Я тебя ненавижу, Мэттью Тернер. Ты понял? Ты всё испортил. Всю мою жизнь. Ты всё пустил по ветру, когда до свободы оставалось полшажка! Бессознательное тело ничего не ответило на мои мысленные обвинения.

— Камилла, я знаю два способа его вытащить, законный и быстрый, — она подняла на меня изумленный взгляд, и я как можно безразличнее дернула плечом. — Да, я много об этом думала, и что?

— Начинай с законного, — сориентировалась собеседница.

Я кивнула, внимательно глядя на длинные узкие ладони, лежащие на голой груди носорога. Она поддерживала уставшее биться сердце, своей волей, своей силой гнала по его жилам кровь. Эти руки не просто лежали на его груди — они держали моего мужчину.

— Грамотный ритуалист может до некоторой степени заменить мага крови. Суть идеи в том, чтобы полностью уничтожить всю энергетическую структуру пострадавшего. Останется только ядро — проклятие его не затрагивает, оно нацелено на каналы.

— Но ведь…

— Да, в этом случае маг погибнет — поэтому сразу после процедуры его следует поместить в изолированный магический кокон без малейшего доступа к внешним магическим потокам, а саму операцию следует проводить внутри комплекса стабилизирующих знаков.

Я перечислила нужные фигуры, из тех, что помогли бы ослабленному человеку пережить убийственные манипуляции и тех, которые должны подтолкнуть естественную регенерацию каналов.

— Подпитку кокона лучше всего проводить женщине. — продолжила я, облизнув пересохшие губы и не отводя взгляда от рук Камиллы. Они, эти руки, держали сейчас в живых не только Мэтта, но, по ощущениям, и меня. — В идеале — родственнице, но это уже капризы, можно обойтись. Процедура долгая, сложная, энергозатратная и, полагаю, дорогостоящая — в магическом коконе пациента придется держать… — я запнулась, забыв простейшую вещь. — К какому сроку у эмбриона полностью формируется собственная энергоструктура?

— К седьмому месяцу. — отстраненно отозвалась Камилла, что-то яростно высчитывая в мыслях.

— Вот от шести до семи месяцев. значит. — заключила я, — В зависимости от подпит…

— Давай второй, — перебила меня она, и голос ее был настолько спокойным и будничным, что я сочла нужным предупредить:

— Камилла, эти эманации не удастся выдать за последствия побоища.

— Камилла не дура, Камилла знает, чем это грозит, — светски отозвалась целительница. и вдруг заорала: — Быстрее телись, идиотка, он умрет в любую минуту!

И я услышала, как с легким звоном лопнула ниточка, удерживающая при мне здравый смысл и инстинкт самосохранения.

— Всё просто. Есть четыре трупа, всем четверым он лично пустил кровь еще при жизни, закидываем Мэтта в центр, и работаем тандемом — я буду глазами, а ты руками. — усмехнулась я, с легким сердцем мостя себе дорогу на эшафот. Это у Камиллы — героический жених и личные заслуги перед государством, она выплывет, а мне с моей сомнительной биографией, одна дорожка.

— Приходилось когда-нибудь видеть, как с садовых растений снимают вьюн-паразит? Отлично. Вся энергоструктура Мэтта сейчас оплетена чем-то подобным, к тому же этот паразит маскируется под хозяина. Ритуал на крови жертв, во-первых, проявит его, а во-вторых, напитает, и этим заставит в некоторой степени отделиться от носителя. Я подскажу, куда смотреть и что делать — а ты просто вытянешь из него проклятие, как нить.

Звучало, конечно, просто. А на деле…

Я собиралась творить темную магию руками светлой, подсунув проклятию обманную жертву, и уделавшись попутно по уши в соответствующие эманации. Всё-таки, новое Сопротивление в чем-то было право — нельзя связываться со светлыми, от этого одни неприятности!

