Таким образом, моя версия состоит в том, что подпункт 1 пункта 1 Распоряжения заместителя наркома внутренних дел Союза ССР генерал-лейтенанта Масленникова И. И., изданного во исполнение Приказа НКВД СССР № 34 от 27.6.1941 г. был выполнен частично (кроме горно-стрелковых дивизий).

Вообще обращает на себя порядковый номер Приказа Наркома внутренних дел. Можно предполагать, что с началом войны нумерация их начинала новый отсчет с даты её начала, т. е. с 22 июня 1941 года. Сам оригинал этого приказа до сих пор хранится за семью печатями. Следовательно, как версию, можно предположить, что 1-й мотомеханизированный корпус оперативных войск НКВД, в составе: 1-й мсд им Дзержинского, 35-й мсд, 1-й тд и 1-й противотанковой бригады с Пунктом формирования – Москва, предназначался именно для обеспечения важной государственной задачи по охране и обороне главного защищенного командного пункта Ставки Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина «Измайловский парк». Не вдаваясь в подробности, можно только еще раз восхищаться высоким мастерством стратегической маскировки такого важнейшего объекта, крайне необходимого для обеспечения бесперебойного руководства боевыми действиями войск стратегических направлений, фронтов и флотов, управления функционированием оборонной промышленностью и другими. Существование данного объекта, сохранялось в глубокой тайне вплоть до 2005 года.

1-я, я бы добавил, подземная и тяжелая танковая дивизия 1-го ммк ОВ НКВД получила на вооружение или расконсервировала уже ранее размещенные в мирное время накануне войны, новенькие танки КВ-1. Для этих целей пригодились и танкисты первого предвоенного выпуска бронетанкового отделения Харьковского военного пограничного училища НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского в количестве 125 чел. Однако сами по себе танки не могут эффективно действовать и для их усиления требуется лучше всего мототопехота. Для этих целей была в составе 1-го ммк сформирована 35-я мотострелковая дивизия ОВ НКВД. Усиление противодиверсионной охраны в районе дислокации командного пункта возлагалось на 1-ю мсд им. Ф. Э. Дзержинского (вскоре переформированную в ОМСДОН им. Дзержинского, можно предположить, что это и был штаб 1-го ммк ОВ НКВД). Для создания мощного противотанкового рубежа на подступах к обороняемому стратегическому объекту предназначалась 1-я противотанковая артиллерийская бригада.

Было бы глупо полагать, что в дни самых трудных испытаний начального периода войны нарком Л. Берия и его зам генерал-лейтенант Масленников И. И. издавали «игрушечные директивы». Это были заранее подготовленные и выверенные действия опытных руководителей стратегического масштаба, а само построение обороны объекта «Измайловский парк» было обязательно заложено в специальном разделе Мобилизационного плана страны, известного под названием «МП-1941».

(Кстати, ставку Гитлера в годы войны охранял специальный охранный корпус, имеющий в составе танковую дивизию, вооруженную самими мощными танками того времени «Тигр»).

К осени 1941 года Москва превратилась в прифронтовой город. И не было всеобщей уверенности в том, что столицу удастся отстоять. В порядке самоутешения партийные и военные начальники рассуждали: «Ничего… и поляки в Кремле были… и Наполеон зимовал… Но одолели, выгнали супостатов из первопрестольной!..». К этому времени дети, жены и имущество значительной массы «рассуждающих» уже перекочевали в Куйбышев (Самару).

8 октября 1941 года было принято Постановление ГКО об организации пятерки во главе с заместителем наркома НКВД Серовым «для проведения специальных мероприятий по предприятиям города». Имелась в виду подготовка к ликвидации 1119 предприятий Москвы, из которых 412 предприятий имели оборонное значение или частично работали на оборону.

Москву планировали взорвать!

13 октября Берия записал в дневнике:

«Был большой разговор. Снова доказывал Кобе, что взрывать город и уходить не дело. Ни[чего] мы толком не взорвем, потому что опыт уже есть, когда отходим, бардак. Свежий пример – Калинин. Хоменко мне позвонил, массой бежали из города позорно. И из Москвы бегут.

(За полгода войны из Москвы было эвакуировано организованным порядком и бежало примерно 2200000 человек. При этом на 8 января 1942 года в городе проживало 2 370 000 человек.)

Надо крепче организовать оборону на случай уличных боев. Даже если они в Москву войдут, уже не выйдут. Мы здесь каждый люк знаем, ночью и в тыл зайти можно и обойти можно. Сели с Ширяевым и танкистами. Если танки отойдут, можно их использовать как огневые точки. Можно воевать в городе. Тем более мы их сюда не пустим… Коба один момент снова растерялся. Не верил, что Москву удержим. Приказал готовить ликвидацию промышленности. Я сказал, выполним, товарищ Сталин, но это не дело. Надо отстоять.

Он говорит, я сам знаю, что надо. А если не отстоим? Говорю, надо немедля Москву укреплять. Тут любой дом, как укрепрайон. Посмотрел он на нас с Георгием (Маленков) говорит, мысль дельная. Шуруйте. Потом прибавил: «Жуков тоже уверяет, что не сдадим Москву». Теперь шуруем.»

Но кроме этих безотлагательных мероприятий, в повестке дня Наркома вновь объединенного НКВД и заместителя главы Правительства СССР стояли еще и операции в тылу противника, на временно оккупированной советской земле…Уже в 20-х числах августа 1941-го на линию фронта отправили группу Д. Медведева, офицера ГБ, будущего командира партизанских отрядов НКВД «Митя» и «Победители», Героя Советского Союза и кавалера четырех орденов Ленина.

И это все на плечах Лаврентия Берия. До дневника добраться некогда…

Одно только партизанское движение занимало массу времени. Причем, там, где, казалось бы, все было отработано и налажено еще до войны.

Нет сомнений, что «народные мстители», как их называли в советской литературе, приблизили час победы над врагом. Но партизанское движение было отнюдь не стихийным, рожденным эмоциональным порывом оскорбленных и униженных фашистами людей. Это в кино охваченная горем женщина бралась за вилы и шла громить немецкие аванпосты, увлекая своим примером бывших колхозников и колхозниц. На деле все было иначе.

Накануне войны на базе спецшкол ОГПУ-НКВД обучались будущие партизанские командиры, агенты-диверсанты; разрабатывались мобилизационные планы, предусматривающие использование партизанских формирований во вражеском тылу; подготавливались продовольственные и оружейные базы, где в некоторых районах в 1930-1933 годах находилось средств больше, чем было получено партизанами на этих же базах за весь период Великой Отечественной войны! За все время боевых действий не было уничтожено ни одно партизанское соединение, возглавляемое командирами, прошедшими довоенную подготовку. В то время как наспех сформированные летом 1941-го отряды, лишенные связи, централизованного руководства, гибли один за другим.

Управление партизанским движением было предметом соперничества между профессионалами из НКВД СССР (Л. Берия) и политиками ВКП(б) (П. Пономаренко).

Вот отрывок из документальной повести «Агент никто» (за которую Е. Толстых в 2006 году был удостоен премии ФСБ в области литературы), где в партизанской землянке речь идет об одном из весьма спорных эпизодов Великой Отечественной войны.