— твой отъезд к лучшему, он необходим, нечего больше здесь делать, а все равно на душе до слез погано. Как будто часть тебя вырывают с корнем.

— Нет, не ненавижу. Только не понимаю, почему ты это сделал. Сначала сайт знакомств, теперь настоящая измена. Почему, Рома? — голос надламывается, и на глазах выступают слезы, которые я старалась сдерживать на протяжении всего разговора.

— Наверное, потому что наша любовь прошла.

Рома озвучивает вслух то, что я и так понимала.

— А она была? — задаю новый интересующий вопрос.

— Знаешь, я думал об этом. Мы вспыхнули друг другом с первого взгляда. Что это было: любовь или страсть?

— Я думала, что любовь.

— Тогда зачем ты хранила свадебное платье, предназначенное для свадьбы с ним? Тогда почему все время его вспоминала, думала о нем, сравнивала с ним меня? Зачем все это было, если ты меня любила, Арина?

— Это происходило неосознанно, — честно признаюсь.

Правда, зачем я это делала? Зачем храню платье для свадьбы с Пашей? Зачем постоянно сравнивала Рому с ним?

— Мы делаем неосознанно то, что на самом деле хотим сделать больше всего, — Рома отвечает на мои немые вопросы.

— Значит, мы никогда друг друга не любили?

— Не знаю. Мне кажется, любили. Но это была другая любовь: на эмоциях и адреналине. А потом это чувство прошло. Так иногда бывает. Последние годы мы жили по привычке. Нам было хорошо, комфортно, удобно.

Да… Так иногда бывает.

Больше не о чем говорить. Да и сложно это — сидеть так друг напротив друга и вести спокойную беседу, когда тебя разрывает на части от эмоций. Как бы то ни было, а мы с Ромой провели вместе семь лет. Это были разные семь лет: где-то счастливые, где-то грустные, где-то тяжелые, где-то веселые. Поэтому сейчас мне больно.

Больно от его измены. Больно от того, что мы теперь чужие. Больно начинать новую страницу жизни.

А еще страшно. Что теперь впереди? Неизвестность.

Но я верю: все, что ни делается, все так, как надо, и только к лучшему.

Глава 38. Радостный лучик

Три недели спустя

Осень наступила быстро. Всего-то девятое сентября на календаре, а холодно так, что без куртки и шапки из дома не выйдешь. Я завершаю мучительный процесс перевоза всех своих вещей от Ромы к родителям. Это сложно. Не столько физически, сколько морально. Ни один чемодан, ни одну коробку не получилось собрать без слез. Все такое родное в этой квартире, даже не представляю, что больше не буду здесь жить. Привычка — очень сильная вещь.

После откровенного разговора о расставании мы с Ромой поговорили еще раз. Нет, мы не обсуждали наши чувства, мы обсуждали наше имущество. Оно у нас вроде как совместно нажитое, так что по закону должно делиться пополам. Но мы решили договориться иначе: на кого что оформлено, то тому и остается.

В кино истории большой любви заканчиваются трагедией вселенского масштаба, а в жизни — дележкой денег и имущества.

Как такового общего бюджета у нас не было. Рома платил ипотеку и коммуналку. Продукты покупал тот, кто ходил в магазин. Если шли вместе, то чаще платил Рома, но иногда могла я. Моя зарплата приходила мне на карточку, зарплата Ромы — ему на карточку. Он не спрашивал, на что я трачу свою зарплату, я не спрашивала, на что он тратит свою. Каких-то крупных совместных покупок помимо квартиры у нас не было. Но 90 % денег в квартиру вложил Рома, моих там только 10 %, а то и меньше. На первоначальный взнос дали средства родители Ромы, мои по понятным причинам не дали ни рубля.

В общем, я отказалась от претензий на квартиру, а Рома сказал, что я ничего не должна ему за машину. Он помог мне ее купить. Мне не хватало половины суммы, я собиралась брать автокредит, а муж сказал, что даст мне недостающую часть.

Родители не комментируют наш с Ромой развод, но в их глазах так и читается: «МЫ ЖЕ ГОВОРИЛИ». В какой-то момент я даже начинаю жалеть, что переехала к ним, а не сняла квартиру. Так было бы проще.

Отыскав где-то в чемоданах куртку с шапкой, собираюсь на встречу с Мариной, сестрой Паши. Мне отчаянно требуется проветриться после того, как я вывезла из квартиры Ромы все свои вещи и отдала ему ключи. Это была еще одна тяжелая сцена для нас обоих. Мы понимали, что скорее всего видимся последний раз в жизни. В загс за свидетельством о разводе пойдём по отдельности.

Я не спрашивала у Ромы, встречается ли он с Ренатой. В квартире ее следов не было. Может, Рома оставался у нее, а может, нет. Не знаю. Да и неинтересно, если честно. Пусть живет как хочет. Мы теперь оба свободные люди.

За три недели после командировки Пашу я увидела от силы три раза, и то — на общих совещаниях. В наших отношениях все без изменений: он босс, я подчиненная. Обращаемся друг к другу только по рабочим вопросам. Вот только с каждым днем Паша заполняет мои мысли все больше и больше. И не как начальник. Я томлюсь в сладостных воспоминаниях о нашей юности, пересматриваю совместные фотографии в старом телефоне, а на совещаниях любуюсь им с тихой грустью. Потом ухожу в свой кабинет и долго не могу прийти в себя, вспоминая голос бывшего жениха.

Паша не замечает меня. Я сравнялась для него со всеми остальными. Раньше он и то чаще ко мне обращался, чаще звонил по рабочему телефону. А сейчас ничего. Если я сама не инициирую разговор через его секретаршу, то Паша мне не позвонит. Я сняла обручальное кольцо, а Севастьянов это даже не заметил, потому что на совещаниях попросту не смотрит на меня.

Хотя на что я рассчитываю? На его прощение? Какой бред. Умом понимаю, что этому не бывать, но глупое сердце все равно надеется.

Так что к встрече с Мариной у меня еще и корыстный интерес. Хочу побольше узнать про Пашу.