По наблюдению путешественницы, в середине 1840-х в Киеве имелось «по крайней мере десять модных магазинов»723. Известны и некоторые имена торговцев, в 1820—1840-х годах там работало семейство Финке, в 1840-х существовал магазин Дюлу. В 1850-х годах журнал «Мода» рекомендовал «модный магазин Ясевичевой, на Подоле, в доме Серебрянникова, где еженедельно получается из Варшавы большой транспорт модных новостей: шляпок, наколок, кашпеней, цветов, лент и т. п. Наши дамы впрочем более пристрастны к модным магазинам m-mes Шустовой и Фрам»724. К концу 1850-х киевская торговля заметно преобразилась. «Почти все дома на Крещатицкой улице каменные, двух– и трехэтажные, самой новейшей архитектуры. Все они заняты различными магазинами, весьма хорошо убранными, чистыми и светлыми, потому что все окна в них большие и нередко с цельными зеркальными стеклами. там находится по нескольку модных магазинов, чайных, с галантерейными вещами, суконных, ювелирных, табачных, с детскими игрушками, дамскою обувью. Между магазинами встречаются кондитерские, винные погреба, мастерские: портных, сапожников, токарей и проч. и проч. Одним словом: на этой улице, похожей на Невский проспект в С.-Петербурге, можно найти самые разнообразные предметы»725.

Уездный город Нежин Черниговской губернии по сию пору славится своими соленьями, а особенно нежинскими огурчиками. В середине позапрошлого столетия жизнь в Нежине не отличалась комфортом, весной и осенью городок превращался «в огромную лужу, представляя из своих улиц площадь сплошной грязи, о которой нельзя иметь даже приблизительного понятия, не побывав в Нежине или в каком-нибудь другом городе южной Малороссии»726. Не водились в городе и предметы роскоши. В декабре 1840 года горожанин умолял своего киевского знакомого: «Моя кузина Marie Галаган вышла замуж за графа Комаровского, и как по случаю свадьбы всегда необходимы подарки, то я нуждаюсь в табакерке золотой, хорошей, красивой, такой, какую, короче, Вы можете выбрать по Вашему вкусу; и еще в другой какой-нибудь вещице, которой назначение сделает моя кузина; при этом прилагаю всю необходимую сумму и записочку об обеих вещах. Сделайте милость, почтеннейший и добрый Николай Эварестович, не подосадуйте за докучливость; магазины Финке и Дюлу у Вас под рукою, а у нас в знатном городе Нежине нет ничего, кроме греческих колбас»727. Однако во второй половине 1840-х там имелся модный магазин728.

В небольшом уездном городе Лепеле Витебской губернии в середине века насчитывалось 12 портных, 2 модистки, 11 сапожников, а также 2 мастера золотых и серебряных дел. У них могли отовариваться «относительно обеспеченные чиновники Березинской водной системы»729. В самом Витебске к началу 1860-х годов функционировало более 10 модных магазинов730. Несколько ранее – в конце 1840-х – в городе с 20 000 жителей находили себе работу 195 сапожников и башмачников, а также 266 перчаточников, мужских и женских портных. Сохранился любопытный отзыв о тамошних мастерах: «Из витебских ремесленников весьма искусны в своем деле портные, сапожники и башмачники. Но у всех страсть набирать как можно более работы, забирать вперед деньги и держать таким образом в зависимости своих давальцов»731.

Модная картинка

В 1845 году наместником на Кавказе назначен М.С. Воронцов, который заметно оживил городскую жизнь в Тифлисе. «Модистки из Одессы и Парижа внесли вкус к европейским туалетам, которые постепенно заменяли грузинские чадры… и шелковые платья. Бедный куафер Blotte, приехавший в Тифлис с ножницами и гребенкой, открыл при помощи жены своей m-me Virginie модную* ателье и огромный магазин, с которыми в несколько лет нажил большое состояние, и впоследствии я его видел живущим в довольствии в Париже помещиком известной propriete de Monmirail. Это были впрочем очень хорошие люди, относительно честные и всеми любимые в Тифлисе»732. Другой современник увидел «на Головинском проспекте и Эриванской площади здания большие, высокие, прекрасно отделанные, с магазинами всех европейских национальностей, с галантерейными предметами высшей роскоши и цивилизации»733.

Перенесемся в места, не слишком удаленные от столиц. Например, в Ярославль 1849 года. «Роскошь в городе страшная. Мебель, квартиры, одежда – все это старается перещеголять и самый Петербург. Ярославль с гордостью рассказывает, что у него нынешнею зимой был детский маскарад, на котором были дети в костюмах, стоивших тысячи по две и по три и в алансонских кружевах»734. Уже в 1843 году здесь существовали 5 модных магазинов735. Выше мы говорили о страсти ярославских крестьянок к городской одежде. Торговля готовым платьем для крестьян отражена и в статистическом обзоре Ярославля: «В особом, так называемом кафтанном, ряду торгуют 1 купец, 4 мещанина и 2 крестьянина. Ежегодный оборот этой торговли 12 000 руб. сер.; из этого количества на 3000 руб. сер. продается крестьянам и на 9000 городским обывателям»736.

В губернском городе Владимире «большие и изящной архитектуры каменные дома простираются нераздельно целыми улицами, испещренные разного рода блестящими вывесками. Этими вывесками артисты разных цехов рекомендуют себя, что они из Санкт-Петербурга. Значит, во вкусе и моде Владимир старается подражать Петербургу, значит, горе самому искусному портному, урожденцу* Владимира, если он не имел чести нагревать утюг у петербургского портного! Везде и повсюду первенствуют модные магазинщицы – француженки, по преимуществу, и немки.

Воздушные их произведения, нередко возникшие под волшебною иглою русской мастерицы, какой-нибудь безвестной и скромной Маланьи Федотовны, величаются парижскими и венскими.

Множество блестящих, модных магазинов доказывает и развитие промышленности и мотовство. Владимир современный едва ли не великолепнее бывшей древней столицы! Ночью улицы во Владимире освещаются нескупо фонарями. Яркие лампы, пылающие в лавках и магазинах, и уличное освещение, слившись вместе, придают особенную красоту ночью городу»737. По сведениям за 1860 год, во Владимирской губернии работали 15 модисток, 9 из которых – в губернской столице, 3 – в уездном городе Юрьеве и 3 – в Шуе. У них числились 15 работников и 34 ученика – соответственно, во Владимире – 12 и 22, в Шуе – 3 и 12738.

Тула – город оружейных заводов и мастерских – жила относительно комфортно. Будущий филолог И.И. Срезневский оказался здесь летом 1829 года. По его наблюдению, «улицы почти совершенно каменные, редко встречаются на иных домы деревянные, а если и есть, то по большей части двухэтажные»739. Но в 1834 году Тула пережила два опустошительных пожара, в результате которых выгорела значительная часть города – от Московской до Воронежской заставы. Второе возгорание случилось 5 сентября в одной из рестораций на Посольской улице. Пламя быстро распространилось и уничтожило всю Хлебную площадь, городовой магистрат, думу, сиротский и словесный суды, пожарное депо, аптеку, несколько заводов и фабрик, значительное число купеческих домов, множество прекрасных садов и оранжерей. Кроме того, в огне погибли 2 галантерейных и 3 модных магазина740.