Очнулась она в незнакомой спальне, без платья, но в шёлковом халате. Кто-то, а, скорее всего, Ждара, позаботился о стыдливости, которую в последние полгода с особым рвением испытывали на прочность. Огляделась. Интерьер в голубых и кремовых тонах, повсюду расставлены изысканные каллы, вот только нежного запаха не ощущалось.

— Странно, — хрипловатый голос утонул в вязкой пустоте, — почему цветы не пахнут?

Она соскочила, подбежала к ближайшему букету, вдохнула и озадаченно стала ощупывать муляж.

— Подделка? Зачем?

Внезапно она заметила до боли знакомый отблеск. Да, её действительно переодела Ждара, не забыв добавить смертельных аксессуаров. Рука метнулась к горлу, проверяя наличие кулона. На месте. Любу резко бросило в жар, а следом тут же прошиб озноб. Страшно. Противно. Но ведь Корд в курсе, он должен был что-то предпринять, иначе вряд ли бы растанцовывал с потенциальной отравительницей наследника престола!

— Милая, ты пришла в себя! — раздалось радостное за спиной.

От неожиданности она подпрыгнула и схватилась за сердце.

— Ох, Миральд, вы так меня напугали!

— Прости, — он подошёл и мягко приобнял за плечи, — к чему формальности, после сегодняшней ночи можешь смело говорить мне ты.

— Спасибо, — невпопад ответила девушка, лихорадочно соображая, что же ей делать.

— Ты такая красивая, — он развернул её к себе, пригладил второй рукой слегка помятую причёску, — и трепетная. Я люблю тебя! — пылко воскликнул и потянулся своими пухлыми губами к уже законной жене.

Почти законной. Осталось совсем немного, и тогда она уже не сможет быть ни с каким другим мужчиной, пока Мир не умрёт. Последнее в её планы не входило, впрочем, как и первое.

— Я тоже, — помахала накрашенными ресницами и притворно закатила глаза, приложив для достоверности руку ко лбу, — Боже, у меня голова кругом от вашей близости!

— И у меня, — не понял тонкого намёка принц, увеличивая напор. Правда, у него при этом так тряслись руки, что девушка испугалась, как бы его удар не хватил.

— Давайте выпьем! — напрямую предложила новобрачная, — это нас немного успокоит, иначе мне грозит повторный обморок.

— Давай! — радостно согласилась святая простота, и кинулся откупоривать вино.

Зря Люба боялась, что не сможет улучить момент с подмешиванием. Тремор плохой союзник моторики, благо, страдала им не она. Принц не просто чуть не выронил бутылку, но и умудрился облиться. Брезгливо сморщив курносый нос, он снял испорченный камзол и пошёл в туалетную комнату мыть руки.

Быстро, пока благоверный не успел вернуться, она наполнила бокалы и на полном автомате выполнила нужные действия. Фух, кажется, за это время даже спичка не успела бы сгореть! Зато потом пришлось ждать… по ощущениям, так полчаса, не меньше. Наконец, на пороге спальни появилось встрёпанное нечто, похоже, впервые самостоятельно совершившее гигиенические процедуры. Рубашка мокрая, брюки частично тоже, волосы всклокочены… обнять и плакать.

— Милый, — Люба едва заметно запнулась, но уверенно продолжила, — я налила нам вино.

Она многозначительно сделала ударение на слове «нам», грациозно двинувшись в его сторону. С лукавой улыбкой подала бокал, чокнулась и пригубила напиток. Попыхтев ещё немного, переживая прошедший бой с ушатом, он забрал напиток и резко опрокинул его внутрь. Естественно, подавился, закашлялся, отхаркивая попавшую не в то горло жидкость. И вот уже в дыхательных путях ничего нет, а спазм не проходит, душит. И лицо из пунцового становится синюшным, ноги подкашиваются, судорожно взбивают роскошный ковёр.

— А-а-а! — изо всей мощи своих лёгких заверещала Люба. Бросилась переворачивать Мира и стучать по спине: мало ли, может, в бронхи попало. Принц продолжал дёргаться и никак не реагировал на её тщедушные попытки.

— Ко-орд! — уже хрипловато продолжила голосить принцесса.

К счастью, тот не заставил себя ждать, материализовавшись в центре комнаты.

— Отойди, я сам, — он схватил наследника за плечи, перевернул, открывая отёкшее лицо, — чем ты его напоила?

— Тем же самым, что и показывала, — срываясь в плач, прохрипела девушка.

Пока она отвечала, ворон разместил на нём лекарские амулеты, а сам быстро взял образец слюны для анализа. Парень затих, изредка подрагивая конечностями.

— Амулет Брэга, быстро, — он требовательно протянул руку.

Люба вздрогнула, неуверенно потянулась к цепочке, на секунду замерла, но всё-таки сняла её и отдала Корду. В этот самый момент дверь с треском отворилась, впуская Базальда и кучу стражников.

— Что здесь происходит? — громогласно возопил король.

— Покушение, — ровно ответил маг, — удавшееся.

— Как удавшееся? — она изумлённо уставилась в холодные антрацитовые глаза. И тут иномирянку осенило, что, похоже, её банально подставили. Виртуозно. Обвели вокруг пальца, как глупого кутёнка.

— Тело на обследование, девчонку в камеру, — отрывисто бросил главмаг подошедшему подчинённому.

Леденящие душу слова до сих пор эхом отражались в пустой, словно выдолбленная тыква черепушке. Сердце будто сжали железными клещами, вырвали наживую и положили на алтарь злобного бога интриг. Вон он стоит, ухмыляется!

«Как же так? Ведь я ему доверилась, показала всё, что на тот момент могла! Он так меня обнимал… будто я единственная женщина в мире! Боже, как больно! Пожалуйста, не дай мне пропасть, ты ведь знаешь, что без меня мама с Зойкой не справится. А я… я засуну обратно своё искалеченное сердце, зашью грудь как та девица из очередного сиквела про «Чужих», и буду жить назло всем! Пусть подавятся своей властью, козлы позорные!»

Дорога до тюремного подземелья кажется бесконечной. Наконец, один из провожатых открыл железную дверь, жутким скрипом резанувшую и без того натянутые нервы. Крутой спуск вниз, запах стылого камня, щербатые ступени под ногами и снова дверь, такая же «мелодичная», но Люба уже не вздрагивает, лишь недовольно морщится. Теперь прямо и вот она — мечта агорафоба: глухая одиночка с зарешёченным окном. Внутри апартаментов узкая скамья с неопределённого вида тряпицей и ведро в углу. На цепи, чтобы не смогла использовать в качестве ударного инструмента. Кто сказал, что только балалайку можно применить не по назначению?

— Все свободны, дальше я сам, — лязгнули наружние засовы, оставляя одного из мужчин внутри, — ну что, дорогая, не по нраву тебе пришёлся наш принц? Ничего, сейчас ты попробуешь настоящего мужчину!

Люба равнодушно взглянула на хорохорящегося самца и с удивлением отметила, что он даже не пытается реализовывать свои угрозы. Напротив, дождавшись, когда штатные тюремщики с похабным хохотом удалятся, проскрипит дверь, деловито пошарил по стене и нажал парочку камней. Часть стены бесшумно, что вдвойне подозрительно после той какофонии, от которой у неё до сих пор уши не отошли, отодвинулась.