На равнине они нашли много разных ягод и птичьих гнёзд, им попался небольшой орешник, они наловили рыбы в местной реке, а на третий день Ройверу удалось подстрелить косулю, чьё мясо они сейчас доедали.

И всё это время они неустанно думали о крылатой тени. Архенит нависал над ними, закрыв громадными белыми крыльями солнце, и разведчикам приходилось прикрывать глаза руками, в тщетных попытках рассмотреть то, что должно было их убить. Должно было, но не убило. Архенит повисел в воздухе, громоподобно хлопая крыльями, и улетел дальше, куда-то на юго-восток. Они ещё долго стояли там, глядя в след улетевшей смерти, не в силах проронить и слова.

После того случая они всё время ожидали нападения. Спускаясь с безымянных гор, собирая орехи в Аразии, ложась спать у реки. Но их так никто и не побеспокоил.

Почему же архенит не убил их и не оповестил о них северные посты? Маркус этого не знал. Может крылатый торопился и решил, что двое неизвестных не так опасны. Мало кто из пришлых может выжить в этих местах. А может это был вовсе не разведчик, а обычный горожанин, которому до войны и дела не было. Летает себе над горами и радуется жизни. Почему нет? Архениты не люди и не ардениты, их возможности практически не ограничены. Крылья дают им реальную свободу и скорость передвижения. Архениту ничего не стоит за день облететь полмира. Может и так. Ройвер не знал этого, как и Аша, и они решили попросту выкинуть это из головы. Но мысли всё равно возвращались к тому архениту. Мысль, что не все северяне опасны и хотят войны, была очень заманчива. Очень. Только бы об неё не обжечься.

Костерок почти затих, и Маркусу волей-неволей пришлось выпустить арденитку из объятий. Он старался уложить её аккуратно, но стоило ему отпустить её и глаза Аши тут же раскрылись.

– Сейчас день или ночь? – сонно пробормотала она.

– Понятия не имею, – грустно улыбнулся Ройвер. – Снег почти завалил вход, а буря затянуло всё так, что день от ночи не отличить.

– Пить хочу, – проскулила арденитка и села, приняв вертикальное положение.

– Держи, – протянул разведчице бурдюк Марк. – Воды у нас хватает с избытком. Еды вот нет.

– Эта буря не будет идти вечно.

– Один мой старый знакомый говаривал про бурю, которая шла шестнадцать дней. Эти северные земли, Аша, очень суровое место.

– И мы умрём? – спокойно спросила она.

– Нет, – покачал головой Ройвер. – Завтра мы выходим к равнинам.

– Там же буря, – вскинула она одну бровь.

– Лучше попытаться, чем сидеть и помирать с голоду.

– Твоя правда, – согласилась арденитка.

Марк бросил в костёр две толстые палки и маленькие, едва живые, язычки оранжевого пламени начали лизать их, вырастая всё больше и больше.

– Значит, это последняя наша ночёвка здесь? И завтра мы можем умереть? – смотря куда-то вбок, спросила Аша.

Ройвер посмотрел на девушку.

– Мы можем умереть в любой момент нашего похода. Мы чудом не погибли в безымянных горах. Но мы выжили. И завтра можем выжить.

– Да, ты прав, – сдалась арденитка, зарывшись в одеяла.

Марк немного походил по пещере, чтобы размяться. Когда он в последний раз занимался с кристаллом? За всё время перехода через безымянные горы он тренировался раз или два, не больше. Тренировки не давали никакого результата, кристалл оставался глух к разведчику, да и делать это при арденитке он, почему-то, стеснялся.

Ройвер прошёл к концу пещеры и закрыл глаза, медленно выдыхая. Он пытался нащупать ту силу, что помогла ему на болотах, но ничего не чувствовал. Кристалл проявляет свою силу только в случае опасности. Он будто живой, разумный и сам знает, когда его помощь необходима. А раз так, то и тренироваться смысла не было.

Маркус выглянул из пещеры наружу, и тут же всунулся обратно, чуть не отморозив себе нос.

Быстрыми шагами дойдя до костра, он устроился подле Аши, накидывая на себя одно из одеял.

Девушка положила руки ему на грудь и навалилась сверху.

– Что ты… – начал, было, разведчик, и девушка ответила ему долгим жадным поцелуем. Руки девушки скользнули вниз, и не прошло и минуты, как они слились воедино, разнося по пещере наполненные сладостью и упоением стоны.

Человек и арденит. Да мало ли таких пар существует в Истиле, было бы, о чём думать. А сколько межвидовых связей было осуществлено без отношений и семей? Не сосчитать. Он, всю жизнь мечтавший об эльфийке, в конце концов влюбился в арденитку. Да. Он больше не собирался себя обманывать, он влюблён в Ашу, он был в этом уверен. Дурак. Какой же он дурак! Они на важном задании, мир на пороге новой войны, а он умудрился влюбиться в напарницу и переспать с ней.

***

«Наконец-то» – с блаженством подумала Аша. Она, конечно, хотела, чтобы он сам взял её, но мужчины они такие мужчины. Она скорее бы умерла от старости, чем Марк додумался сделать первый шаг. Нет, она прекрасно помнила о поцелуе, но тогда он сделал это, чтобы её успокоить, она это прекрасно понимала. Сейчас же всё обстояло сложнее. Намёков он не замечал или не хотел замечать, а она не хотела умирать, не познав его. Арденитка давно уже решила для себя, что, если их поход закончится удачно – она возьмёт этого разведчика в оборот, но ждать так долго, да ещё с такими шансами на смерть… нет уж, увольте.

Девушка покосилась на Ройвера, сопящего у неё под боком.

А он хорош… для человека. Она не знала, заметил ли он, как ей было хорошо, зато она прекрасно видела, насколько хорошо было ему.

Аша улыбнулась, отводя игривый взгляд вбок. Пошлые мысли о продолжении начали закрадываться в её голову, но она не решалась будить Маркуса. Всё было хорошо, и она не хотела бы испортить момент. Пусть всё останется так. До тех пор, пока они не выполнят задачу, а там… как знать, может они решат вместе покинуть разведку.

Утром (если это, конечно, было утро) они молча собрали всё по рюкзакам, стараясь избегать взгляда друг друга. Стыд всегда присутствует в подобные моменты. Вопросы, сомнения. Правильно ли я поступил? А может, не стоило? И что теперь делать? Шейд всегда говорил, что нужно жить для себя и поступать по совести. Аша никогда не понимала, как можно жить для себя, поступая по совести, но может это просто у неё совесть такая?

– Закрой лицо, – буркнул на неё Ройвер, и она подчинилась, натянув на лицо шарф. – Выходим.