Это был не он.

Дитер не стал бы хныкать, сжимая кудрявую голову. И на его кителе нет вензеля «М. С.», вышитого золотом.

— Ваше величество, — прошептала я, не веря своим глазам.

Король Максимилиан Сарториус Четвертый поднял раскрасневшееся лицо с вытаращенными от ужаса глазами.

— Они… ушли? — прохрипел он.

— Ушли, — ответила я, все еще пребывая в шоке.

— Благодарю вас, рыцарь! — Встав на карачки, он проворно подполз ко мне и попытался ухватить за руку, но защитный полог не дал ему это сделать.

Король с шипением отдернул пальцы:

— Ай! Жжется…

— Где Дитер? — спросила я, досадуя, что так жестоко обманулась.

— Генерал? — переспросил он. — Ах, где-то был здесь… он пришел защищать меня, но, кажется, силы были не равны…

— Что это значит?! — закричала я и, повернувшись, побежала сквозь дым и смрад. — Дитер! Ди-и…

Мой крик подхватывали трубы. Уши закладывало, земля уплывала из-под ног.

Он был здесь! Пытался спасти своего слюнтяя-кузена!

Под подошвы стали подворачиваться песок и каменная крошка. Небо светлело, воздух становился все более прозрачным. Всадники уходят? Мы победили?

— Дитер!

— Он там! — услышала я знакомый голос. Кажется, это был Ганс. — Скорее, туда!

Камней становилось все больше. Вон тот булыжник напоминал лошадиную голову. А тот — сгорбленную человеческую фигуру.

«Здесь поработал василиск», — заметил Забияка.

— Дитер!

Я увидела его.

Окруженного черными всадниками, живого, но очень уставшего. Дитер был без очков, и вокруг него полыхали золотые молнии, столь яркие, что я зажмурилась и сбавила шаг. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, но в пальцах аккумулировалась сила.

— Умрите! — гаркнула я и выбросила ладони вперед. — Оставьте нас! Убирайтесь откуда пришли!

Синие молнии сплелись с золотыми, воздух нагрелся до немыслимой температуры, треща от накопившегося электричества. Всадники рассыпались крошкой, как трухлявые пни, и истекали тьмой.

Вот черный хлыст обвился вокруг груди моего генерала. Тот рванул его руками, зарычал от натуги, и я поспешила на помощь, постепенно накапливая энергию, чтобы ударить во всю мощь.

И тут мне наперерез выскочил всадник. Крикнув что-то на непонятном языке, он обрушил хлыст на мой пузырь. Искры брызнули во все стороны, и я услышала, как протяжно стонет Забияка. Я покачнулась и едва не упала, поскользнувшись на траве. Озверев, я полоснула по всаднику молниями. Он закрутился в ярко-голубом коконе и рассыпался на части. Я вскрикнула от радости, но тут же издала возглас ужаса.

Дитер тонул в черноте.

Она оплетала его, как жуткий кокон, текла по лицу, залепляя глаза. Дитер пытался оторвать прилипчивую жижу, но пальцы вязли в ней, а над его головой воздух сгущается, наливается мраком и пустотой.

«Черное Зеркало! — воскликнул Умник. — Оно открывается!»

— Нет! — закричала я.

Еще один всадник ударил пузырь, и перед моими глазами образовалась трещина. Пузырь ощетинился иглами, проткнул и этого нападающего, но заминка оказалась роковой.

Из пустоты выхлестнуло щупальце — вдвое толще, чем хлыст всадника, и чернее ночи. Закрутившись вокруг Дитера, щупальце потащило его в открывшийся проем.

Я закричала и бросилась следом, но разве могла успеть?

Чернота сомкнулась вокруг него, словно жадный рот. Земля дрогнула, раздался хлопок, и портал исчез, сжавшись до микроскопической точки. Потом пропала и она.

— Дитер!

Я снова выстрелила молниями, но они пронзили пустоту.

Воздух светлел, небо обретало прежнюю голубизну. Черные всадники уходили, оставляя за собой землю, усеянную гниющими кляксами, тела наших солдат, стонущих раненых…

Они уходили, забрав с собой приз: непобедимого фессалийского генерала, чей взгляд обращал в камень и чье сердце ожило для меня.

Мой Дитер.

Любовь моя…

Не знаю, сколько я проплакала на груди у Шэна.

Он успокаивал как мог, поил зеленым чаем для восстановления сил и гладил по волосам, обещая, что все будет хорошо.

— Не будет! — рыдала я. — Ничего не будет хорошо… никогда!

Мне казалось, что это действительно так. Словно кто-то чужой вынул из груди мое сердце и раздавил его сапогом. И теперь рана горела, истекала болью и тоской, не торопясь затягиваться.

— Если бы Дитера хотели убить, — сказал Ю Шэн-Ли, — то сделали бы это сразу.

Он говорил как можно мягче, старательно подбирая слова, но это страшное сочетание «Дитер» и «убить» повергло меня в еще больший шок.

— Однажды мы уже справились, помнишь? — не сдавался альтарец. — Смогли вытащить Дитера из тюрьмы и разрушили все планы ее величества.

— Я уверена, это она подстроила! — воскликнула я и сжала кулаки.

В памяти вспыхнуло красивое и надменное лицо Анны Луизы. Она сверлила меня холодным взглядом, и кожа на щеке покрывалась паутинкой трещин — как раз там, куда упал смертельный взгляд василиска. Если она спаслась из заточения, если смогла заручиться поддержкой своего кентарийского любовника, то можно сказать с уверенностью: бывшая королева непременно намеревалась отомстить Дитеру. И вот время пришло.

— Конечно, — кивнул Ю Шэн-Ли. — Они подстроили это. Королева и кентарийский вождь.

«Если у Анны Луизы была колдовская сила, то она вполне могла открыть портал и призвать демонов, хозяйка», — заметил Умник.

Вспомнилось, как черные всадники кружились возле короля Максимилиана. Как воины спешили на помощь своему монарху, совершенно забыв о генерале. Может, и это был отвлекающий маневр? Проклятье!

В бессильной злобе я стукнула кулаком по коленке.

— Я убью ее. Если она виновата во всем этом, я найду ее и…

Голова слегка кружилась. Может, от слез, а может, от последнего удара черного всадника, расколовшего мой защитный купол. И только теперь обратила внимание, что второй дух, Черный Дракон, не подает голоса.

«Забияка?» — мысленно обратилась я к нему.

Легкий выдох, слабое: «Я слушаю, хозяйка…»

«Жив?»

«Стараюсь, хозяйка».

«Что ему будет», — проворчал Умник.

«Правда, в глазах темно, — продолжил Забияка. — Кости ломит и хвост чуть не отвалился, но в целом терпимо. Надо накопить силы. Если, конечно, в ближайшее время вы не захотите снова участвовать в какой-нибудь драке».

«Надеюсь, что нет, — подумала я. — Сейчас другие задачи».