Она привезла с собой коробку с катушками ниток и несколько пакетов игл, а также пообещала пожертвовать ватин для набивки, как только каждая женщина сошьет свой блок и мы будем готовы его собрать.

Она – прирожденный организатор. Встретившись с мадам Хабиб, она быстро находит с ней общий язык, хотя они из таких разных слоев общества. Я думаю, что их объединяет высокая социальная ответственность. Явно видно, что Кейт искренне интересуется тем, как был создан центр для удовлетворения насущных потребностей женщин и детей.

Кейт приготовила квадраты из небеленого хлопка, которые женщины могут использовать в качестве основы для своих блоков, чтобы все были одного размера. Когда она раздает их, идет оживленная дискуссия об их идеях. Женщины показывают нам обрывки ткани, которые они собрали, и рассказывают нам о значении узоров и цветов. Кейт призывает их, сшивая блоки, быть настолько креативными, насколько им нравится, не ограничивать себя. Они могут использовать любые материалы и способы, которые сами выберут. Она также очень хорошо осведомлена о различных культурных традициях, которые представляют материалы.

– Послушайте, – говорит она им, – эта леди народности игбо из Нигерии будет использовать свою ткань укара с изображением крокодила, змеи и руки Бога, в то время как вы, – она указывает на другую женщину, – будете использовать свой платок из Мали с ромбами и крестами. А эта дама из Бенина знает, как сделать красивую, яркую абомейскую аппликацию, не так ли? Таким образом, каждый квадрат будет уникальным и представит вашу собственную культуру. И когда мы соберем их вместе, чтобы сшить одеяло, мы покажем, как совершенно разные мотивы могут сосуществовать в гармонии и как нечто действительно прекрасное может прорасти даже из тягот, которые привели вас всех сюда.[47]

Она вовлекает в это и детей, обучая их делать красочные цветы из войлока, которые женщины смогут использовать в качестве аппликации при сборке одеяла.

Мадам Хабиб одобрительно улыбается.

– Знаете, Зои, так приятно слышать здесь шум и смех. Этого раньше не хватало. Потребовался сказитель, который явился и открыл всем нам глаза на другие возможности. Я разговаривала с остальными волонтерами, и мы все думаем, что можно попробовать создать здесь условия для занятия искусством и ремеслами, сделать это своего рода площадкой, где женщины смогут выразить себя способами, традиционными для их культур. Я обсуждала это и со своим мужем, и он согласился продать некоторые изделия в своем магазине, чтобы собрать больше денег для центра. Таким образом мы сможем помочь еще большему числу женщин и детей.

– Вы уже проделали огромную работу, помогая им, – откликаюсь я. – Но, да, представьте, сколько еще мы можем сделать. И это был бы хороший способ собрать еще немного средств.

– Мне очень нравится ваша подруга Кейт, – говорит она. – Как вы думаете, она сможет приходить и помогать на регулярной основе?

– Почему бы вам не спросить ее? – отвечаю я.

Похоже, Кейт уже полностью и по-настоящему погружена в этот новый проект, и в данную минуту помогает женщинам искать вдохновение, перелистывая книгу с дизайном блоков.

Я знаю, что все это не решает основные проблемы, с которыми сталкиваются беженцы. Знаю, что они все равно либо предпримут опасное путешествие на север, либо вернутся к неопределенному и трудному будущему в своих собственных странах. Но пока мы находимся в Касабланке, всего на несколько часов в неделю мы все будем собираться здесь и забудем страхи и горе, которые омрачают нашу жизнь. И пока мы все вместе разговариваем, смеемся и шьем лоскутное одеяло, мы отгораживаемся от жестокости мира и боли, которую он может причинить.

Произошло нечто по-настоящему ужасное, и мы пока не знаем, как это повлияет на наши шансы выбраться из Касабланки. Вчера по радио передали новость о том, что рано утром в воскресенье японцы атаковали американский порт Перл-Харбор и потопили линкоры, крейсеры и эсминцы, стоявшие там на якоре, убив более двух тысяч человек и ранив более тысячи. В результате президент Франклин Д. Рузвельт объявил, что Америка вступает в войну.

Папа сказал, что это хорошо, так как теперь американцы будут сражаться не только с Японией, но и с гитлеровской Германией, и это, несомненно, поможет быстрее закончить войну. Мама спросила:

– А как насчет того, чтобы пересечь Атлантику? Означает ли это, что теперь не будет никаких кораблей, которые могли бы нас забрать?

Папа выглядел немного обескураженным, но все же попытался успокоить ее, выразив уверенность, что все будет хорошо. Он сказал, что увидится в американском консульстве со своим другим мистером Ридом и попытается узнать немного больше о том, что происходит и каких ждать последствий. Конечно, это займет некоторое время, потому что все остальные тоже вернутся в консульство, и, учитывая такой поворот событий, американцы будут очень заняты. Так что, скорее всего, в этом году мы снова будем праздновать Рождество в Касабланке.

Война продолжается и продолжается, становится все хуже и хуже, и мои кошмары, похоже, вернулись с удвоенной силой. Вероятно, мне следует спросить Нину, могу ли я снова навестить ее старую тетушку, чтобы приобрести сны получше, потому что она, безусловно, очень помогла мне в прошлый раз. Время от времени в них появляется месье Гинье, ухмыляющийся своим жутким оскалом и обдающий меня своим омерзительно пахнущим дыханием, и я слышу его голос, произносящий так же отвратительно, как он делал это в кафе: «До свидания, мадемуазель Жози!»

Мы слышим, что в Европе идут ожесточенные бои между немцами и русскими, и погибло еще много, много солдат. Здесь, в Северной Африке, немцы и англичане снова сражаются в пустыне, но на этот раз войска Роммеля, похоже, одержали верх и продвинулись в Египет. И я все время думаю о людях, которых отправили в трудовые лагеря, и о том, что может случиться с нами, если немцы решат сделать это здесь, а добрый султан больше не сможет противостоять им.

У нас есть время до 20 января, прежде чем истечет срок действия наших американских документов и мы снова вернемся к исходной точке. Папа удвоил свои усилия в португальском консульстве.

С Новым годом! Прошло целых двенадцать месяцев с тех пор, как я сделала первую запись в этом дневнике, а мы ВСЕ ЕЩЕ в Касабланке. Но у нас есть кое-какие новости. Мистер Рид сказал папе, что через пару недель должен прибыть корабль из Португалии, и мы сможем уехать на нем. Папа говорит, что на следующей неделе он пойдет и сядет в самом центре португальского консульства и, если понадобится, откажется уходить, пока кто-нибудь не разберется с нашими транзитными визами. Затем ему нужно будет отправиться в префектуру полиции со всеми документами, чтобы получить разрешение на наш выезд, но он говорит, что это уже должна быть простая формальность.