— Не нашли тогда и в этот раз не найдут! — подтвердила Стефания.

— А Люсю ты за что? Она тоже была правильная и к тебе цеплялась?!

— Да нет, тут другая тема! Она мне должна была летопись забрать от Мымры, так эта дура все дело запорола. Ничего нормально сделать не могла, пришлось ее успокоить! — лениво поигрывая ножичком, уточнила маньячка.

— Понятно, — пытаясь сохранить спокойствие, сказала Майя. Она где-то читала, что с маньяками и садистами нужно говорить подчеркнуто спокойно и ласково, чтобы их ничем не провоцировать. — Ты ей и не собиралась деньги за работу отдавать?

— Конечно, нет, — показала ровные зубки Белинская.

— А профессора за что?

— А я тебе давно уже призналась, но ты меня никогда не слушаешь. А профессора за то, что и Люсю, — из-за рукописи, из-за Рюрика, будь он неладен! — сплюнула на землю Стеша.

Майя в этот момент пыталась разминать онемевшие пальцы, чувствительность к ним постепенно возвращалась, но нужно было больше времени — нужно было болтать с убийцей.

— Ой, а как же ты могла Апраксина ранить, если ты с нами в деревне была? — поразилась Майя. — У тебя же алиби!

В ответ она получила такой насмешливый взгляд, что сразу поняла, какая же она дура.

— У тебя не болел живот! Это все было для отвода глаз! Конечно же! Вот почему Леха спрашивал про снотворное, ты в аптеке не уголь покупала, а сильное снотворное! — все поняла Майя.

— Ну да! Мне нужно было алиби перед следователем, все, кто в тот день ходил в Заполье, оказались вне подозрений. А от Заполья до нашего лагеря десять минут ходьбы, я Антону сказала, что в аптеке нужного лекарства не было, он меня проводил в нашу палатку. А потом мы вас встретили в деревне. И никто и не догадался, что я успела за это время пырнуть Апраксина! — гордо заявила Стефания. — Там же по дороге мне этот придурок Новоселов и рассказывал про свою брюхатую сестру, что он за нее волнуется, что роды — важная вещь и все такое… Дурак, одним словом! — сплюнула на землю Белинская.

— Слушай, а зачем тебе свиток?

— Ой, все тебе объяснять надо! За шкафом!

Она отошла на пару шагов, чтобы полюбоваться своими парикмахерскими трудами.

— Вот, хоть перед смертью нормально будешь выглядеть — без этой синей бурды на голове! — ухмыльнулась она. — Хотя ты молодец, смогла расшифровать мне летопись! Молодца!

— Это ты мой мобильник сперла?

— Конечно, я. Я же первая и единственная, кто в нашу палатку заходил — а ты и не поняла. Я звук на телефоне выключила, в карман его убрала, и так смешно было смотреть, как ты его всюду ищешь!

Майя даже застонала, какой она была глупой — так вспомнились и единственные джинсы Белинской с пятнами ржавчины, теперь Майя поняла, что это не ржавчина была, а кровь, причем кровь Люси Тихомировой.

— А серьезно, зачем тебе свиток? И почему их два фрагмента?

— Ох, Виноградова, хорошая ты была подруга, жалко мне тебя — но финал нельзя оставлять открытым! Следователь Князев ищет убийцу, и я его ему предоставлю, — она кивнула на лежащего без движения Антона. — Утром найдут зарезанную тебя, а рядом в твоей крови Новоселова. Тем более что и Настя, и Никита знают, что мы пошли вечером к нему на встречу. Классно я придумала? — захлопала руками от удовольствия Стеша.

— Не классно! Антон расскажет, как все было на самом деле! — рассерженно возразила Майя.

— Не расскажет, у него будет сломана шея, он неудачно свалится с горы, когда будет бежать — преследовать вторую свою жертву, меня. А я в красках расскажу, какой он маньяк и как я его испугалась. Эту идею подсказал твой дружок, алкаш Синица, тоже столкнул с горы своего собутыльника, а теперь плачется. — Белинская снова захлопала в ладоши.

— Стеша, зачем тебе рукопись? — пыталась достучаться до ее замутненного разума Майя.

— Ну как зачем? Летопись — карта к могиле Рюрика, там же золото, драгоценности, это миллионы-миллиарды, ты не понимаешь, что ли? Мать моя родом из Новгорода, у нее в семье передавалась вторая часть рукописи, оставшаяся в наследство от прапрабабки, а без первого куска фрагмента она не читается. Я потому, когда узнала, какой документ у Мымры в палатке, сразу же решила, что он связан с моей летописью. Так что извини, Майка, кому смерть, а кому золото-бриллианты! И вообще, хватит болтать! Твоя прическа готова! Так что готовься к смерти!

1868 г. Санкт-Петербург

— Новый триумф лучшего сыщика Санкт-Петербурга! Аристарх Свистунов поймал безжалостного убийцу! Город может спать спокойно! — кричали мальчишки-газетчики на каждом углу, продавая свою продукцию.

Глафира улыбнулась, поправила шейный платок, чтобы скрыть отпечатки рук «безжалостного убийцы» на своей белоснежной шейке.

Ее путь лежал к княгине Мильфорд, которой она собиралась вернуть потерянный свиток древней рукописи. А также рассказать о тайной страсти корнета Степана Герасимова.

Яков Давыдович все еще не оправился от болезни, поэтому его отправили в путешествие по Европе, подальше от волнений. Когда он вернется, то сможет заняться расшифровкой карты сокровищ, хотя сама Глафира считала, что некоторые тайны должны оставаться тайнами и время их еще не пришло.

Петра Петровича Руденко арестовали: он обвиняется в убийстве хозяина ломбарда, беспризорника Дмитрия, а также в попытке отравления князя Мильфорда — горничная Вера и Ваня Пичуга его опознали, как и старая модистка Колпакова с Лиговки подтвердила, что именно этот гвардеец у нее под окнами дожидался и разговаривал с горничной князя Мильфорда.

Сам Руденко хранит гордое молчание и сообщил только одно — что он выполнил свой долг, что он спас отечество и что крамольные документы Бориса Яновского он уничтожил и эту ересь никто никогда больше не увидит.

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

Белинская приближалась к Майе, поигрывая ножом в руках.

Майя вся сжалась, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, девушка поняла, что время разговоров закончилось, что теперь Стефания ее точно не пожалеет.

— Еще раз извини, но так надо! — даже с какой-то жалостью произнесла Стеша и развела руками, мол, прости-прощай, но я тебя убью. — Если тебя это успокоит, то новая прическа тебе идет!

Конечно, Майю это мало успокоило, она пыталась разминать пальцы, но ничего не выходило — конечности были как ватные.

Но в тот момент, когда Майя уже прощалась с жизнью, на помощь пришла сама Шумка — из недр горы послышался звук битвы, сначала отдаленный, как слабый гул, но битва приближалась. Ржали