– Да, – Лопахина ловко приняла эстафету разговора, – мы не сомневались и потому приехали поговорить о сотрудничестве.

– С удовольствием, – ответил Юрий Петрович, а сам опять глянул на Вяземскую и подложил ей на тарелку внушительный кусок копченой утки. – Вы только попробуйте! Это на березовых опилках. Они не такие пахучие, как ольховые, потому вкус птицы чувствуется сильнее.

– Спасибо, только это много для меня. Я вечером стараюсь не есть.

– Господи, да вам можно и нужно есть! Вы же худенькая!

– Это я одеваюсь так, – засмущалась Вяземская.

– Я все сразу разглядел, – игриво пропел Юрий Петрович, – вы худенькая, словно школьница!

– Гм, – прервала их Лопахина, – позвольте о кроликах и курах поговорить.

– Ой, Зина, конечно, – Вяземская спохватилась.

– Я вас внимательно слушаю. – Юрий Петрович честно старался смотреть на Лопухину, но его взгляд все равно упирался в Вяземскую.

– Ну, одним словом, – Зинаида Алексеевна повысила голос, желая таким образом привлечь внимание хозяина, – у нас сейчас в управлении гостиница. Вот Ольга Евгеньевна у нас администратор, хозяйка, так сказать, отвечает за прием гостей. Софья Леопольдовна занимается организацией туров, а я, я – шеф-повар. На мне кухня, кулинарный цех и выпечка. Мы хотели у вас покупать продукты, а потому прямо сейчас надо обсудить цены и сроки поставок. У нас, понимаете ли, времени совсем нет долгие переговоры вести. Так что прошу не отвлекаться.

– Господи, да я только рад! Мне, чем на рынок это отдавать, лучше вам. Я цены задирать не буду.

Юрий Петрович вскочил со стула, подошел к буфету, достал оттуда папку, нацепил на нос очки и обратился к Вяземской:

– Вот здесь у меня все расценки. Я «от фонаря» никогда ничего не говорю!

– Очень хорошо. Это говорит о том, что вы надежный партнер, – вежливо ответила Вяземская.

– Да, я надежный, – Юрий Петрович хотел еще больше себя похвалить, но вовремя остановился, – и стараюсь не подводить людей.

– Я готова записывать, – опять потревожила их Лопахина, – начнем как раз с кроликов, которых вы не хотите разводить. А вот нам они нужны. Количество могу сказать примерное, исходя из того, что все номера сняты на месяц.

Ольга Евгеньевна, которая видела, что хозяин никак не может сосредоточиться, допила чай, поднялась из-за стола и пересела в кресло. Юрий Петрович в этот раз был симпатичнее, не такой смешной и, как ей показалось, еще более галантный. Ну, на свой манер, конечно. Она на миг представила себя хозяйкой этого дома. «Хорошо здесь, чувствуется, что человек любит дом, внимателен к нему. Ну, красиво все расставить и повесить – это ерунда. Тут уже главное сделано – душа здесь поселилась. И Юрий этот забавный, симпатичный, его только переодеть надо. Книжки он читает», – Вяземская перевела взгляд на книжные полки и увидела старенькие, потрепанные собрания сочинений. «Наверное, зимой, когда вечера ранние, а работы в огороде нет, он читает!» – подумала Ольга Евгеньевна и умилилась такому классическому образу хозяина-помещика.

– Нет, вы мне это даже не предлагайте, мне нужно отличное мясо. Никакого второго сорта. И потом, потроха по такой цене – это безумие! Мы же берем оптом, а вы называете цену магазина! – горячилась Лопахина, а Юрий Петрович, не тушуясь, сразу начинал что-то считать на калькуляторе. Да так быстро, что клавиши выбивали какой-то задорный танец. «Они сейчас поругаются!» – испугалась Вяземская, но потом прислушалась и поняла, что с Юрием Петровичем поругаться сложно. Он с легкостью отступает, а если и отвоевывает свое, то почти извиняясь.

– Нет, зачем нам столько гусей?! Нам столько без надобности. Кроликов будем брать много. Я уже продумала меню. Куры, яйца… Так, Юрий Петрович, если мы сейчас договоримся с вами по цене, можно будет почти все брать у вас.

– А соленья возьмете? Варенье?

– Соленья не возьмем, варенье можно.

– Что так? У меня замечательные помидорчики, вы же пробовали.

– Не могу, разрешено использовать только фабричные. Вы же знаете. У нас общественное питание, нужна гарантия – ботулизм и прочее…

Не дай бог!

– А варенье?

– Варенье вообще можно не консервировать. Оно и так хранится прекрасно. Но я варенье беру для выпечки и соусов. Кстати, замороженные ягоды возьму тоже.

– Отлично, – Юрий Петрович ставил галочки в папке.

– По весне редиску и зелень у вас возьму.

– Так вам же не хватит! У вас ведь гостиница! – удивился хозяин.

– Пока хватит. Понимаете, у нас не очень большая гостиница. Леля, сколько всего номеров, на какое число человек?

Вяземская очнулась от раздумий.

– Десять номеров двухместных, пять одноместных. Вот и считайте. А еще в правом флигеле четыре номера для семей с маленькими детьми. Они отдельно, чтобы им никто не мешал и они не мешали.

– Ну, одним словом, человек тридцать, – Лопахина просматривала свои записи.

– Ну да, примерно. Кстати, если вы закончили, у меня тоже есть вопрос: Юрий Петрович, а сколько пар тапочек у вас можно было бы купить? И почем?

– Тапочки? Господи, у меня их полно. Я же зимой почти ничем не занят, сижу и шью, складываю в шкаф. Они там и лежат.

– А можно посмотреть?

– Да ради бога, пойдемте!

Юрий Петрович опять легко подскочил и, поддерживая Вяземскую под локоть, направился в прихожую.

– О, как много! – раздалось вскоре оттуда, потом последовали переговоры, громкое «нет, что вы!», после чего пара благополучно вернулась в гостиную.

– Относительно яиц – их нужно больше. Во-первых, завтраки, во-вторых, выпечка. Справитесь с поставкой? Тут надо думать, – обратилась Лопахина к хозяину.

– Ага, ага, – пробормотал тот, – решим. Это мы решим.

Покидали дом они поздно. Лопахина осторожно вела машину по подмерзшей дороге, Вяземская молчала, а в багажнике мягко подпрыгивал огромный мешок с войлочными тапками, расшитыми цветной каймой.

– Нет, Лелька, как тебе удалось «забесплатно» эти «чувяки» отхватить?

– Зина, не бесплатно. Мы договорились, что я ему вышивку в гостиную сделаю.

– Но он ведь не может этот войлок бесплатно где-то брать, ему же убыток! – не могла успокоиться Лопахина.

– Ну, значит, потом будет продавать. Договоримся. С ним, как мне показалось, приятно иметь дело.

– Ну да. Простоват, да свой рубль видит ясно.

– А как ты хотела? Это его труд, и нелегкий.

– Верно. Интересно, Софа там закончила по-немецки ругаться?! Что же она задумала?

Вернулись подруги как раз вовремя. Здание гостиницы светилось всеми окнами, и даже на улице слышны были громкие голоса. Вернее, один голос – Софьи Леопольдовны.