возмущаются исключительно по внешней указке. И кому-то наверху понадобилось организовать беспорядки именно сегодня.

– Но зачем?

– Понятия не имею, госпожа, – старик пожал плечами, – но какая-то причина обязательно должна быть. Слишком уж быстро они собрались. С Клиссы новости есть?

– В Глайсене сейчас глухая ночь, так что нет, никаких новостей, – Сестра Ианн обернулась, заслышав в коридоре торопливые шаги. – Что такое?

– Госпожа! Протестующие раскачивают ворота! – доложил запыхавшийся охранник. – Если так пойдет и дальше, то они их скоро сломают и ворвутся на территорию представительства.

– Вы вызвали полицию?

– Да, госпожа, но когда они появятся, и смогут ли что-нибудь сделать – неизвестно.

– Если беспорядки санкционированы с самого верха, то полиция не станет вмешиваться, – заметил Аустов, понимая, что начинают сбываться его самые мрачные прогнозы. – Мы можем рассчитывать только на собственные силы.

– Я бы предпочла обойтись без кровопролития, – дежурно заметила Наместница.

– Мы бы все предпочли, – проворчал Аустов, – но чутье подсказывает мне, что шансов на это немного. Вопрос лишь в том, чья кровь прольется – наша или их.

– Что вы прикажете, госпожа? – охранник ждал указаний.

– Соберите своих людей и раздайте им оружие, но строго-настрого прикажите им стрелять только в воздух. Я попробую поговорить с митингующими.

– Это небезопасно! – возразил Аустов.

– Но это единственный способ выяснить, что их сюда привело, и чего они требуют.

– Они все равно не ответят на ваши вопросы, госпожа. Спрашивать нужно у заказчиков, а мы даже не знаем, кто они.

– Я должна использовать все доступные способы, чтобы не допустить разгорания конфликта.

– Тогда я пойду с вами, госпожа.

В сопровождении нескольких охранников Наместница с Аустовым спустились с крыльца и направились по дорожке к воротам. Под Молельный Дом клисситам удалось приобрести особняк на окраине города. От прочих его выгодно отличало наличие собственной обнесенной ажурным забором территории. Высаженные здесь деревья и кустарники превращали особняк в своего рода островок покоя и умиротворенности посреди окружающих его каменных джунглей. По крайней мере, так оставалось до недавнего времени.

Но сейчас былое спокойствие бесследно потонуло в реве толпы, который буквально оглушал. Даже стоя на крыльце приходилось почти кричать, чтобы быть услышанным. За решетчатой оградой собралось уже несколько сот человек, которые наваливались на ворота, трясли их за прутья и скандировали все ту же, давно набившую оскомину речевку:

Сиарна – отстой!

Возвращайся домой!

При виде вышедшей из здания Наместницы собравшиеся возбужденно взревели и усилили напор. Жалобно скрипевшие ворота могли не выдержать и рухнуть в любую секунду, однако Сестра Ианн даже не замедлила шаг и уверенно двинулась навстречу митингующим. Она остановилась метрах в десяти от ограды, сложив руки перед собой, уверенная и спокойная. Постепенно люди, стоявшие в первых рядах, умолкли, чувствуя себя неловко под ее пристальным взглядом, и в образовавшуюся брешь Сестра вонзила свои слова:

– Я – Старшая Жрица Морона Ианн, Вестник Веры и Пламя Благодати Госпожи моей, Наместница Светлой Сиарны на земле сей. По какому праву вы нарушили молитвенный покой Дома Ее и хулите Ее светлое имя?!

Миниатюрная и хрупкая Жрица невероятным образом сумела перекрыть рев противостоящей ей толпы. Обычно скромная и тихая, с коротко остриженными волосами, делавшими ее похожими на мальчишку, Сестра Ианн стояла напротив людского моря, которое дрогнуло и отступило перед ней. Скандирование сбилось с ритма, превратившись в хаотичные выкрики, а потом и вовсе смолкло.

– Что ищут здесь ваши пустые сердца? Чего требуют ваши голодные души? Ради чего уподобились вы псам бродячим, облаивающим мирных прохожих? Зачем пошли в услужение Анрайсу, царю тьмы и хаоса? Какую жатву вы ждете, сея вокруг лишь разрушение? Так ли подобает вести себя тем, кто был создан по образу Божию?

Аустов на своем веку повидал немало хороших ораторов, умевших завладеть вниманием аудитории, но до Жрицы всем им было бесконечно далеко. Сестра Ианн, как он знал, считалась одной из лучших танцовщиц, и одним взмахом руки вполне могла обратить все это сборище в паническое бегство. Но даже одних слов ее оказалось достаточно, чтобы на лицах тех, кто стоял в первых рядах, проступили неловкость и стыд. И это при том, что большинство из них являлись профессиональными дебоширами и провокаторами.

– Отриньте агрессию, мирный путь к истине всегда короче.

Увы, но магия ее слов распространялась лишь на тех, кто находился ближе. Кроме того, организаторы беспорядков явно планировали совсем иной сценарий развития событий. Из задних рядов послышались крики, и толпа вновь навалилась на ограду, невзирая на то, что авангард вовсе не горел энтузиазмом продолжать протест. Их мнения никто не спрашивал. Живой вал ударил в ворота, которые, наконец, не выдержали и рухнули, выворотив петли из кирпичных опор. Толпа хлынула во двор.

– Госпожа, назад! – Аустов схватил Жрицу за руку и потащил обратно к особняку.

Охранники выбежали вперед, встав между ними и дебоширами. Одни из них вскинул винтовку и дал короткую очередь в воздух, но это затормозило наступление лишь на несколько мгновений.

– Госпожа, быстрей! – старик обхватил Сестру Ианн за плечи. – Здесь оставаться опасно!

– Служители Сиарны никогда не бегут от опасности!

– Деда, что тут происходит? – послышался вдруг детский голосок. – Сейчас будет драка?

– Сью! Немедленно в дом!!! Быстро!!!

Раздался треск еще одной очереди, и Аустов почувствовал, как кто-то толкнул его в спину. Он хотел обернуться и посмотреть, кто это, но вдруг почувствовал, как Наместница медленно оседает на землю. Ее голова запрокинулась назад, и карие глаза вперили невидящий взгляд в хмурое небо.

– Госпожа, что с вами?! – Аустов попытался подхватить ее, но внезапно мир начал уходить из-под его ног.

Старик повалился на брусчатку упал рядом со Жрицей. Перед его взглядом все плыло и кружилось. Он поднял руку, чтобы протереть глаза, и недоуменно уставился на обагренные кровью пальцы.

– Деда, деда, вставай! – голосок Сью звучал все дальше и глуше. – Деда, деда…

Пронзительная трель коммуникатора скальпелем прорезала ночную тишину. Голубые сполохи вызывного сигнала заплясали по стенам.

– Проклятье! – увитая густыми черными росчерками рука зашарила по тумбочке и, нащупав ненавистное устройство, снова скрылась под одеялом.

Спустя