– Да? – Никита удивился. Почему он, открывая отель, не подумал о таких мелочах? Почему он считал, что люди сами к нему поедут?!

– Никита, вам сложно было заниматься всем сразу, – в который раз успокоила его Кнор, – а теперь пройдемся по нашим соотечественникам.

– Они тоже к нам поедут?

– Думаю, да. Люди тоскуют. Поверьте мне. А мы сделаем упор на ностальгию, может быть даже, вспомним советское прошлое. Надо подумать…

– Ну-ну.

Никита, который полюбил теперь сидеть в кабинете Кнор, только восхищался ее азартом и куражом.

– А вдруг не справимся? И почему сейчас только иностранцы?

– Во-первых, справимся. Во-вторых, нужен задел. Нам выгодно сейчас с ними работать, посмотрите сметы. Задел создадим, а дальше поглядим. К этому времени мы уже будем известны как организация, которая работает с международными туроператорами. У нас появится имидж, репутация. Отсюда – ценообразование. Кстати, я уже придумала программу на следующий год, на зимние школьные каникулы. Мы тут можем языковой лагерь устроить. Сейчас на эту услугу спрос огромный.

– А где преподавателей взять?

– Как где? Рядом Москва. А еще можно спортивный детский лагерь и даже курсы кулинарии. Это очень модно. Зинаида Алексеевна у нас кондитер со стажем, она может такие курсы вести. Кстати, надо бы объявления по коттеджным поселкам разбросать – там жены-домохозяйки без дела сидят. И еще, Никита, хорошо бы маленький салон красоты. Совсем маленький.

– Для кого?! Здесь же лес!

– Ничего, когда будет много гостей, может, и пригодится. А может, нет. Одним словом, над этим надо подумать.

Никита только диву давался, как много всего можно было сделать, имея один небольшой отель.

В городе о них тоже заговорили. Причем сначала заговорили о лавке, в которой можно купить хлеб, булки и соленья. Потянулись осторожные и насмешливые покупатели. Никита исходил негодованием, прислушиваясь к репликам гостей.

– Господи, да вот еще, покупать за такие деньги! – ворчали старухи, которые, казалось, добрались сюда, только чтобы эту фразу и произнести.

– Ну, у нас в булочной дешевле.

Никита специально сгонял туда на машине и проверил цены на подобный хлеб. Оказалось, что старухи врут. Врут из вредности. Хлеб в городе и даже по окраинам был дороже. «Тогда почему не берут, а ворчат?» – недоумевал он, жалуясь Лопахиной.

– Успокойтесь, будут брать. Это деревенская манера, показать, что не очень-то хотелось. А мы сейчас скидочки сделаем. Например, на вишневые пироги.

Лопахина сделала скидку. И вишневые пироги скупили эти самые зловредные старушки. А потом хлеб стали покупать.

– Все хорошо, только вот ехать к вам надо! – пожаловалась одна из них.

– Привозить станем. На площади фургон будет. – Никита бросился в администрацию договариваться о торговле с машины.

В конце концов лавка заработала по-настоящему, хлеб брали, на все остальное тоже пошли покупатели. Лопахина возилась с меню, делала калькуляцию блюд и высчитывала все до копейки.

Приближения Нового года подруги не заметили. Вместе с ними его не заметил и Никита. Одиночные случайные постояльцы, редкие посетители ресторана – это сейчас их всех не очень волновало. Их новый год начинался не как у всех, первого января, он начинался в день приезда первой большой группы туристов.

Ольгу Евгеньевну за последние три недели неоднократно посещала мысль о том, что из всех, кто готовит отель к приезду гостей, у нее самые легкие обязанности. В самом деле, разве это сложно – чистота номеров, обстановка, свежие цветы, газеты, журналы, отсутствие пыли в закоулках и прочие обычные в домашнем хозяйстве детали? С этим Ольга Евгеньевна справлялась легко. Просто играючи. Особую прелесть этой деятельности придавала возможность мелко креативить – сувенирчики, подарочки гостям, безделушки в гостиной. Все, от чего получает удовольствие домашняя хозяйка, присутствовало в работе Вяземской. В конце концов, когда все было проверено-перепроверено и даже пульты от телевизоров оказались протерты специальным составом и вложены в целлофановые чехольчики – мол, все стерильно, – Ольга Евгеньевна стала заходить в ресторан, в администрацию к Софье Леопольдовне и предлагать свою помощь.

– А у тебя все сделано уже? – удивилась последняя.

– Да, – кивнула Вяземская и на всякий случай промолчала о том, что в ее кабинете в шкафу даже висят платья, которые она будет менять, выступая в роли домохозяйки.

– Тогда отдыхай, набирайся сил. Тебе все еще только предстоит!

Вяземская удивилась, но Кнор, будучи опытной путешественницей, прекрасно знала, что горячие денечки у подруги начнутся, как только первый гость переступит порог гостиницы. «Главное, чтобы приехали! – думала про себя Ольга Евгеньевна. – С остальным – справимся».

И вот свершилось! Небольшой комфортабельный автобус мягко прокатился по аллее и остановился у крыльца. Ольга Евгеньевна выглянула из окна второго этажа. Михаил, тот самый, который исполнял обязанности разнорабочего и дворника, поспешил распахнуть широкие двери. Автобус шумно выдохнул, и на скрипучий снег высадились говорливые и улыбчивые немецкие пенсионеры. «Так, пора!» – скомандовала себе Вяземская, поправила бантик на строгой атласной блузке и, изящно покачиваясь на небольших шпильках, стала спускаться по лестнице.

– Рады вас видеть в нашем отеле! – хорошо поставленным голосом по-английски произнесла Ольга Евгеньевна. Она улыбнулась, прошла за высокую конторку и стала лично оформлять каждого гостя. Она записывала имена, попутно интересовалась перелетом, погодой, которую они оставили на родине, желала приятного отдыха и вручала ключи. «Потом этим займется Оксана, только пусть подучит английский!» – думала Вяземская, замечая, как смущается помощница, которую ей выделил на первый день Никита.

– Прошу, располагайтесь, и ждем вас в нашем ресторане в четыре часа дня. У нас сегодня торжественный обед по случаю вашего прибытия.

Пенсионеры галдели, улыбались, что-то лепетали по-английски, потом переходили на немецкий, который Вяземская знала чуть-чуть, но и этого хватало, чтобы гости остались довольными.

Через тридцать минут Ольга Евгеньевна поняла, что ее скулы онемели. «О, так вот от чего могут быть производственные травмы. От улыбок», – мелькнуло у нее в голове, и она тут же опять улыбнулась.

Наконец, в холле осталась одна пара и молодая женщина. Вяземская быстро выдала паре ключи и подняла глаза на женщину.

– Я рада вас видеть, – произнесла она, но та ее перебила:

– Тетя Оля, я еще не забыла русский! Узнаете меня?

Вяземская пригляделась и только сейчас поняла, что перед ней Анна, дочь Софьи Леопольдовны.

– Аня! Мама знает, что ты приехала?! – Вяземская чуть ли не закричала и бросилась обниматься.