— Я — Маргарита Радуга, член экипажа «Звездного ветра», первой межзвездной экспедиции. Мне двадцать восемь лет. Я техник по ремонту и обслуживанию плазменных двигателей. Вернее, бывший техник, потому что корабля больше нет. Во время полета произошла диверсия, нас выбросило из подпространства не в той точке, куда мы изначально летели, а на корабль напали неизвестные нам существа. Они пробрались внутрь, пробив корпус. Мы, те, кто не имел возможности защищаться, сидели в переходном отсеке в скафандрах, потому что ждали разгерметизации. Именно это нас спасло. Последнее, что я слышала по селектору связи, — это приказ капитана прекратить сопротивление. Видимо, нападавшие проникли в рубку управления, а потом и в наш отсек ворвались. Жуткие твари, похожие на спрутов…

Марго прикрыла глаза, собираясь с мыслями, а может, просто успокаиваясь.

— Расхватали нас, растащили поодиночке. Тот, который уволок меня, был коричневым, пятнистым, мерзким. Запихнул в какую-то маленькую каморку на своем корабле. Потом мы сутки куда-то летели, он с кем-то вел переговоры, в итоге отдал другому спруту, а тот притащил меня сюда, на свой корабль.

На мгновение она отодвинулась, предоставляя нам возможность увидеть ярко освещенный отсек, где, впрочем, не было ничего примечательного. Голые стены.

— Здесь я оказалась не одна. — В фокусе камеры вновь появилось девичье лицо. — Нас двенадцать, все женщины, мужчин нет. О судьбе остального экипажа мы ничего не знаем. Спрут на этом корабле всего один. Мы не связаны, свободны, но это ничем нам не поможет. У нас нет оружия, совсем ничего нет, чтобы защищаться, а тварь жуткая, огромная и очень сильная. Одним ударом щупальца может ноги переломать. Спрут и за нами присматривает, и кораблем управляет. А еще я за это время трижды слышала, как он с кем-то разговаривает по своей связи. Языка не поняла, совсем непонятный, но первый спрут, которому я досталась, щелкал с теми же интонациями.

— И он, похоже, никогда не спит, все время бодрствует, — раздалось тихое дополнение откуда-то сбоку. Взгляд Маргариты на мгновение ушел в сторону, и она кивнула, соглашаясь со словами другой девушки.

— В общем, куда нас везут, неясно. Техника для записи только у меня осталась, так что я взяла на себя обязанность вести дневник, хотя, наверное, будет правильнее говорить — журнал, того, что с нами происходит. Мне кажется, это бессмысленное занятие, но остальные настаивают. — Она коротко вздохнула. — Стараюсь делать это, когда спрут находится в рубке управления и за нами не наблюдает.

Изображение резко дернулось. Девушка оказалась с другой прической — теперь ее волосы были гладко зачесаны назад и собраны в хвост, и сидела она уже не в фас, а полубоком, постоянно посматривая в сторону. Видимо, опасаясь, что ее застанут врасплох.

— Спрут все чаще к нам заглядывает, — подтвердила она мои выводы. — Словно ему что-то не нравится. Постоянно нас пересчитывает, осматривает, я планшет едва успеваю прятать. У меня ощущение, что мы для него — коллекция, в ней кого-то не хватает, и он пытается понять, кого именно. А еще продолжает с кем-то регулярно общаться. Так громко трещит на своем жутком стрекочущем языке, что даже здесь слышно…

Запись снова оборвалась, а когда возобновилась, Маргарита заговорила размеренно и ровно. Волосы у нее снова были распущены.

— У нас пополнение — пришелец притащил еще двух девушек. Лиана — помощник координатора и Сара — инженер жизнеобеспечения. Они рассказывают, что он их тоже забрал у тех спрутов, которые их первыми утащили. Однозначно ему нужно, чтобы нас было как можно больше. А вот для чего мы ему понадобились, боюсь даже представить. Но вреда нам он пока не причиняет. Кормит, дает воду. Здесь целый отсек до отказа забит сублиматом. Спрут даже перестал нервничать, начал вести себя спокойнее, теперь вего стрекоте мне слышится удовлетворение, словно он ценный приз выиграл. Будем ждать.

