Не глядя, я знала: все звонки были от Уэса.

– Ты сегодня какая-то притихшая. Как твои дела?

Я жевала как можно медленнее, пытаясь тянуть время.

– Все в порядке, – наконец сказала я.

– Как там у вас с Уэсом? – Мать задала вопрос так невинно, но я знала: это единственная причина, почему она пригласила меня на ужин. Ради нее я хотела соврать, мол, все хорошо. Да что там, как нельзя лучше, и мы до гроба любим друг друга. Ей это понравится. Это будет звучать идеально, поэтому именно так я и сказала.

Мать просияла в улыбке.

– Я же знала, что все наладится. Я отлично это знала. – Она похлопала меня по руке. – Я же говорила тебе, что все пары проходят через испытания.

В ответ я смогла лишь кивнуть.

С момента последней вспышки Уэса прошли месяцы, но это никак не повлияло на наши отношения. Внутри меня по-прежнему жили опасения и страх. Как пара сквоттеров в заброшенном доме, они устроились поудобнее и, судя по всему, никуда не собирались уходить.

Вскоре наши тарелки были пусты, и между нами воцарилось неловкое молчание. Такое, когда невысказанные слова повисают на кончике языка, отказываясь его покидать.

Мать, похоже, тоже это почувствовала. Она громко вздохнула и широко улыбнулась.

– Уже довольно поздно. Мне пора.

Я не стала говорить ей, что сейчас всего полдесятого. Чем скорее завершится этот неудобный ужин, тем лучше.

Мы вместе вышли из ресторана на улицу. Черное небо было чистым, с россыпью звезд. Мимо, держась за руки, прошла пара, явно влюбленные. У меня было искушение остановить их и сказать, что они должны ценить счастливые мгновения, которые вряд ли продлятся вечно. Под портиком мать повернулась и обняла меня.

– Я так счастлива, что между тобой и Уэсом все налаживается.

О, если бы она знала правду! Если бы она только знала, что мое сердце с каждым днем уносится все дальше от Уэса в сторону Синклера. Наш поцелуй запечатлелся в моей памяти. Иногда я могла думать лишь о его крепких руках, о том, как они обнимают меня.

Постепенно я начинала верить, что только с Синклером я вновь почувствую себя прежним человеком.

Мы с матерью расстались, пообещав позвонить друг другу, хотя в мои планы не входило это делать. Шагая через парковку, я поймала себя на том, что дрожу. Я сжимала ключи от машины так крепко, что они оставили вмятины на моей ладони. Ночь после вечеринки не давала мне покоя. Я не могла избавиться от ощущения, что кто-то все время наблюдает за мной. И не имело значения, что на данный момент все было хорошо, потому что мне самой было паршиво.

Я поспешила к своей машине и, сев на водительское сиденье, инстинктивно заперла дверь и глубоко вздохнула. И лишь потом вытащила телефон. У меня было шестьдесят пропущенных звонков. Двадцать одна эсэмэска. И шесть голосовых сообщений. Все до единого от Уэса.

Я глубоко вздохнула и быстро написала ему:

«Скоро буду дома».

Его ответ был мгновенным: «Хорошо».

Дорога домой казалась пыткой. Я думала лишь о том, что меня ждет, когда я приеду туда. Может, пронесет. Может, его не будет дома. А если мне по-крупному повезет, он будет отсутствовать всю ночь.

Я ехала как можно медленнее и даже выбрала живописный маршрут. Я не стала включать телефон. Я не хотела знать, сколько еще раз он позвонит.

Въехав на нашу подъездную дорожку, я остановила машину и застыла, слушая, как работает двигатель. Улица была безлюдной. Машины стояли в гаражах. В окнах горел свет, но жалюзи были опущены. Из этих массивных домов как будто сочился покой.

Давно ли я смотрела на наш собственный дом с трепетом и счастьем? Я воспринимала его как чистый лист. Шанс начать все сначала, построить счастливую жизнь в маленькой счастливой семье. Американская мечта. И вот теперь я едва могла на него взглянуть. Еле волоча ноги, я направилась к заднему крыльцу. Мне не хотелось заходить внутрь. Кто знает, что меня там ждет? Открывая заднюю дверь, я сказала себе, что, если все будет плохо, мне нет нужды оставаться там. Я могу уйти.

Я могу уйти.

Я могу уйти.

Я могу уйти.

Все окна на первом этаже были темны. Я мгновенно насторожилась и машинально протянула руку, нащупывая на стене выключатель. Уфф, нашла.

– Уэс? – позвала я, затаив дыхание.

– Я наверху! – крикнул он. Тон был легкий, даже дружелюбный. Я облегченно вздохнула и бросила на стойку ключи. Скользнув по гладкой поверхности, те остановились рядом с почтой. Это была небольшая стопка, в основном счета. Я быстро их перебрала и застыла на месте, когда добралась до конверта с моим именем. Почерк был женским. Мое имя было написано размашисто, как будто кто-то уже много раз писал его раньше. Обратного адреса не было. Я перевернула конверт и сломала печать.

Записки не было, зато было несколько десятков моментальных фото брюнетки. Будь у меня в этом мире двойник, я бы прямо сейчас смотрела на него. Каштановые волосы. То же телосложение.

Все-все-все.

Она была в самых разных позах, в тонком нижнем белье или полностью обнаженная. На большинстве снимков ее глаза были закрыты. На некоторых – открыты, но казались какими-то остекленевшими, как будто она была под наркотиками.

Я внимательно вгляделась в ковер на переднем плане, пытаясь понять, откуда тот мне знаком. А когда поняла, у меня перехватило дыхание. Я разжала руки, и снимки выпали из моих пальцев.

Все фото были сделаны в кабинете Уэса на работе. Ничто, абсолютно ничто не могло подготовить меня к этому удару. Ощущение было такое, будто мне только что врезали кулаком в живот.

Я медленно собрала фотографии в стопку. Мне было противно даже прикасаться к ним, как будто я подделывала улики. Обиды не было. Все мои обиды давно остались в прошлом. Ступая как можно тише, я поднялась по лестнице. Снимки буквально горели в моих руках.

Медленно шагая по коридору к главной спальне, я силилась придумать, что я скажу Уэсу, но, если честно, у меня отбило дар речи. Я понятия не имела, с чего начать. Я не знала, как он отреагирует. Уэс напоминал мне бомбу замедленного действия, способную взорваться в любую секунду. Невозможно было предсказать, когда, почему и как он взорвется. Просто нужно было быть готовой.

Когда я вошла в спальню, Уэс сидел в коричневом мягком кресле, лицом к телевизору. Столик рядом с ним был завален папками. Некоторые даже были разложены по полу, словно недостающие фрагменты пазла. Уэс снял очки и улыбнулся той обезоруживающей улыбкой, которая позволила бы ему избежать наказания даже за убийство.

– Как прошел ужин? – спросил он.

У меня похолодела кровь. Я не смогла бы улыбнуться, даже если бы очень захотела. Я буквально задыхалась от ненависти.

Улыбка Уэса погасла. Он закрыл свой ноутбук и с тревогой посмотрел на меня.