Она явно поколебалась, и Филиппа вновь стали одолевать сомнения. Он страстно желал овладеть этим прекрасным женским телом, но что-то его удерживало.

Но тут колени Анны начали разгибаться, и у Филиппа перехватило дыхание. Затем ноги девушки раздвинулись, и из горла его вырвался хриплый прерывистый стон.

Анна лежала перед ним неподвижно, лежала, совершенно обнаженная. Впрочем, он уже видел ее наготу, но тогда все было совсем иначе, тогда она не предлагала себя столь откровенно, и – самое главное – тогда она заботилась о своем будущем. А теперь Анна словно забыла обо всем на свете, теперь она хотела только одного – чтобы он овладел ею. Более того, она почти без колебаний выполнила его просьбу: он захотел увидеть ее всю, и Анна повиновалась. И было ясно: она сделает все, чтобы он сейчас же остался с ней в эти ночные часы.

Тут она снова протянула к нему руки, и он прошептал:

– О, Анна, я и надеяться не смел…

Опустившись у кровати на колени, Филипп принялся осторожно поглаживать ее ноги. Анна затаила дыхание; она едва удержалась от того, чтобы не податься ему навстречу всем телом. Наконец, положив ладони ей на колени, он еще шире развел ее ноги и был не в силах отвести взгляд от того, что ему открылось.

Анна шумно выдохнула и чуть не застонала от досады. «Чего же ты медлишь?!» – мысленно прокричала она. Филипп же вдруг наклонился к ней поближе, и в глазах ее промелькнуло удивление; она не могла понять, что он собирался делать. Тут он дунул ей на грудь, и ее соски мгновенно отвердели; из горла же девушки вырвался тихий стой.

– Закрой глаза, – сказал он неожиданно.

Анна медлила; ей вдруг подумалось, что она окажется в странном положении: Филипп будет ее видеть, а она его – нет, А впрочем… Тихонько вздохнув, она закрыла глаза и вновь затаила дыхание. Что же он теперь собирается делать? Почему медлит до сих пор?

Внезапно она почувствовала его горячее дыхание, а в следующий миг губы Филиппа прижались к ее губам. Она тотчас же подалась ему навстречу всем телом и обвила руками его шею – ей хотелось прижаться к нему как можно крепче. Но он осторожно отвел ее руки в стороны и, отстранившись, прошептал:

– Нет-нет, не дотрагивайся… И пусть твои глаза остаются закрытыми.

Анна снова застонала, изнывая от желания.

Прошло несколько долгих секунд, но она слышала лишь его неровное дыхание. А потом, внезапно почувствовав, как язык его коснулся ее живота, вздрогнула от неожиданности. Филипп же рассмеялся, и она ощутила, как бедро ее легонько кольнула щетина на его щеке. Затем пальцы его начали осторожно поглаживать ее живот и бедра, и Анна до боли закусила губу, стараясь удержаться от крика. С каждым мгновением ее желание усиливалось, и ей уже казалось, что этой сладостной пытке не будет конца.

Когда же язык Филиппа начал кружить вокруг ее соска, она вздрогнула всем телом и на сей раз, не удержавшись, громко вскрикнула. «А я ведь даже не подозревала, что бывают такие восхитительные ощущения, – промелькнуло у нее. – И ведь это только начало…»

– Ах, Анна, с тобой я… как на небесах, – послышался шепот Филиппа.

Затем она почувствовала его дыхание на другой своей груди, а в следующее мгновение он принялся осторожно покусывать ее. Анна, снова закричав, вцепилась в простыню, судорожно сжимая ее пальцами, – ей отчаянно хотелось обнять Филиппа и прижать к своей груди как можно крепче.

Внезапно он отстранился от нее, и из горла девушки вырвался вздох разочарования.

– О, Филипп, пожалуйста!.. – воскликнула она.

Какое-то время он смотрел ей в глаза, а потом вдруг коснулся лона. По телу Анны тотчас прокатилась дрожь, и она едва не задохнулась от восторга. Да, именно этого она хотела, именно этого жаждала сейчас более всего.

Прошло еще несколько мгновений, и Анна поняла, что даже этого наслаждения, даже этих чудесных ощущений ей недостаточно; она по-прежнему хотела большего и чувствовала, что не получила того, чего желала более всего на свете. Но как сказать ему об этом, как попросить?..

А Филипп продолжал ласкать ее, мучил своими ласками; и Анна уже не могла оставаться неподвижной, она то и дело вздрагивала с громкими стонами и извивалась на постели при каждом его прикосновении.

В какой-то момент она наконец-то открыла глаза и увидела, что Филипп пристально смотрит ей в лицо; казалось, он пытался понять, что она испытывает в эти мгновения. Анна заморгала, и губы ее тронула улыбка.

– Ты играешь на мне… как на лютне, – прошептала она.

– Хм-м… – Он улыбнулся ей в ответ.

Она снова посмотрела ему в глаза.

– Филипп сними же одежду.

Он едва заметно нахмурился и, выпрямившись, пробормотал:

– Нет, я не должен этого делать.

Анна раскрыла рот, но не нашлась что сказать. Неужели он не хочет получить удовольствие? А может, он по какой-то причине… боится ее?

Пристально взглянув на него, она заявила:

– Не говори, что этого хочу только я!

– Ты хочешь, чтобы мы сейчас соединились, но не будешь ли ты завтра жалеть об этом?

– Я всегда тебя желала!

Несколько мгновений он стоял перед ней в нерешительности. Потом наклонился и снова принялся ласкать ее груди. Анна тотчас же почувствовала, как тело ее вновь наполнилось сладостной болью. Но и на сей раз повторилось все то же – вскоре она поняла, что хочет большего. «Ах, ну почему же Филипп этого не понимает?! Как ему объяснить?..

Собравшись с духом, Анна потянулась к его ремню. Расстегнув пряжку, она услышала прерывистое дыхание Филиппа.

– Анна, что ты собираешься… – Он внезапно умолк и сделал глубокий вдох.

– Ты прекрасно знаешь, что я собираюсь делать.

Бросив на пол его пояс, она сунула руки ему под рубашку. Филипп схватил ее за плечи и пристально посмотрел ей в глаза.

– Но, Анна, ведь ты…

Он не сумел произнести больше ни слова, и она поняла: Филипп уже не способен противиться.

Сообразив, что не сможет снять с него рубашку – он по-прежнему стоял перед кроватью, – Анна, чуть наклонившись, принялась стаскивать с него штаны.

Он дышал все так же прерывисто, но едва лишь Анна коснулась его возбужденной плоти, дыхание у него словно остановилось на несколько мгновений. Затем, сделав глубокий вдох, он шумно выдохнул и уселся прямо перед ней на край кровати. Анна тут же обняла его и прошептала:

– Возьми же меня. Мы ведь оба этого хотим – По-прежнему обнимая Филиппа, она откинулась на постель, увлекая его за собой.

Он не делал попыток, высвободиться, но какое-то время лежал без движения. Потом она вдруг почувствовала, как руки его легли ей на бедра, а затем он крепко прижал ее к себе. Анна несколько раз шевельнулась и тут же громко застонала, ощутив, как к ней прижимается твердая мужская плоть, – она ощущала это даже сквозь штаны, все еще державшиеся у него на бедрах.