и закрыл перед ее носом дверь.

Глаша выразительно подняла брови, нахмурилась и снова требовательно зазвонила в дверной звонок.

И не таких видали!

— Я же вам сказал, что ничего покупать не буду! Хватит ломиться в дом к приличным людям! — снова заорал в лицо Григорий Семенович и только хотел захлопнуть дверь, но Глаша была начеку, она ловко подставила в щелку изящную ножку и спросила:

— Григорий Семенович, почему вы так кричите? Что-то случилось?

— Случилось-случилось, милочка! Мне через четверть часа надо ехать в Коллегию, будет смотр нашего полка, а мой парадный мундир безнадежно испорчен, — стеная от ужаса, закричал Родионов, протягивая девушке мундир, на локте которого красовалась дыра огромных размеров. — Вот что мне с этим делать! Антонина, стерва, прожгла мою одежду утюгом, я выкинул девку на улицу — а что с этим делать, я не знаю, тем более что я так опаздываю! — зарыдал в отчаянии Родионов.

— Иголка-нитки есть? — серьезно спросила Глаша, забрала из рук мужчины одежду и, не обращая внимания на стенания кирасира, продвинулась в гостиную.

Там, получив от Григория Семеновича иголку и нитки, сумела не только залатать, заштопать прореху, но даже хорошенько прогладила мундир: он стал выглядеть практически как новый, если сильно не присматриваться.

Застывший в дверях и онемевший от наглости девушки, Родионов только хлопал глазами, а потом плюхнулся на колени и снова заголосил:

— Вы мой ангел-хранитель, вы моя спасительница! — Он примерил чистый и красивый предмет гардероба. — Но, простите, кто вы? И что вам нужно? — наконец догадался поинтересоваться он.

— Я Глафира, ищу работу приходящей горничной, — с улыбкой отозвалась девушка.

— Считайте, что вы ее нашли! Я убегаю в Коллегию, приберитесь пока тут. — Повеселевший Родионов вытащил кошелек, на котором не было никакой буквы «Р» и вензеля, вынул оттуда довольно крупную ассигнацию.

— Вы моя спасительница! — снова подтвердил он, протянул деньги Глаше и убежал из дома.

А Глаша принялась убираться, попутно разглядывая вещи нового хозяина, в поисках улик.

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

Слухи оказалось распространять даже легче, чем Майя думала.

Стоило подойти к небольшой группе девчонок, шепнуть одной, рассказать другой, как уже весь лагерь гудел как растревоженный улей.

— Вы слышали, Апраксин проснулся в городской больнице номер два в Луге, он все вспомнил, он хочет рассказать, кто же его пырнул ножом. Профессор явно видел своего убийцу, вот как я вас вижу! — это уже делилась с Майей и Стефанией полученной информацией Лена Окунева.

Стефания тихонько захихикала.

Майя сделала серьезное лицо.

— Надо же, как интересно!

— Да, ты представь себе! Значит, скоро все закончится — Сергей Юрьевич определит убийцу, и его сразу же поймают! — выразительно подняла палец вверх Лена.

— А если убийца Антон? — спросила Стефания.

— Да ну, Антон! Быть этого не может! — замотала светлыми косичками Окунева. — Не говори глупостей, и вообще, мне кажется, исчезновение Антона совсем не связано с этими убийствами!

— А с чем тогда связано? — с любопытством спросила Стеша.

— А фиг его знает! Пусть следствие разбирается! — уверенно сообщила Лена и побежала распространять слухи дальше.

— Ага, подождем следствие! — пробурчала Стефания. — Вон оно, следствие, легко на помине.

И действительно, к ним бежал Дмитрий Князев.

— Ну что? Какие новости? Удалось справиться с заданием? — спросил он, подбегая к девчонкам.

— А то! Вон этот слух прошелся по всему лагерю, а теперь нам его уже пересказывают! — рассмеялась Майя.

— Замечательно! А у меня тоже новости!

Девочки вопросительно на него взглянули.

— Удалось выяснить, кого откопал ваш Никита Котов!

— Да ладно? И кто это? — подалась вперед Майя.

— Это твой, ладно, наш общий знакомец Анатолий Синьков.

— Толик? Тот самый Толик? — обалдела студентка.

— Ага, тот самый. Была проведена экспертиза, по найденным отпечаткам ДНК на одежде покойного было установлено, что это уже не раз привлекавшийся к ответственности Анатолий Синьков. А сейчас я собираюсь в Заполье — побеседовать с его другом Алексеем Синицей.

— Ой, а можно мы с тобой? — взмолилась Стефания. — Сколько мы тут в лагере сидим, тошно уже. Тем более что твою просьбу мы выполнили.

Дмитрий внимательно взглянул на скучающих девчонок, а потом милостиво разрешил.

— Ладно, только без глупостей. К Синице не лезть, под ногами не путаться, вопросы ему задавать буду только я сам. Это понятно?

Студентки синхронно кивнули:

— Конечно-конечно!

Записи из старого дневника. 6 октября 1867 г

Наконец-то я отправляюсь на родину, в Великий Новгород, Лев Никодашин проводил меня не без энтузиазма, другие коллеги из Академии пожелали мне скорейшего возвращения. Вряд ли это когда-нибудь произойдет.

1868 г. Санкт-Петербург

Глафира убрала всю довольно неопрятную холостяцкую берлогу Родионова, а потом снова в другой конец города отправилась к третьему кирасиру из списка — Ромашеву.

У Аристарха Венедиктовича она взяла сегодня выходной, так что ей сегодня никто не помешал.

Ромашев Леонид Игнатьевич жил гораздо богаче своих коллег по конногвардейскому полку. Престижный район столицы неподалеку от Зимнего дворца, изысканный дом и требовательный дворецкий, который долго мучил Глашу, к кому она и для чего направляется.

Но и Глафира тоже была не лыком шита: поняв, что дворецкому просто скучно стоять во дворе без дела, она сунула ему серебряный рубль и без проблем прошла к Леониду Игнатьевичу.

Ромашев был мужчиной весьма приятной наружности, из тех, кто очень нравится женщинам: масленый водянистый взгляд сразу же прошелся по стройной фигурке Глаши, ее хорошенькому личику.

— Работу ищете? Неплохо-неплохо, — не стесняясь своего плотоядного интереса, заявил Ромашев.

— Да, я могу на кухне помогать, могу уборку делать, стирку, глажку, — пролепетала Глаша, стараясь уберечься от раздевающего взгляда Леонида Игнатьевича.

— Неплохо-неплохо, но негоже такой красавице в грязи ковыряться. Тебе говорили, голубушка, что ты чудо как хороша! Эти глазки! Этот ротик! — Ромашев наклонился к Глаше, взял в руку ее ладонь и принялся гладить ее пальчики.

Глаша невольно отстранилась. Нет, такая работа ей явно не нужна!

— А как ты приятно пахнешь! Горничная у меня уже есть, но, я думаю, работу я тебе найду! Очень хорошую, а главное — прибыльную работу! — заглядывая в глаза и продолжая гладить ее ладонь, промурлыкал Леонид Игнатьевич.

Глаша уверенно выдернула свою ладошку.

— Извините, но меня интересует должность именно горничной!

— Ты сама не понимаешь, от чего отказываешься! Я очень щедрый хозяин, весьма щедрый. Только нужно быть со мной поласковее! — голосом мартовского кота снова промурлыкал Ромашев.

— Спасибо, не надо! Я тогда пойду! — попыталась вырваться Глаша.

— Ну куда ты пойдешь, глупышка! Я тебя не отпускал! — Ромашев заключил девушку в объятия, его