Смена кадра, яркое зарево вспышек за спиной девушки, и тихий, едва различимый шепот:

— Шесть дней было спокойно, а вчера что-то случилось. Мы не поняли, что и почему, но спрут теперь носится по рубке как заведенный, размахивая щупальцами и запихивая их во все отверстия, которые там есть. Похоже, у него что-то с кораблем не так. Я заглядывала в рубку, там датчики перемигиваются как сумасшедшие и периодически что-то шипит.

Громкий возмущенный рев оборвал ее последние слова. Страшный, клокочущий, яростный. Марго испуганно обернулась и исчезла. Появилась вновь.

— По-моему, спрута током шандарахнуло. Или еще чем. По всему кораблю страшная вонь паленого мяса, и он все это время так жутко кричал. Хотя это даже криком назвать сложно. Треск, визг… — Она опустила веки и прикрыла ладонями уши. — Сейчас замолчал. Дина считает, что сознание потерял, но жив, — щупальца у него дергаются в конвульсиях. Даже не знаю, чего мне хочется больше, чтобы это чудовище сдохло или выжило. С другой стороны, если он умрет, нам-то что делать? Кораблем мы управлять не можем. Мрак… — выдохнула и исчезла.

— С кораблем точно что-то неладно, — продолжила через секунду. Голос ее был с трудом различим на фоне низкого, близкого к инфразвуку гудения. — Пол дрожит, стены вибрируют. Спрут вроде как ожил, дополз до консоли с дырками, запихнул туда свои отростки. Пытается управлять, по всей видимости.

Гул резко оборвался, наступила тишина и темнота. Теперь речь практически невидимой девушки казалась мне неестественно громкой.

— Кажется, что мы куда-то прилетели. То есть грохнулись. Удар был такой силы, что нас по всему отсеку раскидало. Но мы все живы, мелкие травмы не в счет. Насчет психики… — Она бросила короткий взгляд в сторону. — Тут сложно. Спрут про нас словно забыл. Видимо, не до того ему. Бросил управление и куда-то пополз.

Новая смена кадра, и все та же темнота.

— Кажется, спрут сдох, — сообщила Маргарита. — Вчера вернулся из своей вылазки, навис над нами, придушенно что-то прострекотал, потом уполз в рубку, привалился к стене и затих. Больше ни разу не пошевелился. Мы все это время ждали, но ведь не сидеть же здесь вечно? Тем более в компании с мертвой тварью. Попробуем выбраться.

Следующий кадр. В разительном контрасте с предыдущим, лицо и плечи девушки хорошо освещены. На ней уже нет скафандра, лишь тонкий серый комбинезон, который обычно надевается под такую серьезную защиту.

— Почти неделю не бралась за журнал, не до того было. Столько всего произошло!

Она на несколько секунд замолчала, собираясь с мыслями, и лишь потом начала говорить снова:

— В общем, так. Из корабля мы выбрались легко — спрут пробил переборку. Мне почему-то показалось, что он специально это сделал. Знал, что умирает, и оставил нам возможность выйти, об этом и стрекотал, когда вернулся. Хотя это всего лишь мои предположения. Попали мы не то в пещеру, не то в расщелину в скалах — корабль в них застрял, когда упал. Подняться наверх по отвесным стенам мы даже пытаться не стали, потому что нашли шесть ходов. По четырем пройти не смогли, очень уж они резко вверх уходят. Один тупиком закончился, но стена там гулкая, за ней точно что-то есть. Пробить отверстие нечем. Может, когда-нибудь потом удастся это сделать. Один ход вывел в бункер.