разумеется, подтверждали необходимость кое-что изменить. Лагерь французов был замечен в Сен-Прива, было очевидно, что Фридрих Карл и близко не подошел ни к какому флангу противника. Адъютант помчался в расположение 9-го корпуса с приказом дождаться подхода гвардии и саксонцев слева, чтобы вместе с ними атаковать, но дело зашло достаточно далеко. Незадолго до полудня артиллерия гессенцев заняла позиции за Верневилем и открыла огонь по линии обороны французов с дистанции в 900 м. Были выпущены первые снаряды сражения при Гравлоте.

Французская артиллерия тут же открыла ответный огонь.

«Везде [как писал один немецкий офицер] по всему сектору обстрела орудия изрыгали огонь и плотные облака дыма. Град снарядов и шрапнели, последнюю можно было легко отследить по белым, напоминавшим воздушные шары облачкам, замиравшим в воздухе на пару мгновений после разрыва, был ответом на воинственное приветствие с нашей стороны. Рокот митральез перекрывал шум боя…»

Дивизии Ладмиро ринулись на позиции севернее и южнее Аманвиллера, бросив в спешке и свои палатки, и ранцы, которые им уже не было суждено увидеть вновь, и обрушили на артиллерийские позиции гессенцев всю мощь огня. На защиту артиллеристов Манштейн бросил своих пехотинцев, но их встретил огонь ружей Шаспо, на который они не имели возможности адекватно ответить. Французы могли вырваться вперед и захватить четыре ведущих немецких артиллерийских орудия, а остальные тут же были бы оттянуты в тыл, и после этого схватка между солдатами Ладмиро и Манштейна вылилась бы за день в артиллерийскую дуэль, в ходе которой французские пехотинцы стоически противостояли бы обстрелу из орудий, в результате которого нанесенный им урон был бы на удивление небольшим, а гессенцы тем временем расширили свою батарею и дожидались прибытия гвардейцев слева и 3-го корпуса с тыла, что позволило бы им возобновить атаку.

С первыми залпами артиллерии 9-го корпуса Мольтке, находившийся на высотах южнее Флавиньи, понял, что его ловушка грозила захлопнуться слишком рано. Мольтке спешно направил Штейнмецу депешу, в которой предупредил, чтобы тот своими действиями не ухудшил положения.

Все, что происходит в Верневиле, утверждал Мольтке, было второстепенными акциями, и Штейнмецу незачем вмешиваться. А если уж он вмешался, ни к чему было развертывать столько пехоты: для подготовки к атаке необходима была артиллерия. Однако войска в Гравлоте, по сути, и не были частями Штейнмеца, хотя он продолжал вести себя, как будто они подчинялись только ему, но это были части 8-го корпуса фон Гёбена, который Мольтке изъял из непосредственного подчинения Штейнмецу. Заслышав артиллерийские залпы из Верневиля, 8-й корпус тут же вступил в бой[28]. Гёбен выдвинул свою головную бригаду через Гравлот и далее вниз в долину Манса для атаки французов, которые были хорошо видны в «Моску» и «Пуэн-дю-Жур». Его артиллерия была развернута к северу от Гравлота, и вскоре подтянулась и артиллерия 7-го корпуса, таким образом, батарея вытянулась на юг. Три часа спустя в его распоряжении оказалось свыше 150 артиллерийских орудий, которые с полудня до наступления сумерек беспрерывно обстреливали позиции французов на противоположных склонах. На следующий день немцы получили возможность своими глазами взглянуть на результаты обстрела.