Несте было не вздохнуть. Она тонула во взгляде Кассиана. Внизу все напряглось и запульсировало. Ее груди вдруг отяжелели и налились болезненным томлением. Кассиан раздул ноздри, учуяв перемену в ее запахе.

Она не могла, не могла этого позволить ни себе, ни ему.

Не могла, не могла, не могла…

Она хотела убрать руку с его груди, но Кассиан положил поверх свою. Он водил большим пальцем по тыльной стороне ладони, и от прикосновения его мозолистых пальцев она стискивала зубы, не в силах дышать, не в силах думать.

– Знаешь, что у меня сегодня будет на уме? – прошептал ей на ухо Кассиан.

Наверное, с ее губ сорвался тихий стон. Кассиан улыбнулся и отошел, отпустив ее руку.

Его тепло, его запах разом исчезли. На нее как будто опрокинули ведро ледяной воды.

Он улыбнулся: дерзко, вызывающе.

– Я буду думать о том выражении на твоем лице. – Кассиан отошел на шаг и снова произнес: – Я всегда думаю о том выражении на твоем лице.

Ей не спалось. Простыни натирали кожу, давили на шею, изводили своим теплом, пока по телу не побежал пот.

«Я всегда думаю о том выражении на твоем лице».

Неста лежала в темноте. Ее дыхание было прерывистым. Тело пылало и болело.

Вернувшись к себе, она попробовала читать, но не смогла. Думая, что уснет, она легла и полночи проворочалась в постели.

«Я всегда думаю о том выражении на твоем лице».

Она отчетливо видела Кассиана, лежащего без сна, распластавшегося, как темный король. Рука между ног безостановочно движется, принося хоть такое облегчение разгоряченной плоти.

– Возвращайся на рассвете, – прошептала она Дому.

Неста не знала, подчинился ли Дом, и не стала выяснять, понял ли он, что ей нужно побыть наедине с собой. Ее рука скользнула под ночную сорочку. Прикосновение шелка к коже было почти невыносимым.

Подушка заглушила ее стон. Пальцы Несты скользнули вниз, мгновенно став липкими от обильной влаги, которая не высыхала с тех пор, как Кассиан ушел, оставив ее в коридоре. Ее бедра изогнулись. Зашипев, Неста сунула пальцы в свое саднящее, пульсирующее лоно.

«Я всегда думаю о том выражении на твоем лице»…

Она еще глубже засунула пальцы, изгибаясь всем телом. Перед глазами неотступно стояло лицо Кассиана, его полуулыбка, могучее тело и прекрасные крылья. Она почти целиком вытащила руку, а когда засунула снова, это была рука Кассиана, которую она ощущала внутри себя. Другая его рука поднялась и сжала ей левую грудь; крепко, как ей нравилось, добавив к наслаждению оттенок боли.

И сейчас не ее рука, а рука Кассиана двигалась по ее лону. Неста кусала губы, чтобы не застонать. Рука Кассиана довела ее до самого края и такого мощного оргазма, что она едва не закричала. А потом рука Кассиана входила в нее снова и снова, даря ей оргазм за оргазмом, пока обессиленная Неста не распласталась на кровати, тяжело дыша, и только тьма держала ее.

Спал Кассиан плохо.

Попробуй усни, когда он был настолько возбужден, что прибегнул к самоудовлетворению не один, а целых три раза. Только после этого он смог закрыть глаза и погрузиться в тяжелую дрему. Проснулся еще затемно. Все тело саднило от желания близости с Нестой. В носу и сейчас оставался ее запах. Рука снова скользнула вниз, и это немного сняло напряжение.

Вчера он рассказал ей, чем именно собирается заняться, но утром лицо Несты было мрачным, а ее взгляд – колючим. Такого Кассиан не ожидал.

В столовой она появилась раньше его и читала во время еды. Когда он вошел, Неста закрыла книгу. Судя по названию на корешке, это был один из любимых ею романов.

– Что ты читаешь? – нарушил тягостное молчание Кассиан.

Бледные щеки Несты порозовели. Ей тоже понадобилось волевое усилие, чтобы поднять на него глаза.

– Роман, – лаконично ответила она.

– Это я понял. А о чем?

Неста быстро отвела взгляд. Румянец на щеках не исчез.

Кассиан знал: это никак не связано с содержанием романа.

Неста вновь подняла на него глаза. Ее спина выпрямилась. Чувствовалось, каких отчаянных усилий ей стоило смотреть ему в глаза. Пальцы сжали вилку. Едва Кассиан взглянул на них, как она сунула руку под стол.

Словно пальцы могли выдать ее истинное состояние.

От этого румянца, от общего замешательства Несты у Кассиана загорелась кровь… Он попытался успокоить себя глубоким дыханием. Им предстоит упражняться два часа подряд. Не может же он все это время держать себя на вожжах. Такое не только бесполезно, но и недопустимо на площадке для упражнений.

Кассиану было не прогнать мысленную картину: его рука у нее между ног, ее тело жаждет оргазма не меньше его собственного. Так, что она кусала губы (опять-таки как он), чтобы не закричать. От этой картины его член окаменел и больно уткнулся в штаны.

Кассиан поерзал на стуле, пытаясь найти более приемлемую позу. Кончилось тем, что грубый шов стал натирать ему член, отчего он заскрипел зубами.

Упражнения. Они оба упражнялись… только в чем?

– Эта книга, – напряженно произнесла Неста, – о…

Ее ноздри раздулись, взгляд расплылся.

– О книге.

– Интересно, – пробормотал Кассиан. – Уже интригует.

Он чувствовал: надо убраться из столовой и привести себя в порядок. Жар, возникший между ними, на площадке окажется губительным. Сейчас очень бы пригодилось общество Аза. Но Аз далеко. Сколько раз Кассиан был палочкой-выручалочкой для Мор? Не сосчитать. Но их обоих нет рядом, когда он так нуждается в их присутствии.

Увы, подняться со стула он не мог, иначе Неста сразу увидит, что́ она сделала с ним. А может, уже поняла, учуяв его изменившийся запах. А если она посмотрит на бугор, выпирающий из штанов, посмотрит с таким же жаром, с каким смотрела вчера (словно ему мало собственного жара от мыслей о ней), он выставит себя перед нею совершенным дураком.

Он все-таки выйдет из столовой. Он просто должен уйти, иначе он разложит Несту на столе и придавит собой, торопливо раздевая ее и раздеваясь сам.

– Жду тебя на площадке, – пробормотал он и буквально выбежал за дверь.

– Эта книга о книге, – повторила Неста в тарелку с кашей, оставшись одна. – Идиотка, – добавила она, сжимая голову руками.

Кассиан хотя бы не стал изображать, что ему интересно. Но того, вчерашнего выражения в его глазах уже не было. Сегодня его взгляд был совсем другим, словно жар и напряжение, возникшие между ними, мешали ему и он хотел поскорее вернуться в свое прежнее состояние. Он ведь убежал из столовой, только чтобы не смотреть на Несту.

Неста предвидела два часа сплошных мучений.