Анна со вздохом опустилась на кровать.

– Мне следовало догадаться, – прошептала она.

Сэр Роберт с удивлением посмотрел на Уолтера, и тот тихо сказал:

– Можешь говорить при ней. Она знает почти все.

Анна молча кивнула, подтверждая слова Уолтера. Она была очень благодарна Филиппу за то, что тот привел ее сюда. А вот Уолтер, судя по всему, не хотел ее звать, поскольку она не в Лиге. Пока не в Лиге.

– Итак, мы получили ваше сообщение, – проговорил сэр Роберт; при этом он улыбнулся Анне с таким видом, словно флиртовал с ней. – И вы, сэр Уолтер, не единственный охранник женщин, сообщающий о странных происшествиях. Хотя никто еще серьезно не пострадал…

– Кроме леди Стаплхилл, – перебил Филипп. Улыбка исчезла с лица сэра Роберта, и он кивнул:

– Да, вы правы, сэр Филипп. Но я ведь об этом уже говорил. К сожалению, мы пока еще не знаем причины убийства этой несчастной.

– А что еще произошло? – поинтересовалась Анна.

– В дома двух знатных дам кто-то забирался ночью, но ничего не было украдено. И еще одна женщина точно так же, как и вы, пришла к убеждению, что за ней следят. Ее муж в конце концов убил какого-то человека, следовавшего за ними, когда они ехали верхом.

– Но эта женщина не пострадала? – спросил Уолтер.

Сэр Роберт покачал головой:

– К счастью, не пострадала. Однако все эти дамы присутствовали на турнире в Дареме. Кроме этого, у них нет ничего общего. Так вот, в Лиге полагают, что вы должны продолжить вашу миссию.

Анна сделала глубокий вдох и тут же поймала себя на том, что неотрывно смотрит на Филиппа. «Ах, как хорошо, что он пригласил меня сюда, – подумала она. – Уж теперь-то рыцари Лиги, наверное, ничего не станут от меня скрывать».

– Спасибо за сообщение, – сказал Уолтер, когда сэр Роберт уже направился к двери.

А Анна, улыбнувшись Роберту, добавила:

– И желаю удачи в поисках супруги, если то, что вы мне говорили, правда.

Рыцарь улыбнулся ей в ответ и произнес:

– Чистейшая правда. – Выразительно взглянув на Филиппа, он вышел из комнаты.

Анна в досаде стиснула зубы. Неужели все замечают, какие у них с Филиппом отношения?

Заметив, что на нее смотрит сэр Уолтер, она сказала:

– Спасибо, что посвятили меня во все. – Хотя, конечно же, благодарить надо было вовсе не Уолтера.

Стараясь не смотреть на Филиппа, Анна вышла в коридор, и Дэвид проводил ее обратно в спальню.

Сменив на посту Дэвида, Филипп, чтобы не заснуть, принялся вышагивать по коридору. Иногда он слышал всхрапывания, доносившиеся из какой-нибудь комнаты, но за дверью Анны царила тишина.

Когда он в очередной раз проходил мимо ее спальни, дверь отворилась и в коридор вышла Маргарет. Зевнув, служанка осмотрелась и, приблизившись к молодому рыцарю, прошептала:

– Сэр Филипп, миледи попросила меня сказать вам, что хочет видеть вас, когда ваше дежурство закончится.

– Она хочет мне что-нибудь сообщить?

Маргарет пожала плечами.

– Не знаю, милорд. Доброй ночи.

«Что ж, по крайней мере теперь мне есть над чем подумать, так что не засну», – сказал себе Филипп: Оставшееся время своего дежурства он ходил по коридору, чувствуя, что все больше возбуждается.

Когда Джозеф прибыл, чтобы его сменить, Филипп направился в свою комнату, однако дверь за собой закрыл не плотно. Сэр Уолтер, спавший в этой же комнате, похрапывал во сне, так что его можно было не опасаться. Выждав немного, Филипп выглянул в коридор. Увидев, что Джозеф развернулся и зашагал в обратную сторону, он бесшумно выскользнул из комнаты и стремительно бросился за угол, так что рыцарь его не заметил. Отдышавшись, невольно улыбнулся – самое трудное осталось позади.

Забравшись на крышу, Филипп спустился на веревке и обнаружил, что ставни в комнате Анны не закрыты. Отворив их, он проскользнул в комнату и осмотрелся. На низеньком столике горела одинокая свеча, всего в двух шагах от кровати. А в полумраке, под одеялом, он разглядел очертания округлого бедра девушки, поскольку она лежала на боку, лицом к стене. И она была прикрыта одеялом по самые плечи, словно ей было холодно. «Интересно, что же она надела на ночь?» – подумал Филипп, но тут же обругал себя за эту мысль.

Нет, он не станет ее будить до самого утра, что бы она ни сказала Маргарет.

Он сделал шаг обратно к окну, и в тот же миг Анна прошептала:

– Филипп, куда ты?

Он остановился в нерешительности. Ее голос был сонным и чуть хрипловатым, необычайно возбуждающим.

«Иди же, не обращай внимания, – говорил себе Филипп. – Уходи побыстрее, тебе нечего здесь делать».

Но вместо этого он обернулся и посмотрел на девушку. А она, улыбнувшись ему, чуть приподняла одеяло, словно приглашала к себе.

– Но, Анна… – прохрипел он и тут же умолк, сообразив, что хриплый голос выдает его состояние. А в следующее мгновение он уже забыл, что собирался сказать. К тому же он чувствовал, что не может вернуться к окну; более того, ему отчаянно хотелось забраться к Анне под одеяло и прижаться к ней всем телом.

– Что же ты стоишь? – спросила она.

Тут Анна медленно повернулась к нему, стащила с себя одеяло, и Филипп замер, глядя на нее в изумлении, – на ней совершенно ничего не было. Ее пышные черные волосы разметались по подушке, а между длинных стройных ног темнела дразнящая и возбуждающая расселина.

Когда же она чуть приподнялась, Филипп едва удержался от стона – теперь он прекрасно видел ее обворожительные груди, которыми она словно дразнила его и бросала ему вызов.

Судорожно сглотнув, Филипп сделал шаг к кровати и тут же остановился – напряжение в паху сделалось невыносимым, почти болезненным.

А Анна вдруг улыбнулась лукаво, словно знала, какой властью над ним обладает, словно знала, что он не в силах ей противиться, не в силах от нее отказаться.

«Но ведь она невинная девица, – промелькнуло у Филиппа. – Возможно, она не вполне понимает, чего хочет…»

Но он тут же отбросил эти мысли и, приблизившись к кровати, проговорил:

– Ты сегодня слишком уж смелая.

Ничего не ответив, она протянула к нему руки.

– Как далеко ты хочешь зайти, Анна?

В глазах ее отразилось замешательство, но уже в следующее мгновение она снова ему улыбнулась. Было очевидно, что Анна прекрасно владела своими эмоциями, но все же… Ведь если он заведет ее слишком далеко, она, возможно, пожалеет, что уступила своей слабости.

– Я хочу увидеть тебя всю, – произнес он негромко. – Раздвинь нога.