И все-таки настоящего горя он не ощущал. Олег перелистал свои чувства, как давно знакомую книгу в поисках нужной страницы. Да, вот здесь, сразу за «любовью к Нине», и должно быть «страшное горе». Но эта страница оказалась вырванной. Женщина исчезла, оставив после себя вопрос, нерешенную загадку, возможно, даже опасность. Но плакать Олег не мог.

Николай больше не звонил, телефон молчал. «Он позвонил сгоряча и сам это понимает. Если он виновен в ее смерти – ему все равно не удастся снять с себя вину и переложить ее на мои плечи. Если он не виновен и его пытались подставить в качестве женоубийцы, как я предполагал… Тогда он сейчас просто невменяем. Если его пытались подставить…»

Тогда у них наконец получилось!

Олег вскочил, едва не опрокинув хрупкий кухонный столик. Его до тошноты напугал резкий свисток закипевшего чайника. Он выключил газ, и руки у него при этом дрожали.

– Черт, нервный, как барышня, – пробормотал он вслух. – Но все-таки вышло по-моему! С этой машиной все было слишком глупо, чтобы Николай оказался настоящим убийцей!

Олег вспомнил о заявлении, которое сделала в милиции Нина. Наверное, теперь этому заявлению будет придано совсем другое значение. Женщина жаловалась, что ее пытался сбить некто, сидевший за рулем ее собственной машины. И не прошло с того покушения и десяти дней, как она в самом деле была сбита… И произошло это сразу после того, как в Москву вернулся из командировки ее супруг. Подозрительно? Не то слово. Мог ли подстроить подобное сам Николай?

«Нужно решиться и поговорить с ним. Откровенно, без намеков на прошлое, как будто мы незнакомы. Ведь если он не виновен, то Нина была обречена с самого начала. Она даже не знала, кого нужно опасаться! Не могла назвать ни одного врага, но враг-то у нее был, да еще какой! Кто же это? Она наверняка не говорила мне всей правды. Считала, что я не могу ей помочь. Но тогда почему так упорно возвращалась ко мне и посвящала во все детали?»

Он поймал себя на том, что начинает ссориться с покойницей, и это его не то напугало, не то опечалило. «Я не умею прощать даже мертвым. А уж такой грех, как скрытность и непоследовательность, нужно прощать любой женщине. Может, мама права и мне никогда не обзавестись семьей».

Чай постепенно остывал, за окном медленно, неохотно рассветало. Олег раздернул новенькие, еще непривычные занавески, впуская в кухню зимнее свинцовое утро. И почему-то только теперь, глядя на истоптанный снег под окном, на гаснущие фонари, на собак, обследующих помойные баки, он понял, что Нины в его жизни никогда уже не будет. Будет все, что угодно – рассветы, ночные часы, эта зима и следующее лето, новая работа и другие привязанности. Семья или одиночество, дети или домашние животные, старые друзья и новые враги… Весь мир в его распоряжении, но ни одна сила в мире не вернет ему эту женщину.

«Наверное, именно это и есть смерть. – Он смотрел, как зажигаются окна в доме напротив – сперва поодиночке, потом целыми группами. – Это единственная вещь, с которой спорить бесполезно, сила, которой нечего противопоставить. И только поэтому она так пугает тех, кто остался в живых. Мне страшно, но плакать я не могу».

Он пошел к телефону и набрал домашний номер. «Номер Нины», как он чуть не подумал. Но теперь это был не ее номер.

Николай подошел третьим – до этого трубку брали и передавали друг другу какие-то сонные, невнятно отвечающие люди. Хозяин, должно быть, тоже спал – голос у него был хриплый и раздраженный.

– Нам с вами нужно встретиться, – сказал Олег. – Хотя бы раз. По поводу…

– Идет, – оборвал его тот. – Но не сейчас, не сегодня.

– Лучше бы поскорее, – виновато ответил Олег. Он растерял всю свою смелость, когда подумал, какой наглой должна казаться такая просьба. Нину наверняка еще не похоронили.

После длинной паузы Николай согласился увидеться с ним сегодня, после полудня.

– В городе, – он говорил отрывисто, будто жалел лишнего слова. – Возле нашего офиса, в половине второго. Я вас подберу, и тогда поговорим.

Не прощаясь, он повесил трубку. У Олега осталось ощущение, что его почти оскорбили. Но на что он мог рассчитывать? «Если он все-таки нанял киллера для Нины, то и я пропал. Лезу прямо в пекло. Слишком много знаю. Но есть очень простой выход – я могу туда не пойти. Это был бы выбор разумного человека, которого прежде всего волнуют собственные дела. У меня будет время подумать».

Но Олег кривил душой, напоминая себе об этой отсрочке. Он прекрасно знал, что пойдет.

* * *

Ровно в половине второго директор вышел на крыльцо своего офиса. Вслед за ним вышел охранник, сохранявший на лице выражение безмерного горя, и какая-то высокая полная женщина – едва ли не шире в плечах, чем сам Николай. Она говорила громко и почти покровительственно. Убеждала его «держаться», сжимая при этом кулаки и демонстрируя великолепный маникюр. А из-за спины этой дамы выглядывала заплаканная маленькая секретарша. Лиза – вспомнил ее имя Олег – в этот день даже забыла надеть парик. Ее собственные волосы оказались под стать хозяйке – жиденькими и короткими. Именно такое упущение в туалете убедило Олега, что девушка переживает искренне. «А я-то думал, она любовница своего босса… Сама Нина была в этом уверена».

Николай распрощался с провожатыми, пожал руку представительной даме, кивнул секретарше и, достав ключи, пошел к своей машине – той самой злополучной «Хонде». Олег заметил ее, когда ждал у крыльца, и осмотрел пострадавшее крыло. Царапины все еще были на виду – никто не потрудился их замаскировать. Хозяину, как видно, было не до того.

– Вы на машине? – сквозь зубы спросил его Николай.

– Сегодня нет.

– Сегодня? – Он впервые взглянул Олегу в глаза. Богатырь очень изменился за прошедшие дни. Его широкое лицо казалось измятым, глаза открывались с трудом. От него шел резкий запах коньяка и одеколона. Олег засомневался, в состоянии ли тот сесть за руль, но Николая такие сомнения не терзали.

– Заодно пообедаем, – довольно неожиданно сообщил он, когда Олег уселся рядом с ним в «Хонду». – Здесь недалеко есть одно местечко.

В самом деле, местечко оказалось совсем рядом. Пришлось проехать всего два-три переулка и повернуть за угол. Такое расстояние вполне можно было пройти пешком. Николай припарковал машину у маленького ресторанчика с высоким крыльцом, украшенным кованой решеткой.

– Вы тут бывали? – спросил он Олега.

– Никогда. Эти переулки… Их за всю жизнь не узнаешь как следует.

– Да… А Нина бывала часто. Кстати, в тот день она тоже шла сюда. Выпить кофе, – он заговорил отрывисто, громко, будто кого-то обвиняя. И Олег даже подозревал, кого именно. – Она не успела даже свернуть за этот угол, там и осталась. Я не видел, но мне рассказали.

Олег вздрогнул, обернулся. Но угол, на который указал Николай, выглядел совершенно невинно. Желтая, давно не крашенная стена, из-за которой виднеются несколько деревьев с замерзшей, скрученной в жгуты листвой. Небольшой уклон – как почти всюду в центре. Если асфальт обледенел, машину могло занести и тогда человек, неожиданно выходящий из-за угла…