– Они у тебя уже есть. И вовсе не мои.

Понял ли Варс намек, Айден не узнал, потому что тактического наблюдателя буквально выдавили с линии связи сигналом, который, благодаря дополнительной генетической настройке, и по определению должен был быть мощнее всех остальных, и оказался таким по накалу страстей. Да, подразумеваемых, а не отраженных кодировкой, но от этого не менее реальных.

– Брат.

Личное обращение подразумевало личный же характер начатого разговора, и это все-таки больше радовало, чем беспокоило.

– Сестра?

– Объяснись.

– В чем?

– В своих действиях.

Айден легко принял бы обвинение в обратном. В бездельничестве, например, продолжающемся уже достаточно долгое время. Но– действия?

– Прости, я не понимаю.

– Зачем ты прислал его?

Не присылал, вот в чем шутка. Но на данном этапе убедить в этом Айзе не представлялось возможным. Хотя бы потому, что Варс наверняка прибыл на базу в очередном своем образе, а это осведомленному лицу однозначно указывало на…

– Нет никакой угрозы, сестра.

– Позволь это решать мне, брат. По месту.

В их противостояние трудно поверить. И все же, если Айзе сочтет любимого препятствием… А чему, собственно? Айден ни разу не разговаривал с сестрой после назначения коменданта. Какие темы затрагивала Вивис, можно только догадываться, но похоже, была достаточно убедительна, чтобы наследница рода Кер-Кален отставила свою вечную отчужденность в сторону.

– Враждовать друг с другом– последнее дело.

– Не вынуждай, и дело не станет последним.

С одной стороны, жаль, что Айзе не видела его улыбку, с другой… Могла ведь посчитать это и насмешкой, особенно если бы Айдену вдруг каким-то чудом удалось бы вложить в неё хоть часть своего внутреннего ликования.

Фундамент заложен. Кристалл начал расти. И есть все шансы на то, что в конце концов он окажется по-настоящему драгоценным.

Попытка четвёртая

Часть 1

– Вы уж потерпите чуток, вашбродие, нам бы только фазу словить, а там…

Жорику вовсе не нужно было оправдываться ни сейчас, ни в любом подобном случае, но он все равно делал это каждый раз, да к тому же с заметно нарастающим рвением. Что не могло не настораживать и не подталкивать к единственно-естественному выводу.

Меня опекают. То есть, и с самого начала меня никто и никогда не выпускал из поля зрения, как можно догадаться, но теперь стали просто трястись. Видимо, подаренный блондином статус и впрямь был чем-то жутко драгоценным или, по крайней мере, тем, что очень обидно потерять по собственной глупости.

Ни слова против. Ни одного сообщения или обращения, которое могло бы– по мнению команды, конечно– поколебать моё спокойствие. Мир, гладь да божья благодать, от которых хочется…

Повеситься, ага.

И все время грызет что-то вроде совести. Они же стараются. Из кожи вон лезут, только бы начальник был доволен и благодушен. На деле выходит ровно наоборот, но даже если бы я попытался им это разъяснить… Нет, не буду. Хотя бы потому, что моих скромных сил явно не хватит, чтобы порвать вековые местные шаблоны.

– Пяток минуточек, вашбродие!

Вот, кстати, ещё один шаблон. Традиция. Принимать работу полагается исключительно на мостике. При том, что увидеть своими глазами восстановление каналов связи, а следовательно, оценить масштаб приложенных усилий я совершенно неспособен. Я это знаю, Жорик это знает, для всех остальных в этом тоже нет никакого секрета, но тем не менее: стою, тупо переводя взгляд с экрана на экран.

– Давненько не брал я в руки шашек, вашбродие, вот и…

Остается надеяться, что реверансы и книксены, которыми меня кормят, не заразны. А с другой стороны, если тоже начну расшаркиваться после каждого распоряжения, а ещё лучше– перед, наступит настоящая гармония, полная и безграничная, нарушить которую не удастся даже некоему лохматому возмутителю спокойствия.

Правда, после той нелепой стычки вел себя Вася, можно сказать, хорошо. Почти тихо. И на глаза попадался редко. Реже, чем лично мне хотелось бы, потому что в условиях прогрессирующего чинопочитания всего один глоток свежего воздуха… М-да.

А может, именно поэтому он и избегал встреч. Чтобы избежать сопутствующих конфликтов, ага. Ведь рядом со мной по долгу службы и просто подолгу ошивается одна очень суровая блондинка, которая при минимуме выразительных средств ухитряется показывать свое неудовольствие так ярко, что хоть зажмуривайся.

– Разрешите обратиться?

О, легка на помине.

– Что-то случилось?

– Ничего внештатного, сэр.

Подозреваю, что список "штатных" неурядиц достаточно обширен, чтобы включать в себя всемирный потоп и прочие катаклизмы, но коменданту на этот счет волноваться, конечно же, не стоит.

– Значит, личная просьба?

Всякий раз, когда я что-то говорю и спрашиваю невпопад, она зависает. Вернее, мне так транслируют её состояние медузки. А на самом деле адъютант ведет себя так, как привыкла: обшаривает информационное поле на предмет дополнительных сведений о собеседнике. Забывая, что все равно наткнется на пустоту. Правда, такие паузы становятся все короче, грозя в один прекрасный день перейти в разряд незаметных, и я точно знаю, что буду об этом жалеть.

– Вас что-то тревожит?

Звучит глупо, но такое объяснение подходит к ситуации больше всего остального. Хотя бы потому, что на мостике с недавних пор блондинка практически не появляется. То ли уважая моё личное пространство, то ли подчиняясь очередному правилу неведомого мне устава. А раз уж заглянула, да ещё попросила о разговоре…

– Ваш гость, сэр.

В каком-то смысле он и меня тревожит. Но это же Вася, с ним по-другому не бывает.

– Что-то конкретное, адъютант?

– Его присутствие, сэр.

В смысле нарушения техники безопасности? Каюсь, виноват. Наверное, стоило бы его определить под замок в какую-нибудь дальнюю кладовку, только есть ли в этом смысл? Особенно учитывая Васину транспортную стратегию, требующую весьма специфических навыков.

– Он каким-либо образом вмешивается или мешает функционированию базы и работе экипажа?

– Нет, сэр.

– Тогда что именно вас беспокоит?

– Его дальнейший статус.

Значит, просто "гость" не прокатывает? Интересно, почему. Я же здесь царь и бог, если верить всем пропетым дифирамбам.

– Видите ли, адъютант… Обстоятельства сложились таким образом, что этот человек не может нас покинуть. Вернее, может, но это вызывало бы у него трудности, плохо совместимые с благополучием, а поскольку некоторое время назад он оказал мне ряд услуг…

И зачем распинаюсь? Вряд ли из всего этого потока сознания блондинка усвоит что-то кроме выжатых досуха фактов.

– В общем, я не могу взять и выгнать его. И не стану этого делать.

– Я понимаю, сэр.

Понимаю, но не принимаю, да?

– И все же?

Помолчала. Правда, не зависая, а скорее раздумывая о чем-то.

– Вы собираетесь