— Меня могут отправить в Альтар вместе с остальными ранеными, — сообщил он накануне сборов, явившись прямо в наш шатер и глядя на Шэна бесстрастно, но с некоей скрытой надеждой. — А я еще могу быть полезен. Дайте мне шанс!

Тогда я вспомнила все, что он говорил про свою семью в бреду, вспомнила, как он держал меня за руку и клялся вернуть долг. Долгов, конечно, я бы с него требовать не стала, но обыкновенная женская жалость взяла тогда верх, и я сказала Шэну, что не возражаю против общества капитана. Если, конечно, он будет держать себя в руках и ночевать отдельно от меня.

На том и порешили.

Кентария представлялась мне холодной каменистой пустыней, чуть ли не тундрой. Но мне пояснили, что тундра лежит гораздо севернее, в землях недружественной Тарьи. Названия этих стран часто путают из-за сходного звучания, что, конечно, не нравится кентарийцам.

Они попадались на нашем пути довольно редко: хмурые и неприветливые крестьяне, совершенно не говорящие ни по-фессалийски, ни тем более по-альтарски. Для них мы были кем-то вроде циркачей или диковинных зверушек, и на местном наречии худо-бедно изъяснялся только Ю Шэн-Ли. Да еще я могла внести свою лепту благодаря кулону и помощи духов-хранителей. Но мы особо не распространялись о цели визита, ведь альтарские шелка высоко ценились и в Фессалии и в Кентарии, и опасность нападения была слишком высока.

Вот только разбойников, если таковые осмелятся на нас напасть, ожидает неприятный сюрприз. Под свертками атласов и органзы прятались пистолеты с полным комплектом патронов, коробки с шарами-молниями, в этом мире играющими роль бомб или ручных гранат, а на поясе, в складках одежды, у каждого из нас было подвешено по кинжалу.

Впрочем, отдернув шелка, какой-нибудь проверяющий вместо всего этого добра увидел бы лишь пустые шкатулки и доски. А все потому, что сверху оружие закрывал защитный полог, придуманный Забиякой: на время он покинул мой кулон и, свернувшись калачиком, дремал на обозе, заодно охраняя наш секрет.

— Мартин! — услышала я голос Ганса и сразу вынырнула из задумчивости.

Он спускался с холма, указывая рукой куда-то за спину.

— Впереди город! Скоро сможем поспать на чистых простынях.

Адъютант улыбался, прекрасно зная, что нужно женщине в моем положении.

— Отлично! — возликовала я, сразу размечтавшись о горячем душе и сытном обеде. — Еще бы услышать что-нибудь о черных всадниках.

О них мы узнали совсем немного. Кентарийские земли всадники не трогали, лишь выныривали то здесь, то там, будто призраки, принося с собой бури и грозы. От них хирели посевы, а шквальный ветер часто рвал травяные крыши и разрушал мелкие хозяйственные постройки. Однако вреда людям чудовища не причиняли.

— Надо до столицы добраться, — мрачно сказал Ганс. — Уверен, что всадники — дело рук самого ярла.

— Или его мага, — дополнила я.

«Скорее ведьмы», — заметил Умник.

Я внутренне соглашалась с ним: уверенность в том, что в появлении всадников виновата бывшая фессалийская королева, только крепла.

— Может, в городе узнаем что-то новое, — с надеждой вздохнула я и, приложив руку ко лбу козырьком, с холма рассмотрела тающие в мареве далекие крыши и шпили соборов.

— По крайней мере, сможем найти того, кто говорит по-фессалийски, — проворчал Ганс и побрел к обозам. — Не мешало бы подкрепиться. Кто знает, сколько займет дорога.

— Да уж, на вивернах было бы быстрее, — согласилась я и снова вздохнула.

У обозов уже крутился капитан Фа. Увидев нас с Гансом, он принахмурился, но все же нацепил на лицо дружелюбную улыбку и спросил:

— Проголодались?

— Еще как, — кивнула я, почти не покривив душой.

В последнее время у меня был хороший аппетит, и Шэн шутил, что я могла бы проглотить и быка, вот только предпочтения в еде были специфическими: то я с удовольствием горстями ела кислые, еще недозрелые ягоды, то меня мутило от одного их запаха.

— Чего изволите сегодня, юный господин? — Капитан Фа широким жестом откинул дерюгу, накрывающую свертки с шелками. — Гусиный паштет? Запеченную в яблоках утку? Рагу?

— Будто я не знаю, что из запасов у нас остались только сухари, — весело ответила я и сунула руку в мешок.

Шарила-шарила… и не нашарила ничего.

— Странно…

— Видать, на прошлом привале съели, — развел руками капитан.

Он говорил об этом слишком буднично и легко, будто бы давно знал, что с запасами у нас туго.

— Постой-постой, — нахмурился подошедший Ю Шэн-Ли. — А где половинка сыра, которую мы купили недавно у крестьян?

— И сыр съели, — с готовностью доложил капитан Фа. — Вы, верно, забыли.

— Я ничего не забываю и записываю. — Ю Шэн-Ли достал блокнот и сверился с последними записями: — Полмешка сухарей, головка сыра, связка колбасок… колбаски действительно съели. А где же запасная фляга с водой?

— Затерялась куда-то, — пожал плечами Фа Дэ-Мин и отвел хитрый взгляд.

— Вы что-то скрываете, капитан? — нахмурился Ганс.

— А вы меня подозреваете? — Он гордо вскинул подбородок.

«Чего молчишь, Умник?» — спросила я духа-хранителя, но не получила никакого ответа.

— А ну-ка! — Ганс засучил рукава и с готовностью полез разгребать тюки.

— Осторожнее! — вскинулся капитан. — Вся конспирация насмарку!

— Это какую конспирацию вы имеете в виду? — пропыхтел Ганс, водя руками по дну обоза. Я заметила какое-то шевеление, потом в ухо хихикнул Умник, и следом послышался победный возглас Ганса: — Ага! Поймал!

Он резко выпрямился, вытаскивая улов, и перед нами появилась взлохмаченная мальчишечья голова.

— Ченг! — в один голос воскликнули мы с Шэном: я — удивленно, посол — разгневанно.

Конюх насупился и заголосил:

— А что я?! Я ничего! Я же просился, да? Просился вместе с вами! Я что, виноват, раз вы меня не взяли, да?! Не взяли! Вот сами виноваты!

— Ах, виноваты, — сложил руки на груди Ю Шэн-Ли.

— Вылезай, заяц, — вздохнула я.

Пацан шмыгнул носом и спрыгнул с обоза.

— Так вот что за саранча уничтожает наши запасы, — констатировал Ю Шэн-Ли. — Хорошо прятался. Сам додумался или помог кто?

С этими словами он укоризненно покосился на капитана Фа. Тот сделал вид, что смахивает с одежды невидимые пылинки, и выражение его лица было таким невинным… ну просто чересчур невинным!

Я недвусмысленно глянула на него исподлобья и мысленно вопросила своих драконов: «Что молчим? Умник, Забияка? Кто из вас решил поиграть?»

«Он!» — синхронно ответили духи.

«Понятно».

«Вы только посмотрите на него, хозяйка! — умильно произнес Забияка, и среди тюков сверкнули алые глаза. — Ну вылитый его сиятельство в детстве! Такой же непослушный и растрепанный!»