Естественно, что развитие литературы сопровождалось развитием изящных искусств – архитектуры, живописи и скульптуры, в особенности тех направлений в них, которые, по мнению современников, могли умножить великолепие дорогих дворцов и особняков знати. Это искусство было формализованным, тяжеловесным и слишком усложненным, но никто не может отрицать, что оно было элегантным. Сквозь цветистость богато украшенных фасадов и сложную искусную отделку батальных картин и портретов для галерей часто ощущался подлинный гений. Если ли бы Людовик пожелал выглядеть только мирным королем, он мог бы справедливо утверждать, что быстрое развитие и победы его народа во всех мирных занятиях скоро сделают Францию госпожой всего мира в области культуры без единого пушечного выстрела. Однако, учитывая полученное королем воспитание, его собственные врожденные склонности и дарования и то, какие соблазнительные возможности открывало перед ним расстроенное состояние европейских дел, такой отказ от военных планов был для него невозможен. Людовик XIV должен был попытаться стать военным хозяином Европы.

С конца Средних веков четыре раза могучее в военном отношении государство делало явную и грозную попытку добиться власти, которую справедливо можно назвать «господство над всем миром». И пока эти грандиозные планы не терпели крушение благодаря чьей-то твердости, в мире не было покоя. Первую из таких попыток подражать Древнему Риму сделал король Испании Филипп II. Ему совместно нанесли поражение, сочетая при этом отвагу и мастерство, Елизавета Английская, Вильгельм Оранский и король Франции Генрих IV. Вторую попытку предпринял Людовик XIV во имя бурбонской Франции. Третью предпринял Наполеон, тоже во имя Франции (хотя при очень непохожих обстоятельствах). Четвертую предприняла Германия в 1914 г., когда армии Вильгельма Гогенцоллерна шли к «господству над миром или гибели».

Людовик XIV, конечно, не имел осознанного намерения завоевать весь мир; возможно, он не признавался в этом желании даже себе самому. Он просто направил свое королевство по пути наименьшего сопротивления, а поскольку одно завоевание неизбежно ведет к другому, Франция в результате расширилась бы настолько, что на нашей планете вряд ли нашлось бы государство, которое можно было бы считать равным Франции. Более очевидным желанием короля, которое он выражал открыто, было намерение осуществить задачу, формулировку которой приписывают Ришелье, – «расширить Францию так, чтобы она включала в себя все места, где когда-то была Галлия». Такой проект, разумеется, подразумевал захват очень больших территорий. Он означал завоевание Нидерландов по меньшей мере до Рейна, а возможно, и за Рейном, аннексию всех мелких немецких государств к западу от Рейна и поглощение остатков «спорных земель» к востоку от Франции, в том числе Лотарингии и Свободного графства Бургундия. Это графство было частью давних владений Карла Смелого. Когда этот правитель потерпел неудачу и плохо закончил свою жизнь, Франция не присоединила эти территории к себе навсегда, и потом они долго находились под очень непрочной властью Испании.

К 1668 г. Людовик прочно завладел умами всех обитателей Европы. «Каждое утро князья [Германской] империи, испанские гранды, голландские купцы и римские кардиналы с нетерпением спрашивали, что нового известно о короле Франции. Опасности, которых они ждали от его честолюбия, и великолепие, которым он окружил себя, обсуждались в каждом зале заседаний каждого совета, в каждой кофейне и в каждой парикмахерской Европы». В 1668 г. Людовик, который раньше был (для своего положения) весьма миролюбивым государем, начал первую из четырех следовавших одна за другой войн, которые вначале неизмеримо увеличили его «славу», но в конце концов привели к тому, что эта слава поблекла и процветание его страны было полностью уничтожено. Эти войны закончились только в 1714 г., за год до смерти короля. Между ними были периоды перемирия и непрочного покоя, но не подлинного мира. Почти всегда эти войны велись против одних и тех же давних противников и приблизительно на одних и тех же полях сражений. Все цивилизованные страны Европы или участвовали в боевых действиях, или, по меньшей мере, соблюдали очень непрочный нейтралитет, а потому эти войны стали длинным и важным периодом в истории всего мира.