«23 ноября на дом героя войны Мэтью Тернера было совершено нападение группой неизвестных, причисляющих себя к Сопротивлению. Мистер Тернер оказал решительное сопротивление, в результате чего нападавшие погибли, а сам мистер Тернер существенно пострадал, ему была оказана помощь с применением запрещенной законом магии крови, преступницы арестованы».

— Что скажете? — поинтересовалась у меня следователь Элен Харрис, дама гренадерского сложения, но вполне гармоничных форм.

Я пожала плечами, возвращая ей газету с крохотной заметкой внизу предпоследней страницы:

— А что тут скажешь? Написано верно — напали, погибли, преступницы арестованы… Никаких претензий.

Вообще, я не слишком хорошо понимала, для чего меня допрашивают. Подозревать меня в сговоре с Сопротивлением было глупо — не после того, как я вытаскивала носорога с того света. Предположить, что мое прошлое несколько темнее, чем сказано в моей биографии тоже, вроде бы, никто не мог — а я вовсе не планировала признаваться. Бог с ней, с громкой славой, я отдала ее Стелле, и по сей день считаю, что это была хорошая сделка. Даже при том, что меня всё равно казнят — зато на целых полтора года позже.

Пусть год из этого времени я провела в тюрьме, все равно — это много. Нас арестовали сразу после того, как Тернера уложили на носилки и бодрой рысью унесли к карете скорой помощи. Повезло — могли бы и раньше, но…Первым на помощь старому другу прискакал Томас, увидел, чем заняты его подопечная с его невестой, выдал длинную фразу из тех, которыми роняют в обморок нежных дев, и захлопнул дверь.

— Парни, прочесываем местность вокруг дома! — послышался его бодрый командный голос.

— А в доме что? — донесся издали незнакомый голос кого-то из «парней».

— А в доме Мэтт уже управился. Пока медицина не явится, не лезьте — сестра его держит, но всё паршиво.

Целители подъехали с отставанием минут в пять, дождались, пока мы закончим свое темное дело, с потрясающим цинизмом шуганув кого-то из подопечных Тома, всё же сунувшегося в дом, одной фразой: «Слушай, они все равно уже на высшую меру наколдовали, так пусть хоть до ума доведут», и тот сник. Я не очень-то прислушивалась к происходящему — всё мое внимание было сосредоточено в тот момент на Камилле и ее действиях, мне всё казалось, что она действует медленно, неуклюже, неловко, меня мучительно разламывало от желания выхватить нити проклятия у нее из рук, и показать, как надо, а время тянулось медленно-медленно…

Синдром зрителя.

А потом всё закончилось, и время помчалось вдвое быстрее, и проклятие, всю процедуру покорно лежавшее клубком в руках целительницы, окончательно отцепленное от носителя вдруг попыталось взбунтоваться, дернулось, ища за кого зацепиться, но окуталось пламенем и осыпалось пеплом — Камилла не зевала. Бессознательного Мэтта в четыре руки ловко упаковали на носилки, и понесли, а Камилла рысцой понеслась следом, на ходу рассказывая что-то старшему из бригады целителей, а он нес Мэтта, но слушал ее, и внимательнейше, и кивал на бегу…

Я не спеша вышла на крыльцо и остановилась. Том стоял рядом, вокруг дома суетились его люди. «Ласку испугали», — лениво плеснула хвостом в глубине сознания мысль и снова затихла. В голове было пусто-пусто. Я бездумно стояла на пороге дома, который стал мне куда дороже, чем просто груда камней, вдыхала холодную осеннюю ночь и была… ну, если не счастлива, то абсолютно спокойна. К Тому подбегали люди, тут же убегали снова, на меня поглядывали, ожидали бог весть чего — всего, наверное. Но они даже не представляли себе, насколько мне было всё равно. И когда какой-то мальчик, тот, что влетел под руку целителям, подошел ко мне, чтобы арестовать — я просто протянула руки.