Между тем, чтобы сидеть на его коленях полностью одетой и вот так, обнаружилась огромная пропасть. Сейчас каждое прикосновение ощущалось настолько пронзительно, словно одежды не было вообще.

Когда ладонь мужчины забралась под майку, медленно огладив спину, я всё равно вздрогнула от неожиданности. А Ейш замер, очнувшись, прервал поцелуй и тут же выпростал руку из-под ткани.

— Извини, — вздохнул глубоко. — Увлёкся.

— Похоже, что я против? — уточнила я со смешком, не спеша высвобождаться из крепких объятий. Кощей опять прижал меня к себе, устроил на макушке тяжёлый подбородок, и это оказалось невыразимо приятно.

— Она ещё и дразнится! — укорил он.

— Ну мне немного полегчало после рассказов Гора, это сказывается, — призналась я. Сейчас, у него на коленях, откровенность давалась неожиданно легко. — До того я и не знала, что думать.

— О чём? — растерялся он.

— Ну… Ты вон сколько прожил и каких только людей не повидал, а я — самая обычная и наверняка смотрюсь на их фоне мелко.

— Какая редкая, отборная ерунда! — проворчал Кощей. — Разве любят только за исключительность?

— Ну кто вас, пришельцев, знает.

— Знаешь… — рассеянно проговорил он. Показалось, что и не продолжит, но подгонять я поостереглась: тогда точно спать отправит. — Люди прошлых веков… Глупо принижать, среди них попадались очень умные, яркие, сильные личности. Опережающие время. Интересные, необычные. Но всегда было ощущение… Как объяснить-то? Чужого мира. Не худшего, во многом похожего, но — чужого. Я по большей части именно от этого устал. А сейчас… Вроде бы общество не похоже на мою родину, но всё равно мир стал ближе. Через тебя.

— Это как? — озадачилась я.

— Ещё бы я сам понимал, — тихо засмеялся он. — Наверное, дело в том, что с тобой не приходится следить за словами. Совсем. Я могу вспомнить что угодно, любую деталь прошлого — и ты не усомнишься, не решишь, что это выдумка, и поймёшь… Знаю! Человечество доросло до принятия других миров. Вот оно, различие. И ты мне это показала.

— У нас слишком много историй про инопланетян и вымышленные миры, нет шансов остаться стопроцентным скептиком, — хихикнула я.

— Может быть. А может, я спешу с выводами. Но иногда достаточно одного человека.

Некоторое время мы сидели молча. Уютную тишину не хотелось нарушать, а высказанное признание согревало изнутри и непроизвольно растягивало губы в улыбке. Вот теперь я могу окончательно перестать волноваться из-за разницы в возрасте.

— Иди ложись спать. — Голос Кощея заставил вздрогнуть и понять, что я и так уже почти сплю, пригревшись в уютных объятьях. — Время за полночь.

— И правда, — согласилась со вздохом. — Спокойной ночи.

На этот раз я просто клюнула его губами в подбородок, и Ейш не стал удерживать. Попросил выключить свет, потому что темнота думать не мешает, и затих, пока я двигала кота и гнездилась под одеялом.

Спрашивать, почему он не ложится прямо сейчас, и задавать другие личные вопросы я, совершив над собой усилие, не стала. Продолжение разговора и следующий настоящий поцелуй, скорее всего, закончатся в постели и отнюдь не сном, а нам обоим следует отдохнуть. К тому же, при всей моей искренней влюблённости, не уверена, что уже готова переходить в отношениях на новый уровень. Что ни говори, знакомы мы пару дней, а, кроме того, и время, и место, и обстоятельства совсем не подходящие.

В итоге, несмотря на суетные мысли, я выключилась почти сразу, как закрыла глаза. Но будить меня начали, кажется, в следующее мгновение.

Глава 11. Удалённый доступ

— Наташа, вставай! — Ейш мягко потрепал меня за плечо.

— Если ты скажешь, что вы что-то уронили, я тебя убью, потому что не смешно, — проворчала я сонно в подушку, не открывая глаз. И так ясно, что потёмки.

— Что? — растерянно переспросил он и на несколько мгновений замер, осознавая. — Наташ, просыпайся.

— Не хочу. Лучше ты ложись, — проворчала я, зевнув, поймала его руку и потянула, пытаясь обнять её, как мягкую игрушку.

— Я же говорил, что это всё осложняет, — тихо усмехнулся он, коротко поцеловал меня за ухом, но всё-таки отобрал руку. — Вставай. Надо уезжать. Быстро.

— Что-то случилось? — наконец очнулась я настолько, чтобы начать соображать, и нехотя села на кровати.

— Случилась полиция за нами, — сообщил он. — Одевайся, я уже всё собрал.

— Полиция? — тупо переспросила я, принимая стопку вещей. — Почему полиция? Мы же ничего не сделали!

— Переодевайся, — велел он и отошёл к балконной двери, а я наконец осознала, прониклась и принялась торопливо менять пижаму на нормальную одежду. Тут уже не до стеснения, да и не сомневалась я, что Кощей не опустится до подглядывания.

— Готова, — сообщила через минуту, потуже зашнуровывая кроссовки. — Нас в чём-то ложно обвинили?

— Вероятно. Полиция настоящая. Готова? Идём, — Кощей помог мне нацепить рюкзак, в котором, судя по весу, уже имелись и ноутбук, и кот — в темноте я не видела подробностей через небольшое окошко переноски. — Шагай за мной и старайся тише, — велел он и, пригнувшись, заспешил по балкону к лестнице.

Оказалось, снаружи уже не так темно, время шло к рассвету, и хмурое небо тускло серело над головой. Несмотря на плотную тяжёлую куртку и рюкзак, я поежилась от сырого холода и пожалела, что дождевики остались в сумках. С другой стороны, двигаться в них — то ещё удовольствие, так что, может, и к лучшему.

Не знаю, в связи с каким обвинением нас разыскивали, но спецназа в бронежилетахи с автоматами вокруг не наблюдалось, никто не подумал оцепить чёрную лестницу, так что спустились беспрепятственно. Потом Ейш вдруг дёрнул меня за кусты и замер. Я проявила понятливость, молча вгляделась в сумрак — по тропинке торопливо шагали двое. Вспомнили про лестницу?

Не знаю, как Кощей ориентировался, я-то заблудилась уже после этого первого куста, но к стоянке мы пробрались «огородами», никем не замеченные. А вот там мужчина шёпотом выругался: прямо позади припаркованного мотоцикла стоял патрульный уазик, а рядом со скучающим видом отирался полицейский. Ейш тронул меня за плечо, привлекая внимание, жестом велел оставаться на месте и бесшумно растворился в сумерках. Я тревожно вцепилась в лямки рюкзака и втянула голову в плечи, озираясь и стараясь не