Ударить в него огнем?

Но заслужило ли это бедное, загнанное животное?

Наверное, заслужило. Умереть без агонии и быстро. Но может удастся просто отогнать его?

Подняла руку, готовясь выпустить на волю пламя, которое стало подниматься уже по моим венам, в предвкушении скорой свободы. Не спалить бы лес…

В черных глазах животного отразилось понимание того, что скоро его избавят от мучений. Вепрь дернулся в мою сторону, еще один мощный рывок, и он меня достанет, взденет своими кривыми кинжальными клыками! Вдох-выдох и… в бок огромного кабана со свистом вгрызаются арбалетные болты. В самую последнюю минуту мне не удалось сдержать пламя, оно вырвалось бурным потоком и ударилось уже в мертвое тело, заваливающегося на бок животного.

Резкий запах гари и паленого мяса окрасил морозный воздух не самого удачного утра. Тишину стали разрезать звуки голосов, раздававшихся отовсюду вокруг меня и неоткуда конкретно. Голова стала неожиданно пустой, совершенно легкой и абсолютно дурной.

— Гинтаре! — в голосе зовущего столько отчаяния. — Леди Гинтаре!

Странно, но пламя не стало перекидываться на деревья, оно просто сорвалось с пальцев огненным смерчем, ударилось в тушу и исчезло. Наверное, это было хорошо, потому что, не смотря на воцарившуюся в чаще зиму лесной пожар — есть лесной пожар. Жадный, слепой, яростный.

— Гинтаре! — меня все еще звали. — Гинта…

Кто-то стиснул мое плечо и развернул к себе лицом. В поле видимости возникли полные тревоги серо-голубые глаза, а потом нарисовалось и обеспокоенное лицо Лаугаса Вигинаса.

— Боги! — воскликнул он. — Что здесь произошло?!

Ответить мне не хватило сил или желания.

Люди сновали вокруг меня, что-то говорили, что-то кричали. Молодой же дознаватель кудахтал рядом словно курица-наседка.

— Гинта, ты вся дрожишь! — говорил он мне пытаясь поплотнее запахнуть на мне опаленный плащ. — Ты ранена?!

Вот незадача, оказывается я вся была в крови лорда Дардаса.

— Дардас… — еле выдавила из себя.

— Лорд Вигинас! — окликнули Лаугаса его сопровождающие.

— Что такое? — раздраженно отреагировал молодой человек.

— Вам надо на это взглянуть!

— Подожди немного, — умоляюще обратился он ко мне, будто боясь, что в его отсутствие я упаду без чувств. — Я скоро вернусь.

Он ушел недалеко, точнее и не уходил даже. Совсем рядом со мной в крови лежало тело безвременно почившего лорда Дардаса.

— Скорее всего, его ударил кабан! — кто-то выдвинул версию смерти самого богатого человека в королевстве.

— Но тело не истерзано…

— Ты посмотри — сколько крови! Одного раза хватило, вон какие у того клычищи… раз! И все!

— Скорее всего, он пытался закрыть собой девчонку!

— На клинок не похоже, может чары?..

— Все может быть…

Версий смерти Дардаса выдвигалось все больше и больше. А меня это интересовало все меньше и меньше. Даже как-то совестно стало перед Лаугасом — он отдувался, решая, как точно помер батюшка Лукреции, а я молчала, даже не пытаясь помочь в разъяснении всех обстоятельств.

— Надо спросить у леди…

Кто-то смекалистый все же догадался.

— Оставьте ее в покое! — а Лаугас мог быть грозным, но таким и должен быть человек его профессии. — Не видите, что ли? У леди Браггитас сильное потрясение?!

Что именно у меня было, я и сама ответить не могла. Однако все мое тело сковало оцепенение, а глупое сознание никак не хотело вернуться в мир из-под ледяного панциря отрешенности. Мне было совершенно безразлично то, что происходило на поляне. Все мысли вытеснили последние слова погибшего.

Кого могла узнать Инге? И стало ли это причиной ее смерти?

В голове постепенно осколки и обрывки стали складываться в общую картину, но она выходила какой-то корявой, будто бы части были не все, чего-то не хватало.

Вспомнилась жуткая сцена с Ренатой в моей комнате, обрывки фраз, слова, что имели особое значение, но тогда я этого не понимала.

— Ее удавили…

— О чем вы?

— Инге, твоя мать… она что-то узнала!

Маму убили. Она узнала то, что знать было не положено. Точнее, кого-то, если верить словам Дардаса. Вот это Рената и хотела сказать, просто не успела.

Перед глазами встал последний день маминой жизни…

Я по привычке сижу под массивной дубовой столешницей, а Инге что-то очень быстро пишет. Они и правда спешит, будто бы знает — осталось совсем немного времени. Тогда она плакала, ребенком мне было невыносимо грустно видеть ее такой. Инге страдала. Всегда. Даже тогда, когда улыбалась мне. Просто, будучи маленькой, я не все понимала.

Затем последовала ссора с дедом.

Конечно же она что-то узнала. Нехорошее. Нелицеприятная правда вскрылась и у деда не осталось оправданий, почему он сделал Инге такой несчастной? Он тоже страдал. Но мама страдала сильнее, запертая в золотой клетке амбиций своей семьи. Понимала ли она тогда, что подписывает себе смертный приговор, отдавая единственную вещь, способную ее спасти. Раз кулон оказался у лорда Сарфа, значит это ему предназначалось то письмо, которое второпях писала Инге.

Зачем она его отдала?!

Зачем?

Она, что-то выискивала, что-то прятала в библиотеке в доме Браггитасов. Шпионила. За собственным отцом, который участвовал в заговоре. Кулон отдала с письмом — пыталась привлечь внимание того, кому он предназначался.

Голова разболелась до безумия.

— Гинта! — трясли меня за плечи. — Гинта, приди в себя.

Перед глазами опять лицо Лаугаса.

— Ты как?

Никак. Хотела ответить, но не смогла даже разлепить губы. Мне было уже не до горелого вепря и мертвого Дардаса. Сколько часов я просидела на снегу?

— Идти сможешь? — молодой человек, не дождавшись ответа, помог встать.

В королевский замок мы ехали в полком молчании. И только сейчас дошло — на месте убийства ни кузен, ни мой отец не появились вовсе.

Что бы это все значило?

Страшная догадка ударила в голову. Нет! Они не могли сговориться и убить Дардаса. Только не это!

Может они просто отправились в другую сторону? Я заблудилась. Отстала от процессии из-за своего неумения ездить верхом. Они меня потеряли!

Майло Вардаса вообще не было на охоте.

Нет! Они не могли сговориться. Максимум, что они сделали бы — это допросили бы Дардаса. Возможно с пристрастием, но только не убивали бы. Кому нужна междоусобица высоких домов в такое смутное время?