– Тогда почему бы вам не отказаться от этих торгово-рыночных отношений? Видите же, что я не хочу...

– Потому что ты мне нравишься, – искренне и широко улыбается Иман, и на его щеках появляются очаровательные ямочки. – Мы оба прекрасно это пониманием. Как и то, что ты всего лишь пытаешься казаться сильной, но ведь это не так, Регина. Зачем?

Да, действительно. Лишь пытаюсь казаться... И когда не думаю об отце и о том, что он сейчас находится под следствием, мне кажется, что он улетел в очередную командировку и вот-вот из нее вернется. Но стоит углубиться в размышления, как появляется желание забиться в угол и горько плакать. 

– Чем ты занята на следующей неделе? – спрашивает Иман. – Меня приглашают на конференцию. Не хочешь полететь со мной? Тебе желательно показываться на людях и в кругу наших будущих партнеров. У Романа серьезные проблемы, но на тебя это не распространяется, пока ты под моей защитой. 

– Под защитой? – уточняю я.

– Да. Мой человек приглядывает за тобой. Количество исков увеличилось до двадцати. Среди истцов еще двое с известными фамилиями. Итого трое. 

Убито прикрываю глаза. Теперь понимаю, о каких угрозах говорил дядя Дима и почему ко мне не подошел ни один человек с намерением отбить голову. Даже журналистов я ни разу не видела поблизости, что очень и очень странно. Как и то, что не придала этому факту значения. Снайпера, что ли, нанял Иман, и тот сидит в кустах и отстреливает всех желающих подойти ко мне с неблагими намерениями? 

– Что будет с этими людьми? 

– Их ждет материальная компенсация, на протяжении всей жизни. Мне тоже непросто приходится, Регина. Я встречаюсь с пострадавшими и их семьями, приношу извинения. В большинстве своем случаи поправимые, а искреннее раскаяние помогает договориться мирно и избежать исков. Это называется «деловая репутация». Опыт в этом у меня большой. 

– Деловая репутация? 

– Да. Я могу помочь всё исправить. Но для этого нужно время и терпение.

– Мне больно, что отец так поступил, написал такое странное завещание. Как будто сделал это под давлением! Он думал, что я захочу принести себя в жертву, согласившись на союз с вами? Но... это неправильно, Иман. 

– Полагаешь, что проблемы отца – моих рук дело? Но зачем мне это? Ведь я тоже попал под раздачу. И не хочу, чтобы ты была обо мне плохого мнения, потому что отчасти вижу в тебе Эвелину, а каждому, кто захотел бы ей навредить, – пришлось бы несладко. Ты молодая, импульсивная. Мне очень это нравится, как и ты сама. А твое мимолетное увлечение и девичья влюбленность… эти чувства часто заканчиваются болью и расставанием. У нас же получится крепкий брак, построенный на взаимном уважении и обоюдной симпатии. Как правило, такие союзы очень долговечны. 

– Намекаете, что вы подождете, пока я обожгусь? 

– С Багдасаровым обязательно обожжешься, Регина. Я лично знаком с Артуром, отцом Эрика и Яниса. Приходилось однажды иметь дело. Так вот, парни у него проблемные, неуступчивые, свободолюбивые. На старшего несколько раз заводили уголовное дело по статье «Мошенничество». Младший не лучше. Ты плохую компанию себе подобрала. Но это тоже опыт, многое познается в сравнении. Вот только мне бы не хотелось, чтобы тебе причиняли боль или ты делала вещи, о которых впоследствии будешь жалеть. Важно научиться сохранять баланс, вовремя рассмотреть возможности выгодного и долгосрочного сотрудничества, чтобы не остаться у разбитого корыта и с такими же чувствами.

Иман берет в руки чашку с кофе, делает несколько глотков и ставит ее обратно. 

– Поразительно, что вы так информированы о моих увлечениях, – хмыкаю я.

– Мне не составило труда навести справки. Если что, имей в виду: охранника зовут Алан. Он постоянно приглядывает за тобой. 

– Неужели вы не понимаете, что...

– Очень многое понимаю, Регина, – перебивает Иман. – Сам был когда-то молодым и думал, что всё делаю правильно, – загадочно, с тенью самодовольства говорит он. – Знаешь, в чем отличие зрелого мужчины от мальчика? Во-первых, он умеет ждать, а во-вторых, сразу даёт понять, что у него серьезные намерения. В моем случае – очень серьезные. Сомневаюсь, что от Багдасарова ты получишь подобное предложение. 

– Я не смогу полететь с вами, Иман. Извините. У меня планы. Спасибо за кофе. 

Выбираю самое оптимальное: держаться от Ибрагимова и его проницательности на расстоянии, в прямом и переносном смысле этого слова. Хотя контактов и встреч между нами стало гораздо больше, пусть и по рабочим моментам, но всё же. На днях еще раз попытаюсь поговорить с дядей Димой. 

– Всегда готов выслушать твои предложения. Но имей в виду, что у доверенности и соглашения, которое мы подписали, есть сроки. По их истечении придется на что-то решиться. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Остаться без денег, компании, репутации, поддержки и с разбитыми сердцем, согласись, так себе перспектива? 

Я натягиваю дежурную улыбку и, попрощавшись, иду на выход, чувствуя на себе взгляд зеленых глаз. Плохи дела, Регина. Очень плохи. Папа поставил перед чудовищным выбором: выйти сухой из воды или чистой. Одновременно сухой и чистой выйти явно не получится. На днях договорюсь о встрече с Алексеем Борисовичем, потребую копии всех документов по компании отца, в том числе и его завещание. Нужно показать бумаги другому юристу. Чтобы быть уверенной, что Иман честен со мной, а не пытается таким образом продавить под какое-то, необходимое ему решение. 

Остаток дня проходит в привычном ритме. Я выполняю работу, отключившись от проблем и внешнего мира. С Жанной и Тёмой созваниваюсь ближе к семи. Тёму благодарю за вечер, так как он не виноват в шалостях нашей черненькой, а вот с Жанной разговор начинается с ее слов: «Хочу подробностей! Между вами что-то было?» 

Улыбаюсь во весь рот. 

– Сначала ты рассказывай, что за многоходовки и подставы, – требую я.

– Багдасаров был очень настойчив и мил. Сказал, что приезжал к тебе на работу, но ты сбежала и не дала объясниться. 

– Эрик действительно приезжал, но я ни от кого не сбегала. Тебя ввели в заблуждение. 

– Ой, я бы и так согласилась ему помочь. Он спросил про твое любимое место, а когда я назвала, то отключился и перезвонил через полчаса, сказав, что организовал столик на вечер и всё оплатил. Ничего не оставалось, как идти марафетиться и звонить Тёмычу.

– Какие же вы хитрецы… – Закатываю глаза. 

– Но тебе же понравилось, да? Вы потом к нему поехали? 

– Мне всё очень понравилось, – с чувством говорю я. – Спасибо. После ресторана Эрик повез меня домой. А дальше без подробностей. Обойдешься. 

– Как же классно, – мечтательно тянет подруга. – Я тоже хочу, чтобы за мной кто-нибудь так красиво ухаживал. 

О встрече с Иманом и подробностях нашего разговора я умалчиваю. Договариваемся с Жанной попить на днях кофе в любимом кафе и прощаемся. От Эрика весь день тишина. И когда возвращаюсь с работы – тоже. Может, я его из черного списка не вытащила? Да нет. На месте... Но спать ложусь, так и не получив от него ни звонка, ни сообщения.