такой случай, когда первому влюблённому герою только кажется, что он любит первую героиню, и вот он спорит с ней, ссорится, мучится ревностью, совершает в полной последовательности все идиотские поступки и только к концу пьесы убеждается, что вовсе и не любил первую героиню, а, наоборот, всё время только и любил вторую, второй герой тоже убеждается в своих противоположных чувствах и женится на первой героине, если тут вдруг не спутает карты какая-нибудь третья влюблённая. Для оставшейся за бортом первой влюблённой в этом случае необходимо вводить в пьесу ещё одного молодого героя.

Пока в пьесе только одна пара влюблённых, для драматурга выбор комбинаций несколько ограничен, хотя и тут есть кое-какие возможности, так как роли влюблённых могут играть и положительный герой, и отрицательный тип, и даже сам Старый хрыч. Зритель бывает обычно вполне доволен, если в конце пьесы женится одна пара влюблённых. Если женятся две пары, зрители приходят в восторг и устраивают автору бурную овацию. Если же драматургу удастся в конце комедии переженить три пары, то зрители приходят в исступление, кричат «браво», «бис», хлопают в ладоши, стучат ногами, ломают стулья и, счастливые, расходятся по домам.

Тётя Поля

Единственное действующее лицо в комедии, которое можно увидеть за работой, – это домработница. Её обычно зовут Полей. Она всё время слоняется по комнатам, шаркает по полу щёткой, вытирает пыль с мебели, то и дело бросается отворять дверь по звонку, подаёт обед, бьёт посуду, таскает тяжёлый самовар, который бухает на стол с таким остервенением, словно задумала ошпарить кипятком всё сидящее за столом общество.

Хозяйка, то есть жена главного героя, называет её по-старорежимному прислугой, считает, что от неё «положительно можно сойти с ума», всё время покрикивает и грозит вычесть из жалованья стоимость разбитой тарелки. Поля хотя на вид совершенно безобидное существо, однако не даёт спуску хозяйке, называя её мадамой и пиявкой в панбархате, абсолютно не слушает никаких приказаний и делает всё по-своему.

К Старому хрычу Поля относится более сочувственно, так как видит, что он далеко не плохой человек и страдает исключительно из-за своей слабохарактерности и желания угодить сумасбродке жене. Однако она и Хрычу не даёт потачки, считая, что ему полезно выслушивать в самой резкой форме горькую правду.

«Будет глотку-то рвать, – говорит она, замахиваясь на него половой щёткой. – Хоть бы дома дал ей продых! Критики-самокритики не любишь, вот что!»

Если Старый хрыч отважится прикрикнуть на неё, она отвечает:

«А ты не кричи, не боюсь. Ох, тяжкий ты человек, Романыч, ох, тяжкий! Слава тебя одолевает. Каплет она с тебя, ровно сало. Кому говорю: образумься!»

На что Хрыч, по обыкновению, отвечает:

«Пошли вы все от меня ко всем чертям!»

Нам понятно раздражение главного героя и желание послать всех ко всем чертям, ибо кто только его не поучает: и жена, и дочь, и положительный герой, и даже жених дочери, который лезет с каким-нибудь новым проектом, а тут ещё Поля!

Хозяйка всё время собирается прогнать Полю, но Хрыч каждый раз заступается за неё, так как Поля замечательно готовит пельмени, без которых он не мыслит своего существования. Но Поля и сама не хочет оставаться у них и всё время грозится уехать в колхоз или уйти на фабрику, где собирается стать новатором производства. В конце пьесы она и на самом деле складывает свои вещички и покидает дом, иногда с целью выйти замуж, и этот вариант наиболее устраивает зрителя, так как в перспективе появляется ещё одна свадьба, иногда же действительно поступает на фабрику, где становится всё же не новатором, а уборщицей. Нам часто случается после этого видеть её в директорском кабинете, куда она заходит со щёткой, чтобы подмести пол и сообщить зрителю недостающие сведения о самочувствии директора после очередной нахлобучки в тресте или министерстве.

Язык Поли очень ярок и красочен. Вместо «кухня» она говорит «куфня», вместо «спит» – «дрыхнет» и т. п. Драматурги очень любят пользоваться колоритностью её языка, так как это способствует индивидуализации речи героев и должно очень смешить зрителя. Заметим в скобках, что на самом деле смеётся далеко не каждый зритель, но это зависит уже от самого зрителя, а не от драматурга.

В старости тётя Поля (с годами Поля постепенно превращается в тётю Полю) работает обычно в каком-нибудь санатории или доме отдыха нянечкой. Там она сидит в вестибюле за столиком, дежурит у телефона и, поглядывая поверх очков на окружающий мир своими добрыми старушечьими глазами, проворно вяжет на спицах нескончаемый шарф. Она очень любит поговорить с приезжающими, и с уезжающими, и просто с отдыхающими, а также со всем обслуживающим персоналом, благодаря чему в её руках постепенно сосредоточиваются нити всех драматургических интриг. В результате, несмотря на всю свою неказистость и эпизодичность, тётя Поля в преклонном возрасте становится очень важной фигурой на драматургической шахматной доске.

Секретарша

Она носит плотно облегающий фигуру костюм с узкой юбкой. Главной своей задачей считает не пропускать в кабинет к Старому хрычу посетителей. С этой целью она напускает на себя недоступный, сердитый вид, однако моментально расцветает улыбкой, как только на горизонте появляется отрицательный тип, которому она явно благоволит. Основное её занятие – это подпиливание ногтей маленькой пилочкой. Этого дела она не прекращает, даже разговаривая с посетителями, но как только последние оставят её хоть на минуточку одну, она сейчас же выхватывает из сумочки пудреницу и энергично пудрит пуховкой нос, благодаря чему вокруг её головы возникает светящийся ореол, состоящий из мельчайших, взвешенных в воздухе частичек пудры.

Иногда, впрочем, она решается попечатать на машинке, причём делает это очень своеобразно: стучит по клавишам пальцами до тех пор, пока строчка не кончится, после чего возвращает каретку назад, не переводя регистра, и принимается стучать снова, благодаря чему новая строка ложится на старую. Проделав такую операцию раз двадцать, она вытаскивает из машинки лист бумаги с единственной строчкой, на которой сам бог ничего не разберёт, и даёт на подпись директору. Чудак директор подписывает, по обыкновению, этот «документ», не читая, иногда даже просит напечатать ещё какой-нибудь приказ по фабрике или список сотрудников. Покорно выслушав просьбу, она берёт лист бумаги, на котором до этого печатала рапортичку о выполнении плана, и начинает выстукивать приказ по фабрике поверх этой рапортички, в результате чего опять получается невообразимая чепуха. Такая рассеянность может быть объяснена лишь тем, что секретарша по воле драматурга играет сверх своих производственных обязанностей роль одной из влюблённых и, мечтая о предмете своей страсти, совсем не замечает, что делает. Обычно она влюблена в кого-нибудь из