Но сначала он должен был понять, что бремя, которое он носил на своих плечах все эти годы, было надуманным. Таким надуманным!

Белла слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. В неровном свете свечи она разглядела на его лице выражение настороженности. Неужели он опасался, что она осудит его за грех, который он сам себе придумал?

Одной рукой Белла крепко обнимала его за талию, а другой поглаживала его широкую спину.

– О, Майлз, в этом не было вашей вины, – прошептала она. – Вы же не могли знать, что разбойники нападут именно в эту ночь.

Эйлуин нетерпеливо покачал головой.

– Это не имеет значения. Я все равно виноват в его смерти.

– Ха! Да вам было всего тринадцать лет! А ваш отец был взрослым человеком. С таким же успехом можно утверждать, что он сам выбрал свою судьбу.

– Что за чертовщину вы говорите…

Он хотел было отодвинуться от нее, но она схватила его за предплечья, чтобы остановить, и сразу почувствовала, как сильно напряжены его мышцы.

– Послушайте меня. Эйлуин не должен был ссориться с вами. Он мог прислушаться к вашим возражениям и повести себя разумно. И он не должен был вихрем вылетать из палатки. Он мог остаться и обсудить ситуацию с вами. Вместо этого он предпочел пойти ночью к месту раскопок. Он один был в ответе за свои действия.

Майлз прожигал ее взглядом, его лицо выражало яростное сопротивление.

– Вы не понимаете! – вскричал Эйлуин. – Я должен был быть послушным сыном, каким был всегда.

Белла понимала больше, чем он мог представить. Она боролась с Сайрусом, утверждавшим себя. Ее брату не терпелось найти работу и обеспечивать семью, вместо того чтобы заниматься школьными делами.

– Доказывая свою точку зрения, вы учились быть мужчиной, – проговорила она, желая, чтобы Майлз понял ее правоту. – Это нормальный поступок для мальчика тринадцати лет. Ваш отец должен был это понять и привести свои доводы, а не пытаться навязать свою железную волю.

Майлз отвернулся, прежде чем снова устремить на нее хмурый взор.

– Мое поведение было бессовестным. Я не понимаю, как вы можете его оправдывать.

Подняв руку, Белла погладила его по щеке. Его щека оказалась такой же колючей, как и его характер.

– Я вижу человека, который так долго страдал от чувства вины, что превратился в отшельника, изгнавшего из своей жизни всех. Да, смерть вашего отца была чудовищным событием. Но вы не можете вечно наказывать себя за это. Пора оставить этот инцидент в прошлом, где ему и место.

Майлз слегка прищурился, как будто он смотрел внутрь себя, борясь c собственными сложившимися убеждениями. Но Белла и не ждала, что он сможет изменить свою точку зрения мгновенно. Однако возможно, она показала ему новое направление для размышлений. Возможно, если ему удастся преодолеть свою упертость и пересмотреть давние события, то он в конце концов сможет примириться с ними. Он мог бы перестать отгораживаться от внешнего мира. Мог бы снова стать счастливым в обществе других людей. Мог бы даже полюбить и жениться… Эта мысль вызвала щемящую тоску в груди Беллы. Ей не хотелось представлять его в обществе другой женщины. Женщины, подходящей его высокому титулу. Молодой, послушной дебютантки, которая родит ему детей, будет держаться подальше от него и никогда не станет угрожать ему, когда ему вздумается ее поцеловать.

Белла позволила своей руке упасть на его широкое плечо. Конечно, к тому времени она сама уже давно исчезнет из его жизни. Скоро они разойдутся в разные стороны, и он никогда не узнает о дикой и непристойной страсти, которая в ней пылает.

Белла заметила, что Майлз смотрит на нее сверху вниз, и глаза его при этом блестят. Один уголок его рта приподнялся, и это даже напоминало улыбку.

– Итак, я отшельник, не так ли? Я никогда не слышал, чтобы отшельникам позволяли держать в объятиях красивую женщину.

Белла всегда считала свою внешность заурядной. Тем не менее, его комплимент вызвал в ней прилив удовольствия. Они все еще крепко обнимались, ее бедра прижимались к его бедрам, ее груди расплющивались о его мощную грудь. Его раскрытая ладонь лежала на ее пояснице, словно он приготовился остановить ее при попытке к бегству.

Майлз и не подозревал, что у нее не было ни малейшего желания убегать. Это было так правильно и естественно, что он держал ее в своих объятиях. Как будто каким-то образом он стал частью нее.

И все же она была не настолько глупа, чтобы поддаться лести. Несмотря на то, что Майлз часто вел себя грубо, он отлично знал, как использовать флирт в своих интересах. В данный момент он делал именно это, чтобы забыть, что он только что обнажил перед ней свою душу.

Белла принялась расправлять свой воротничок.

– Лесть вам не поможет, – заметила она. – Я прекрасно понимаю, что расцвет моей юности позади.

Слегка нахмурившись, Эйлуин поднял руку, чтобы погладить ее по щеке.

– Вы правда не считаете себя красивой?

– Конечно, нет, – отозвалась она с притворным смехом. – Я уже не девочка. В свои двадцать девять лет я уже давно старая дева.

– Немного преждевременно приговаривать себя к креслу-качалке. – Он наклонился ближе к ней – так близко, что она ощутила тепло его дыхания. – Когда я смотрю на вас, то вижу прекрасные голубые глаза, которые искрятся жизнью. Нежную кожу, которая розовеет, когда вы краснеете. И самые красивые губы, какие я когда-либо целовал. – Его взгляд опустился к ее рту, но едва ее сердце затрепетало от запретного желания, Майлз выпрямился и бросил на нее сардонический взгляд. – Однако боюсь, вы назовете меня лжецом, если я осмелюсь продолжить.

Ее ноги подгибались от завладевшей ею слабости. Ей следовало отступить, но у нее не хватало силы воли это сделать.

– Да, действительно прекратите, ваша светлость, – пролепетала она. – Вы ведете себя возмутительно.

– Майлз, – поправил он. – Я уже заметил, что ты обращаешься ко мне официально, когда пытаешься держать меня на расстоянии вытянутой руки.

– Ерунда! Я нахожусь в ваших объятиях.

– Ну да, так и есть, – сказал он. Его руки медленно заскользили по ее талии и бедрам, будто знакомясь с ее женственными изгибами. Прикрыв наполовину глаза, он продолжил: – А теперь ты должна приказать мне уйти из твоей спальни. Потому что если я здесь задержусь, то ты рискуешь запятнать свою репутацию.

Перспектива расставания с ним причиняла Белле боль. Несмотря на всю логику и здравый смысл, она была не в состоянии отойти от него. Майлз пробудил ее чувства, показал, какое огромное удовольствие может доставить поцелуй мужчины. И хотя Белла насладилась только крохотным кусочком запретного плода, этого оказалось достаточно для того, чтобы пробудить в ней буйное любопытство. Он мог еще так многому научить ее в делах страсти! У нее могло никогда больше не появиться такого шанса, и если она сейчас струсит, то наверняка будет жалеть об этом до конца своих дней.