— Я при… приказала его выбросить.

— Вы приказали?

Экономка кивнула.

— А разве я не отдавала вполне четкое и ясное распоряжение: не трогать цветы без моего разрешения?

— Отдавали, госпожа ла Сови.

— И кто же помимо вас нарушил его?

— Никто, — женщина нервно сглотнула.

— Объяснитесь!

— Служанки отказались это делать, мне пришлось выбросить его самой, но он… он завял! — почти с отчаяньем воскликнула госпожа Моссо.

— И что с того? Я восстанавливала его каждое утро. Однако это пустое! Я терпела ваше своеобразное отношение, поскольку свои обязанности вы выполняли безукоризненно, но сегодня вы нарушили мой прямой приказ, с этим я мириться не стану. Мне придется рассказать о сложившейся ситуации супругу!

— Вам нет нужды себя утруждать, — раздался голос Стефана, — я все прекрасно слышал.

Никогда прежде госпожа Моссо не видела хозяина в такой ярости. Потеряв самообладание, женщина срывавшимся голосом попыталась объясниться. В ее речах несколько раз мелькало имя второй супруги Стефана, из чего Адель сделала вывод: дама настолько привязалась к Арин, что не смогла принять новую хозяйку. Впрочем, девушка не стала бы со стопроцентной уверенностью говорить о правильности собственных догадок, поскольку во время тирады экономки она все внимание сосредоточила на Стефане, мрачневшем с каждым услышанным словом. Когда госпожа Моссо наконец выдохлась, он смог вымолвить лишь одну фразу:

— Вы уволены!

Резко развернувшись, мужчина быстрым шагом покинул столовую. Уже бывшая экономка, погрузившись в собственные переживания и будучи не в силах адекватно оценить происходящее вокруг, довольно громко задала вопрос:

— А как же расчет и рекомендации?

Адель просто отмахнулась от нее и поспешила за супругом, чтобы успокоить.

Стефан едва не захлопнул дверь перед самым носом супруги, в самый последний момент заметив, что его преследуют по пятам.

— Адель, я не в настроении вести беседы, — признался он напряженным голосом, рухнув в кресло. Его буквально трясло от злости.

Девушка покачала головой и закрыла дверь, не забыв запереть ее на ключ.

Пока она шла к супругу, тот тяжело дышал, медленно моргая, словно пытался избавиться от пелены гнева, застилавший ему взор. На краткий миг Адель почудилось, будто глаза Стефана сверкнули желтым, но когда он в очередной раз их открыл, она увидела привычный стальной цвет.

— Адель! — Стефан посмотрел на супругу и разочарованно покачал головой.

Девушка в ответ равнодушно пожала плечами, встала позади кресла и принялась разминать плечи мужа. Мышцы под пальцами поначалу походили на камень, но постепенно расслабились, тогда она переместила ладони выше. Адель неплохо изучила тело Стефана: ему нравилось, когда она гладила его шею и перебирала волосы. Не прошло и минуты, как мужчина смежил веки, с глухим стоном откинув голову на спинку. Продолжать массаж более не представлялось возможным. Адель обошла кресло и уселась на его подлокотник.

Стефан приоткрыл глаза. Во взгляде, устремленном на девушку, читалась уверенность в скором начале утомительного расспроса. Адель же понимала: признаний из мужа ей не вытянуть, да и расстраивать его опять совсем не хотелось. Она подалась вперед, обвила руками шею Стефана, осторожно прижавшись губами к его губам.

Сейчас наедине с супругом Адель чувствовала себя куда свободнее, чем в самом начале их брака, но выступать инициатором особо страстных ласк — пусть даже речь шла о поцелуе — пока не решалась, но в этом не было нужды. Стефан не остался равнодушным к нежным касаниям ее губ и, в конце концов, перехватил инициативу, становясь все настойчивее и требовательнее. Неожиданно он отстранился. Адель распахнула глаза и посмотрела на мужчину с недоумением.

— Извини, — хрипло прошептал он, сверкая глазами, — нам следует остановиться.

— Почему? — растерялась она.

— Не могу себя контролировать, — мужчина отвел взгляд и попытался снять со своей шеи руки девушки, но та вцепилась пальцами и воротник сюртука.

— Значит, все это время ты себя почему-то сдерживал?

Адель провела кончиком языка по припухшим губам. Она сделала это непроизвольно, просто кожа пересохла. Стефан молчал. Он жадно следил за нехитрым действом, и девушка это заметила. Она вновь подалась вперед, но мужчина отшатнулся.

Тогда Адель уже осознанно повторила недавний жест, только сделала все гораздо медленнее. Стефан замер на месте, а когда их губы разделяло всего несколько сантиметров, запустил пальцы в волосы на затылке Адель и сам притянул ее ближе, сокращая дистанцию, чтобы тут же ворваться языком в чуть приоткрытый рот.

Девушка не противилась, когда Стефан, подхватив ее на руки, посадил на столешницу. Она не выразила недовольства, когда раздался жалобный треск ткани и стук разлетевшихся по паркету пуговиц лифа. Из-за собственного громкого дыхания она едва услышала, как что-то стеклянное упало на пол, разбившись вдребезги.

Шорох юбок, которые проворно задирал на ней Стефан, был похож на далекий шепот моря.

На краткое мгновение супруг отнял ладонь от ее груди, но охваченная желанием девушка с недовольным стоном вернула руку обратно. Под непривычным напором Стефана из головы Адель улетучились все мысли. Она ни на миг не задумалась о том, как выглядит, что делает, и может ли кто-то их услышать. Адель будто заразилась горячечной страстью Стефана. Она воспринимала происходящее с непривычной отстраненностью, будто наблюдала за чьей-то необузданной, но восхитительной фантазией. В то же время ей казалось, что никогда прежде переживания в момент близости не были настолько яркими.

Когда вспышка сладостного безумия закончилась, Адель долгое время не могла выровнять дыхание. Стефан придавил ее к столу весом собственного тела, но не делал ни малейших попыток приподняться, однако девушке не хотелось жаловаться на неудобство. Она перебирала повлажневшие пряди на затылке мужа и прислушивалась к тому, как колотится его сердце, постепенно замедляясь. Жаркое дыхание Стефана овевало разгоряченную кожу на виске, и ей казалось, что она может слушать этот звук вечно!

— Это было нечестно с твоей стороны, — пробормотал Стефан, отстранившись-таки от Адель. Он помог ей сесть и потянулся к нижнему ящику стола, где хранилась целая стопка чистых платков.

— Хочешь сказать, когда ты таким способом отвлекаешь меня от того, что я нахожу важным, это правильно, а когда я помогаю тебе так справиться с эмоциями, это нечестно? — девушка фыркнула и взяла из рук супруга платок.

— Я был груб, — лаконично ответил на обвинения Стефан.

— Ты был великолепен, — возразила она.

Мужчина не стал препираться. Он провел указательным пальцем по коже Адель в том месте, где шея переходила в плечо. Легкое касание отозвалось неожиданной болью.