– Кто знает? Он, конечно, жестоко обманул Бриенну, но ведь она испытывала к нему теплые чувства. Едва ли она захочет, чтобы отец пронзил его сердце мечом. Хотя лэрд Макферсон наверняка испытает большое искушение отрезать ему язык.

– Или яйца, – пробормотала Джоан.

Теперь поморщился Малколм.

– А еще говорят, что воины кровожадны. Куда нам до женщин! Давай лучше поговорим о чем-то менее жутком. Как дети?

– Спят.

Малколм разинул рот.

– Лилиас спит?

– Да. Она и Каллум не расставались с момента нашего приезда и оба слишком возбудились. А в таких случаях сон – лучшее лекарство.

Малколм откинулся на бортик ванной.

– Но как тебе удалось заманить Лилиас в постель?

– Я рассказала ей сказку.

Губы Малколма тронула слабая улыбка.

– В ней были драконы? Она обожает драконов.

– Конечно. Драконы, рыцари, феи, принцессы и верный пес, который всех спас.

– Звучит неплохо.

– Ну да. Настоящий эпос.

Они засмеялись, и воцарилась тишина. Был слышен только треск огня и плеск воды. Джоан почувствовала неловкость и поспешно занялась делом, для которого пришла в комнату, – укладыванием одежды в сундуки. Захлопнув последнюю крышку, она услышала:

– Я бы не возражал, если бы ты потерла мне спину.

– Думаю, ты сам прекрасно справишься, – буркнула она, рассчитывая, что ее неприязненный тон заставит мужа отказаться от этой возмутительной идеи. Грубость всегда защищала ее, хотя в данном случае Джоан ощутила укол вины. Малколм не заслужил подобного обращения.

Он сжал губы.

– Я не везде могу достать. Ребра еще болят. Тебе будет удобнее.

Джоан проглотила комок в горле, старательно делая вид, что ее не волнует обнаженное мужское тело. По правде говоря, она не хотела приближаться к голому Малколму, не доверяя себе. Но он, похоже, намеревался добиться своего, а она никак не могла найти весомый повод для отказа.

Вздохнув, она убрала волосы с лица, засучила рукава, и, не сводя глаз с гобеленов на стене, медленно подошла к ванне.

– Я никогда не купала взрослого мужчину, – сообщила она.

– Правда? Разве ты не помогала матери, когда в замок Армстронг приезжали благородные гости? – спросил Малколм, наблюдая, как она кружит возле ванны.

– Только однажды, когда мне было четырнадцать. К нам приехали Кэмпбеллы, и мама попросила меня помочь с купанием старого лэрда.

– И что случилось?

– Все началось нормально, но служанки забыли принести чистые полотенца, и мама вышла, чтобы отдать распоряжения. Лишь только она повернулась спиной, старый лэрд протянул руку и ущипнул меня за грудь.

– Грязный ублюдок.

– Я, конечно, была шокирована, но знала, что если пожалуюсь, проблем будет больше. Поэтому я придержала язык. Но все же не отомстить я не смогла и вылила ему на голову ведро ледяной воды.

Малколм от души расхохотался.

– Он тебя явно недооценил.

– Да, – усмехнулась Джоан. – Это была большая ошибка. – Она улыбнулась, вспомнив, как бесновался старик, а мать пыталась его успокоить. А она сама все время стояла рядом с невинным выражением лица и повторяла одно и то же: она думала, что в ведре теплая вода.

– Лично я – человек, который предпочитает учиться на чужих ошибках, – заявил Малколм. – Если я дам торжественное обещание не щипать тебя за грудь, ты потрешь мне спину?

Отказ уже вертелся на губах Джоан, но она не произнесла ни слова. Реакция мужа на ее рассказ смягчила ее непреклонность. Возможно, она начинает привыкать к взглядам Малколма на супружество. Или же ее гордость требовала, чтобы она выполнила свою часть сделки и хотя бы попыталась быть женой, которую этот человек заслуживает.

Она судорожно вздохнула и выпрямилась.

– Где мочалка?

Малколм откинул голову и вздохнул.

– Утонула. Тебе придется ее выловить.

Джоан прищурилась.

– Я не собираюсь туда лезть! – возмущенно проговорила она.

– Почему? Никогда не знаешь, что найдешь.

Джоан уставилась на мужа, точнее на его блестящую грудь, видневшуюся над водой. Волоски на ней намокли и прилипли к коже, подчеркивая бугристые мускулы. Колени тоже выступали из воды, выставляя на обозрение его сильные бедра и… фаллос. Увиденное заставило ее вздрогнуть, сердце забилось с удвоенной скоростью, а в животе стало горячо.

Она видела, как часто пульсирует синяя жилка на шее Малколма. Его сердце тоже билось намного быстрее, чем следовало. А его насмешливый взгляд и дразнящая улыбка говорили о том, что он намеренно ее провоцирует.

Джоан поняла, что опустила руку в воду, лишь ощутив влажное тепло. Ей стало трудно дышать. Однако она не собиралась сворачивать с пути, который инстинктивно выбрала, пока не добьется победы. Она обязательно справится и с нервами, и со страхами.

Она поболтала рукой в воде, нашла где-то между коленями Малколма мочалку и выхватила ее из воды раньше, чем муж успел среагировать.

Брызги воды разлетелись во все стороны, угодив на ее платье и даже лицо. Выругавшись, она выжала мочалку, намылила ее и, опустившись на колени рядом с ванной, начала тереть спину Малколма так энергично, словно хотела содрать с него кожу. Ее пальцы скользнули по широким плечам, и она, словно завороженная, уставилась на струйки мыльной воды, стекающие по его спине, стараясь угадать, чувствует он или нет, как дрожит ее рука.

Малколм резко дернулся, расплескав часть воды из ванной.

– Ты намочил мое платье, – упрекнула Джоан, стараясь разобраться в охвативших ее странных чувствах.

– Ну так сними его, – сказал Малколм. Его голос был дерзким и дразнящим. – А еще лучше, сними его и забирайся ко мне в ванну. Здесь полно места.

– Сейчас середина дня, – ответила Джоан и с удивлением поняла, что ей трудно дышать. Все это из-за неправильности, можно сказать, порочности происходящего, а вовсе не потому, что она тонет в завораживающем блеске его глаз.

– Для страсти подходит любое время, – произнес Малколм и ловко поймал ее за руку, не позволяя отодвинуться. – Хочешь, я это докажу?

Воздух наполнился ожиданием. Малколм привлек ее к себе и уверенно завладел ее губами. Джоан почувствовала вкус эля и запах мыла.

Она ощущала себя одурманенной, очарованной. Малколм провел кончиком языка по ее нижней губе, и она задрожала от новых, неведомых ранее эмоций.

Малколм глухо застонал. Его рука легла на ее затылок, и пальцы начали нежно поглаживать шелковистые пряди волос. Поцелуй стал глубже. Малколм раздвинул языком ее губы, проник в ее рот и принялся жадно его исследовать.