Думала она долго, но наконец произнесла:

— Если бы люди узнали, что их драконы умеют вот так попадать, куда хотят, они бы запросто захватили остров! Раз — и целая стая драконов возле башни!

— Так просто это не работает, — напомнил я. — Ты ведь можешь попасть только в то место, в котором была сама.

— Или видела, — напомнила она. — А остров хорошо видно издалека. У нас хорошее зрение. Я бы разглядела эту башню и со стороны моря, не только с гор! Она такая яркая, а еще… ну… я ее чувствую. Как Тродду или Сарго, только намного сильнее.

— Неудивительно, она напичкана чарами от фундамента до шпиля… Продолжай, — пригласил я.

— Выходит, отец понял, что дракон может попасть на Баграни, — сказала Кьярра. — Даже если только в виде человека — не важно. Попал на остров и превратился. Ведь они же не глупые, эти прирученные, ты говорил. Могут сражаться без командира. Им бы приказали разрушить башню и поубивать чародеев, вот и все.

— Не путай, он воевал не на стороне противника, — напомнил я. — На нашей. А наши войска обороняли Баграни.

— А… — она снова задумалась. — Это не важно. Он, наверно, захотел рассказать вашему королю, чтобы тому было проще торговаться с чародеями. Не захотят слушаться — не поможет эта защита.

— Отлично, — сказал я. — Ты права, это сильный козырь. И Совет чародеев с тех пор заметно попритих, так что, вероятно, король разыграл эту карту.

— Думаешь, ему поверили на слово?

— Почему на слово? Если твой отец научился пользоваться скрытыми путями, то наверняка продемонстрировал это. В любом случае тайна осталась тайной.

— Почему? Если ваш король узнал ее, то мог приказать моему отцу обучить всех своих драконов, и тогда легко победил бы и врага, и чародеев!

— Так-то оно так, но он предпочел этого не делать… — протянул я. — Видимо, на то были причины.

— Какие?

— Откуда мне знать?

— Может, он боялся, что драконы разлетятся кто куда? — предположила Кьярра. — Даже если у них эти… колдовские печати. Ты сказал, со временем чары слабеют. Драконы долго живут, могли бы переждать где-то далеко, пока они не развеются совсем, и тогда стали бы свободными. А люди очень боятся свободных драконов, правда ведь?

— Хорошая версия, — согласился я, а она спросила вдруг:

— Мама сбежала, чтобы ее не убили? Она знала секрет и могла его рассказать врагам. Она ведь не служила вашему королю…

— Вполне вероятно. Этого мы уже не выясним. Но тут мы подходим к самому интересному, — сказал я. — Кто и зачем тебя изловил?

— Чародей, ты же знаешь.

— Да, только мы понятия не имеем, чей он был — королевский, вражеский или свой собственный. И поймал ли он тебя просто как диковину или потому, что ему заплатили? Если так, то кто?

— Очень много вопросов, — пожаловалась Кьярра. — А ответов ты не говоришь. Почему?

— Потому что сам их не знаю, — вздохнул я. — Довольно на сегодня, и так голова гудит… Нужно отдохнуть хоть немного, скоро уже в дорогу. Иди, поспи. Я разбужу.

Кьярра кивнула, потом сказала:

— В мыслях у тебя ужас что такое. Все перепуталось.

— Немудрено… Но, знаешь, во всем этом есть хоть что-то хорошее!

— Что?

— Мы теперь точно знаем, сколько тебе лет, — ответил я, не выдержал и ухмыльнулся. И добавил мысленно: «Будем знать, когда я выясню, сколько времени драконы вынашивают детенышей, хотя… в их случае плюс-минус год — роли не играет».

— Разве это важно? — недоуменно спросила Кьярра.

— Гм… Пожалуй, не слишком. Главное, с местом и датой битвы определились.

— Теперь проще будет искать моего отца?

— Как бы не наоборот. Не представляю, сколько тогда было пропавших без вести, — покачал я головой. — Но зацепка имеется. Попробуем.

Это была почти безнадежная затея. И все-таки маленький шанс на удачу оставался, и я намерен был его использовать.

Зачем, спрашивается, если я мог просто исчезнуть и забыть об этой истории, как о страшном сне? Сам не знаю. Бывает, застрянет что-то в голове — обухом не выбьешь. Наверно, на этот раз воображение разбушевалось, раз подбросило картинку: над городом, ставшим мне почти родным, из ниоткуда появляются десятки вражеских драконов и открывают огонь по замку, по разноцветным крышам на холме, по узким улочкам… Через несколько минут Таллада будет объята пламенем, и мало кому посчастливится уцелеть — при таком пожаре в реке не отсидишься, на голову будут падать горящие мосты, прибрежные дома, причалы, да и корабли вспыхнут. Вряд ли успеет спастись Веговер с семьей, знакомые стражники, веселые девицы и картежники из «Красной шляпки», «Соломенной вдовы» и других заведений, мои соседи и вовсе незнакомые люди…

Все это может стать реальностью, если информация просочится к противнику. Знаю, со времен битвы у Баграни мы числимся «союзниками», стычки в приграничье и в колониях не в счет. Но кто знает, не решит ли чужое командование покончить с соперником одним решительным ударом? Нашему, похоже, хватило дальновидности не делать этого, лишь припугнуть чародеев (если все было так, как я рассудил), и все же…

А что сделают чародеи, если получат эти сведения? Возможно, постараются укрепить защиту Баграни так, чтобы исключить использование скрытых дорог (если это вообще реально), возможно, постараются раздобыть себе драконов, чтобы уже самим угрожать обычным людям. Чародей на драконе, способном миновать любую защиту (что там, ведь именно Совет устанавливал ее на столицу!), — серьезная угроза. А они ведь честолюбивы, власть всегда их манила… Неужели откажутся от такой возможности?

«Санди, ты рехнулся, если всерьез намерен остановить чудовищную войну, — сказал я себе, — которой может вовсе не случиться. Подумай! Вдруг это просто стечение обстоятельств? Кьярру поймали для чьего-то зверинца, Сарго с Троддой просто решили подзаработать и перепродать ее втридорога другому любителю экзотики… А ее отец не добрался до командования, или добрался, но ему не поверили, решили — умом тронулся после контузии».

Вот только я не верил в такие совпадения. И привык рассчитывать на самое худшее…

Поезд Кьярре, против всяких ожиданий, понравился.

— Он почти как дракон, только без крыльев! — сказала она, увидев окутанный дымом локомотив. — Красивый!

Я выдохнул с облегчением и помог ей взобраться на подножку. Носильщик уже доставил наш багаж в купе, можно было сесть и наслаждаться видом за окном. Пока там был виден лишь вокзал, но вскоре вагон вздрогнул — поезд тронулся, и снаружи поплыли склады и дома, сперва высокие, каменные, потом поплоше, затем совсем уж хибары, сады, и рощи, и поля…

Кьярра смотрела как завороженная, потом вдруг спросила:

— Что так стучит? Это сердце? У железных зверей оно тоже есть?