Однако сами эти войны не представляют совершенно никакого интереса. До последней решающей битвы в них было мало больших ожесточенных сражений (это уже было отмечено раньше) и еще меньше таких, которые решали исход кампании. Почти во всех случаях война выглядела так: одна сторона наступала и начинала осаждать крепости противника, а тот старался снять с них осаду; затем роли менялись. В более ранних войнах французы почти всегда наступали. Они были осаждающей стороной, а их противники были счастливы, если, выигрывая время, не позволяли французам взять слишком много крепостей. В более поздних военных столкновениях удача стала отворачиваться от французов, а в самом конце войн французы уже защищали границы своей страны с мужеством отчаяния. Из-за этого однообразия войн Людовика и отсутствия в них волнующих событий будет достаточно сказать лишь несколько слов об их главных событиях и важнейших принятых в их ходе решениях и немного рассказать о том, какие действия дипломатов каждый раз приводили к возобновлению этой долго тянувшейся борьбы. В этой войне за господство над Европой не было ничего похожего на битву при Саламине, на сражение при Ватерлоо или на битву на Марне.

В 1667 г. Людовик заявил о своих правах на значительную часть Испанских Нидерландов (Бельгию) на основании положений фламандского законодательства (хотя его претензии с очень большим трудом можно было бы защитить в суде). Король утверждал, что наследницей этих земель была его жена, испанская принцесса, а не ее родившийся от другой матери брат, слабый умом Карл II, король Испании. Тюренн без труда разорил значительную часть Фландрии и Геннегау. Было ясно, что Испании, если будет сражаться одна, остается только согласиться с решением своего могучего северного соседа. Однако богатых и влиятельных тогда голландцев испугало то, что эти территории, которые всегда были разделительной полосой между ними и Францией, оказались под угрозой. Они поспешно заключили союз с Англией и Швецией, чтобы совместно оказать на Францию давление и с помощью угроз остановить продвижение французов. Могущество Людовика XIV было так велико, что он мог бы бросить вызов всем союзникам сразу и сделать рывок вперед, но на этот раз осторожные советники удержали короля, и Людовик подписал Ахенский мирный договор (в 1668 г.), по которому он оставил Испанию в покое, а она уступила ему некоторые фламандские города, в том числе Лилль и Турне. Но, заключая мир, великий король только выигрывал время.

Свой следующий удар Людовик нанес не по самой Испании. Он понимал, что территории этой обширной обветшавшей империи окажутся в его руках гораздо быстрее, если сначала он избавится от менее надменных, но крепче стоящих на ногах противников, которые сильно ему досаждали. Уже много лет Франция и Голландия были союзниками и друзьями, но Людовик ненавидел голландцев. Причиной ненависти было не то, что они помешали ему завоевать Бельгию, а то, что они были республиканцами, а эта система правления противоречила всем представлениям короля Франции о законной власти; за то, что они были протестантами; и, наконец, за то, что вели себя очень хитро в своих торговых делах с Францией. Прежде всего Людовик предусмотрительно стал близким другом короля Англии Карла II – того монарха с низкой душой, который был рад получать содержание из-за границы, чтобы перестать зависеть от своего парламента, предоставлявшего ему деньги. В 1670 г. этот наследник Эдуарда III и Генриха V осознанно продал себя наследнику Филиппа Валуа, подписав с Людовиком составленный по всем правилам, хотя и тайный договор в Дувре. Внешняя политика Англии должна была обслуживать потребности французской внешней политики, а за это «веселый король» Карл должен был получать 200 тысяч фунтов в год, пока будет продолжаться запланированная война, и 6 тысяч французских солдат для подавления восстаний в Англии, когда объявит себя католиком (в договоре он торжественно обещал перейти в католичество). «Карл сказал французскому министру, что желает договориться с Людовиком, «как джентльмен с джентльменом». После этого, опираясь на такую непрочную основу – на правила вежливости, он стал продавать себя и свой народ». Теперь Людовик был уверен, что английский флот не станет чинить ему препятствий, а, наоборот, окажет помощь. При таких условиях французский король мог приступить к энергичным действиям против Голландии. Людовик уже обеспечил себе (так он думал) нейтралитет многочисленных немецких государств, щедро одарив деньгами их правителей. У французского короля не было серьезных оснований для недовольства Голландией, но в 1674 г. он написал: «Причиной нынешней войны можно считать неблагодарность и нетерпимое поведение голландцев». В другой раз он более откровенно написал о себе: «Когда человек может делать все, что пожелает, ему трудно желать лишь то, что правильно». Поэтому в 1672 г. он атаковал голландцев всеми своими не имевшими себе равных войсками.