— Чего ржете, как жеребцы? — искренне недоумевал Рыжков, оглядываясь по сторонам. — Это хорошо, что свой так сделал, а если бы фриц, да в настоящем бою? Нет, лучше уж сейчас прививкой от мокрых штанов обзавестись.

— Уй— уйди, уйди, зараза! — плачущим голосом попросил Хромов, вытирая слезы и пытаясь разогнуться.

После того, как все угомонились, командиры подвели итоги учений. Дивину было интересно, совпадут ли выводы, сделанные им по ходу учебного поединка, с тем, на что предложат обратить внимание его товарищам. Совпали практически во всем.

Главное, что поняли для себя летчики-штурмовики — это то, что воевать с «мессерами» и «фоккерами» можно и нужно даже в одиночку, без прикрытия. Но, вот беда, вести подобный бой способны лишь хорошо обученные, слетанные группы. А это означало, что прежде всего требовалось подтянуть технику пилотирования. И не только у вновь прибывшего в полк молодняка, но также и у кое-кого из «старичков», что задрали нос и возомнили о себе излишне много. В этом смысле, учения пришлись как нельзя кстати.

Глава 18

Григорий внимательно наблюдал за начальником штаба и размышлял, когда же тот умудряется поспать? И спит ли вообще? В самом деле, Зотов каждый день провожает и встречает экипажи, возится с кипой всевозможных журналов, что надлежит заполнить самым аккуратнейшим образом, ломает глаза о груды донесений, приказов, готовит боевые задания... Да много всего делает, не перечесть. Вот и сейчас Алексей Алексеевич что-то помечает в журнале боевых действий полка, недовольно хмурит брови, не глядя тянет из пачки очередную папиросу и жадно затягивается, сверля стену землянки отсутствующим взглядом. Оперативный дежурный молча следит за его действиями из-за спины, но под горячую руку благоразумно не лезет.

— О, Дивин, ты уже здесь? — Батя неожиданно вышел из своего закутка в сопровождении не кого-нибудь, а самого комдива. В руках у Чижова был стакан с чаем. — Я и не слышал, как ты пришел.

Экспат торопливо вскочил со скамьи, бодро отрапортовал о прибытии и принялся поедать командиров преданным взглядом. Не то, чтобы испугался, просто субординация есть субординация — уважение к начальникам в Империи закладывалось сызмальства.

— Вы только гляньте на него, — засмеялся Хромов. — Прям образцовый служака. Как там у Петра Первого в одном из указов было? — майор на секунду задумался, а потом с выражением продекламировал: «Подчиненный перед лицом начальства должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать лицо вышестоящее».

Командир дивизии усмехнулся, но промолчал, медленно помешивая ложечкой сахар в стакане. Подполковник с непонятным интересом рассматривал Григория и тот немного заволновался. Как-то не радуют подобные вызовы на ковер, слишком высока вероятность того, что по их итогам тебе предложат совершить какое-нибудь геройство. Причем из разряда тех, что могут гарантированно обеспечить исполнителю самую высокую награду, но с печальной пометкой в указе: «Посмертно».

— Не вибрируй раньше времени, — угадал его тревогу Батя. — Леонид Алексеевич приказал тебя вызвать для консультации. Ты ведь у нас известный теоретик, на всякие выдумки горазд, верно? Вот и подскажи нам, как разобраться с одной проблемой.

— Скажете тоже, — смутился лейтенант. — Я ведь в стратегии и тактике постольку-поскольку.

— Не кокетничай, — поморщился комдив,— не идет. Присаживайся и слушай. Карту!.. — Чижов отставил в сторону стакан с недопитым чаем и разгладил гармошку аккуратно склеенных листов. — Смотри, вот наши аэродромы. А вот места, где за последние несколько дней гитлеровские охотники подкараулили и сожгли восемь самолетов из соседнего полка. Потом они переключились на другой полк и за два дня смахнули в нем пять машин. Вы на очереди следующие. Если дело пойдет так и дальше, то скоро от дивизии останутся рожки да ножки. Некому будет на задания вылетать. Смекаешь?

— По шаблону соседи действуют, — печально вздохнул экспат. В принципе, ничего особо заковыристого в ситуации не наблюдалось, просто сказывалась не слишком высокая выучка советских летчиков. — Летают по одним и тем же маршрутам. А немец — он не дурак — просек это дело и стал подстерегать «илы» на подходе к дому.

— Так-так, — кивнул Чижов. — Что можно сделать?

Григорий задумался. Почесал щеку, негромко кашлянул в кулак, а потом решительно сказал:

— Надо в радиусе десяти-пятнадцати километров от аэродромов создать систему контрольно-пропускных пунктов. И каждый день менять маршрут возврата с обязательным пролетом над заранее выбранным на этот день. При этом, установить систему опознавательных знаков «Я-свой». Таким образом мы заранее будем знать о приближении немцев и сможем поднять на перехват «маленьких».

— А еще им сложнее станет отыскать наши штурмовики, — подхватил Хромов. — Молодчага!

— Толково придумано, — уважительно качнул головой комдив. — Это все?

— Нет, — усмехнулся лейтенант. — Хорошо бы еще построить несколько ложных аэродромов и обязать летчиков при возвращении с задания имитировать посадку на них. Ну и спектакли отыгрывать в это время на земле — огни зажигать, посадочные сигналы раскладывать и прочую лабуду.

— Хм, — Чижов широко улыбнулся. — И снова молодчик! Годный план, возьмем на вооружение. Не обидишься, если идею твою присвоим, да по всей дивизии распространим?

— Нет, товарищ подполковник, не обижусь! — насупился Дивин. — Не время заслугами меряться, фрицев бить надо.

— Кстати, Николай Дмитриевич, — грузно повернулся вдруг комдив к Хромову. — А вот скажи, если я у тебя этого умника к себе в штаб заберу, ты тоже на меня дуться не станешь?

— Не пойдет он, — уверенно ответил Батя. — Его уже генерал Худяков к себе сватал, так он и ему отказал.

— Ишь ты, патриот полка! — раскатисто захохотал Чижов. — Ладно, разберемся. Кстати, а что он до сих пор в лейтенантах бегает? Непорядок.

— Исправим. Сегодня же представление составим, — почему-то без особой охоты сказал Хромов. А Григорий вдруг подумал, уж не нарочно ли его так долго держат в невеликих чинах. И что это, ревность, или какие-то свои, неведомые Дивину резоны отца-командира?

— Ладно, ступай, Дивин, — отпустил подполковник экспата. — Хорошо воюешь, да и голова светлая. Так что береги себя.

— Есть! — подхватился Григорий. — Разрешите идти?

— Погоди, — спохватился вдруг подполковник. — А что там за история с