Я успел подумать про то, что мне никогда не было так плохо, даже когда я бухал. Неужели вальс и станет тем самым последним гвоздем в мою крышку? И в этот момент что-то с грохотом упало.

Первая пара каталась по полу, очевидно, предуготавливая молодых к брачной ночи. Тамада решил остановить этот поезд в огне.

Оставшуюся часть свадьбы жена отпаивала меня морсом. Водку «Пять озер» получила первая пара. Это был единственный способ отвлечь их друг от друга и поднять с пола.

С тех пор я вспоминаю эту свадьбу каждый раз, когда мое облетевшее либидо деликатно стучится снизу. Ведь я вступаю в тот нестабильный возраст, когда каждая брачная ночь может оказаться последней.

Вальс, я чуть не попал в больницу после невинного вальса.

А тут – целый секс.

Куда мне на эти галеры. Еще ненароком весло сломаю.

Однажды, в конце восьмидесятых, мы с ребятами сидели вечером во дворе и разговаривали о сексе. Нам было лет по шестнадцать: в этом возрасте первые пятьдесят процентов времени мы думали о нем, а вторые – о нем разговаривали.

В частности, обсуждалась тема, кто в какой позе больше любит. Уж каких только вариантов не было: и стоя, и полусидя, и в прыжке, и 69, и 96, и 696, и, в общем, кто во что горазд на пределе человеческой анатомии. Понятно, что все это были цитаты из фильмов для взрослых, которые мы в то время смотрели пачками в видеосалонах и по домам у зажиточных товарищей с «видиками». Если бы кто-то из нас в реальности попробовал воспроизвести хотя бы малую часть из презентованных поз, он бы на всю жизнь остался калекой. У многих в браваде проскальзывали одни и те же экзотические позиции: видимо, ребята пересказывали один и тот же немецкий фильм.

Наконец мы благополучно вспомнили о нашем старшем товарище. Ему уже тогда было в районе сорока, и мы считали, что он при смерти. Порой он подтверждал эту догадку своим видом, когда уходил в запой. В такие дни старший товарищ снисходил до нас, и мы отпаивали его пивом. Так вот, мы вдруг вспомнили об этом мужичке и решили узнать его авторитетное мнение. Что, в общем, было здравой инициативой, поскольку как раз у него-то, в отличие о нас, в жизни случался секс. Как минимум, один раз: его сынок был грозой нашего двора в своей возрастной категории.

– А какая твоя любимая поза? – спросили мы старшего товарища.

– Моя? – переспросил тот и мечтательно затянулся сигареткой. – Моя любимая поза – это когда жена в Туле у матери, а я с Витьком в «Водниках» на рыбалке.

Не знаю, как мои дворовые приятели, но лично я, дожив до сорока, могу подтвердить: иногда самая сексуальная поза – это оставить друг друга в покое.

После секса они закурили, и для нее это было первое удовольствие за последние три минуты.

– Зато человек хороший, – подумала она.

Он ушел на кухню, приплясывая. Надо же, какой активный, рассуждала она про себя. Не то, что три минуты назад. И вот чего они все потом приплясывают? Она однажды видела это на улице у котов: ничего такого, после феерии кот спокойно отошел, своей обычной походкой, без песен и плясок.

На кухне что-то какофонически загремело. Он вернулся в спальню с подносом. Его торжествующий взгляд не оставлял опций: ей предстояло все съесть. Она давилась твердой колбасой на позавчерашнем хлебе и, задыхаясь, всерьез обдумывала вариант выпить воды из вазочки с цветком (наперсток кофе она проглотила сразу же). Улыбаться с асфиксией было неудобно, но у нее получилось.

Потом он читал ей стихи, судя по нездешней интонации, собственного сочинения, а она смотрела на него, мысленно подставляя ему голову от Брэда Питта. А еще ей очень хотелось ударить его подносом.

Почему как хороший человек, так сразу подносом, подумала она.

Леша Невидимка с женой Варей решили снять хоум-видео. Разнообразить интимную жизнь, как сказал нам Леша, явно передавая не свои слова. Леше разнообразия в интимной жизни хватало: он до сих пор пугался Вари голой.

Леша приспособил возле кровати мобильный телефон, включил запись и лег дожидаться. Варя удалилась в ванную, чтобы сексуально одеться. По словам Леши, сам он нарядился в плавки из «Спортмастера», за которые его когда-то хвалили отдыхающие пенсионерки в Кемере, – в его случае это, и правда, был максимум мужской сексуальности. Леша признался, что поначалу он откинул было (игриво) одеяло, но в неверном свете ночника увидел предательски задрожавший холодец своего живота и укутался до подбородка от греха. Но грех не торопился вернуться из ванной: Леша знал, что там плавками из «Спортмастера» не ограничится. Он полежал еще немного, предвкушая, а потом наступила тьма.

Продолжение Леша увидел уже на телефоне. Оказалось, что от долгого ожидания секса он заснул (да, не всем Брэдам достается фамилия Питт). Через несколько минут в кадре появился их сынишка (три года), который забрался на кровать, лег на папу и отрубился. Еще через какое-то время на постель запрыгнул их кот (два года), вскарабкался на сынишку, свернулся клубком и затих. Через двадцать минут (у видео есть хронометраж, Леша божился) на записи появилась Варя и застала этот семейный Биг Мак. Верхняя булка с котом размеренно приподнималась и опускалась от богатырского дыхания булки снизу. У котлетки посередине свесилась ножка.

Растроганная Варя в порыве чувств тут же отправила это видео своей маме. Мама тоже расчувствовалась, хотя и не поняла, почему дочь ложится спать в костюме медсестры. Пришлось дочери врать, что это она играла с ребенком в больницу.

А матери ведь они такие, им много не надо – верят в лучшее.

Однажды Леше Невидимке предстоял некий пикантный мужской анализ на степень его мужественности.

– Ну вот, – сказала Варя, провожая мужа в клинику, – сегодня сможешь изменить мне официально.

Женщины порой неожиданны в формулировках, как дети.

Тот факт, что на такую интимную процедуру Леша взял с собой не жену, а меня, почему-то не смутил ни жену, ни Лешу, а мое мнение так называемых моих друзей никогда не интересовало.

– Пригляди там за ним, – напутствовала меня Варя, что в контексте нашей задачи звучало довольно двусмысленно.

В клинике Леша сначала заполнял какие-то бумаги, а я суетился вокруг медсестры, в сотый раз объясняя, что мы с этим парнем просто друзья. Медсестра спокойным медицинским голосом просила не беспокоиться, уверяя, что повидала все, мол, некоторые даже с тещами приходят.

Леше выдали баночку, которую он, конечно, тут же попросил меня подержать, так как в этот момент компульсивно ощупывал себя в поисках мобильного телефона. Возможно, это была прелюдия. Медсестра проводила Лешу в «процедурную», как она ее назвала, добавив, что для «процедуры» там все имеется. Я сразу навоображал себе всякого с горкой, включая Монику Белуччи, но, заглянув в небольшую комнатку, обнаружил в ней лишь диван и столик с журналами. Перед дверью Леша зачем-то попрощался со мной за руку.