Кассиан ждал ее на середине площадки. С виду – самоуверенный воин. Неста не осмеливалась смотреть на его штаны. Честное слово, она видела, какой здоровенный бугор выпирал оттуда, когда он убегал из столовой.

Но если он старается выглядеть невозмутимым, прекрасно. Она тоже поиграет в эту игру.

Неста подошла ближе, расправила плечи.

– Сегодня опять упражнения на равновесие и растяжки?

– Нет.

Их глаза встретились. В глазах Кассиана не было ничего, кроме спокойной решимости и вызова.

– Сначала разогреемся, а потом займемся глубинной работой.

Неста едва не разинула рот. Не ее ли «глубину» он имел в виду?

– Это упражнения для живота, – пояснил Кассиан, и его лицо порозовело. Он откашлялся. – А ты о чем подумала? – Он слегка коснулся ее щеки. – Нельзя читать так много непристойных романов.

Неста отмахнулась и указала на его мышцы, скрытые рубашкой:

– Хочешь, чтобы и у меня были такие же?

Его негромкий смех взбудоражил ее.

– Такие, Нес, могут быть только у меня.

Самоуверенный придурок.

– У Ризанда и Азриеля не хуже, – прощебетала Неста.

– У меня на несколько мышц больше.

– Что-то не вижу.

– Может, они в других местах, – подмигнул ей Кассиан.

Ей было не сдержаться. Не остановиться. Это была не вспышка желания, а улыбка, расплывшаяся по ее лицу. Неста подавила смех.

Кассиан смотрел на нее так, словно видел впервые.

Пожалев его, Неста погасила улыбку.

– Ладно, – сказала она. – Разогреваемся, потом займемся упражнениями для живота.

Эти упражнения она возненавидела.

В основном потому, что у нее они не получались.

– Я знал, что у тебя недостаточно мышц, – сказал Кассиан, когда Неста распласталась на животе, рухнув после попытки сделать то, о чем он просил. – Но это никуда не годится.

– А не ты ли должен меня вдохновлять и воодушевлять своим примером?

– Ты не продержалась и пяти секунд.

– Ты-то сам сколько можешь продержаться?

– Пять минут.

Неста привстала на локтях.

– Прошу прощения, у меня не было пятисот лет на проработку глубинных упражнений.

– Я просил тебя продержаться в этой позе полминуты.

Неста встала на колени. У нее болел живот. Сначала Кассиан заставил ее сжиматься в клубок, потом, лежа на спине, делать растяжки ног. Дальше он велел ей поднять над головой гладкий пятифунтовый камень и переместиться из лежачего положения в сидячее с помощью одних только мышц живота. Она едва смогла повторить каждое упражнение, после чего ее тело отказалось повиноваться. Никакая сила воли и злость на себя не могли заставить его шевельнуться.

– Это пытка. – Неста уперлась руками в колени, кивнув в сторону площадки. – Если ты настолько совершенный, проделай сам то, что велел делать мне.

– Десятилетний иллирианский мальчишка может это сделать за считаные минуты, – усмехнулся Кассиан.

– Тогда сделай то, что делают такие рослые и сильные мужчины, как ты.

– Хорошо, – снова усмехнулся он. – Ты перестанешь стонать и охать, и я тебе покажу, как упражняются рослые, сильные мужчины.

Кассиан снял рубашку. Связал волосы в пучок.

Для Несты началась пытка иного рода: смотреть, как он проделывает те же упражнения, только жестче, быстрее и с большей нагрузкой. Смотреть, как перекатываются мышцы его живота и всего тела. Смотреть, как по золотистой коже струится пот, заливая его татуировки и восьмиконечную звезду их соглашения на спине, а потом уходит ниже, за пояс штанов.

Но во время их урока он держался как настоящий учитель: отстраненно, сосредоточившись только на показе, словно площадка была для него священным местом.

Неста не могла отвести от него глаз, слушая его негромкое сопение. Может, он вот так же сопел ночью, когда самоудовлетворялся?

Но светло-карие глаза Кассиана были ясными. Торжествующими.

В другую эпоху, в другом мире смертные сочли бы его воином-богом. В нынешнюю эпоху, после всего, что она узнала о чудовищах, отправленных им в Тюрьму, его бы чествовали как великого героя. О таких благоговейным шепотом рассказывают легенды у походных костров. В их честь родители называют детей. Воины будут стремиться стать похожими на него. «Возродившийся Кассиан» – так будут говорить о талантливом воине.

А она назвала его зверем.

– Что скажешь? – спросил Кассиан, вытирая пот с лица.

– У иллирианцев вообще нет женских отрядов? – спросила Неста, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Во время войны она не видела ни одного такого отряда.

Его улыбка погасла.

– Однажды мы попробовали и с треском провалились. Женских отрядов, увы, нет.

– Потому что иллирианцы отсталые и жуткие.

– Ты говорила с Азом? – Кассиан поморщился.

– Мои собственные наблюдения.

Кассиан развязал волосы. Прямые пряди заслонили его лицо.

– Иллирианцы… я тебе уже говорил. Перемены там происходят очень медленно. Но мы не отказываемся от своей цели. Нашей с Ризом.

– Неужели тамошним женщинам так трудно стать воительницами?

– Дело не в тяготах выучки. Это потрясение устоев иллирианского общества. И потом, женщинам тогда придется проходить Кровавый ритуал.

– Что такое Кровавый ритуал?

– Название говорит само за себя. – Кассиан растирал себе шею. – Когда к двадцати с лишним годам иллирианский воин достигает полной силы, ему нужно пройти Кровавый ритуал, чтобы стать настоящим воином и считаться взрослым. Каждый клан и деревня выставляет по три-четыре участника. И так по всем Иллирианским горам. Мы уходим в горы на неделю. Задач всего две: выжить и добраться до Рамиеля.

– Что такое Рамиель? – спросила Неста, чувствуя, что задает по-детски наивные вопросы, но ей было по-настоящему любопытно.

– Наша священная гора. – Кассиан начертил на земле знакомый символ: треугольник, вершина которого глядела вверх, и три точки над вершиной.

«Гора, – догадалась Неста. – И три звезды над нею».

– Это символ Двора ночи. Кровавый ритуал всегда происходит в одно и то же время. Раз в году наши священные звезды Арктос, Каринф и Ористас целую неделю светят над Рамиелем. В последний день Ритуала они оказываются над самой вершиной горы.

– Значит, участники взбираются на гору?

– Мы туда пробиваемся. – Глаза Кассиана посуровели. – Нас выводят в глухие места и бросают там, не дав ничего, кроме одежды, что на нас.