– Значит, ты просто меня использовал?

– Нет!

Маэль хотел было меня коснуться, но я попятилась.

– Не трогай меня! – воскликнула я, сжав кулаки. – Ты играл со мной, обманом влюбил в себя!

– Амброзия не может лгать, Ливия.

– И о чем это говорит? О том, что ты воспользовался мной, а потом понял, что я тебе нравлюсь?

Маэль открыл было рот, но потом снова закрыл.

– Это уже не важно, – продолжала я. – Потому что теперь между нами все конечно!

– Ливия…

– Нет! Я по горло сыта тобой и твоими секретами! Почему ты просто не попросил меня о помощи? Но нет, тебе нравится напускать на себя таинственность! Думаешь, это вызывает к тебе интерес? Ничего подобного, поверь мне. Это раздражает.

Маэль прижал ладонь к глазам.

– Давай не будем отходить от темы.

– Не указывай мне, что делать! – Я схватила Маэля за руку, заставив отвести ее от лица и посмотреть на меня. – Так вот для чего нужны нимфы? Мы – девочки на побегушках у богов и полубогов? Значит, любой темный бог может использовать меня в своих целях?

– Нет, это не так, – медленно, почти нерешительно сказал Маэль. О нет. Этот голос не предвещает ничего хорошего! Я отпустила его руку и приготовилась к новой порции плохих новостей.

– Почему нет? Ты сам это только что сказал.

– Никто, кроме меня, не сможет тобой управлять, потому что… – Маэль заколебался, но потом вынудил себя закончить: – Потому что я оставил на тебе свою метку.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга и молчали. Я – потому что от удивления потеряла дар речи. Он – видимо, потому, что понимал свою вину и чувствовал себя неловко.

– Что? – прохрипела я. Голосовые связки отказывались подчиняться. Откашлявшись, я глубоко вдохнула. – Ты поставил на мне метку? Как на своей собственности? Я что, корова? Или, может быть, лошадь?

Маэль покачал головой.

– Я поместил тебя под свою защиту. Чтобы никто другой не смог воздействовать на тебя – ментально или как-то еще. Это для твоего же блага.

– Я могу позаботиться о себе и без твоих средневековых методов!

– Ливия, ты не замечаешь чужого воздействия!

– Очень даже замечаю, – ошарашила я Маэля и прищурилась. – И прекрасно помню, как ты мной управлял. Воспоминания довольно смутные, но чем больше я о них думаю, тем отчетливее они становятся. Я помню золото, странные места, ночной Париж. А еще ты приходил ко мне в комнату! И сидел в плетеном кресле.

Теперь уже Маэль потерял дар речи.

– Это невозможно… ты не могла…

– Как ты это сделал? Как ты меня отметил? Объясни, я имею право знать! Покажи!

Не говоря ни слова, Маэль подошел так близко, что я почувствовала жар его тела. Я хотела было отшатнуться, но не смогла сдвинуться с места. Маэль взял меня за руку и задрал свою майку. Внезапно я поняла, что он собирается сделать. Нет, он же не…

Стоило почувствовать очертания огненной короны, как перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний. Вилла, сад, сережка. Площадь, булыжники, золотая монетка. Берег, чудовище, шестеренка. Мое плетеное кресло, Маэль, огненная корона. Воспоминания сложились вместе, как кусочки мозаики, и я будто очнулась ото сна. Я оказалась права! Это не было игрой воображения! Вот Маэль держит передо мной шкатулку, вот я бросаю в нее сережку и монетку. Вот Маэль прогоняет чудовище, успокаивает меня, и мы возвращаемся за шестеренкой. Вот стоим у меня в комнате, я кладу руку ему на шрам и чувствую неистовое биение сердца…

Маэль отпустил мою руку. Она горела. Посмотрев на ладонь, я увидела отпечаток огненной короны.

– Это она? Твоя метка?

Маэль кивнул.

– Значит, ты поставил ее тогда, когда пришел ко мне в комнату.

Он снова кивнул.

– К тому времени я уже собрала для тебя три золотых кусочка и сделала это без твоей защиты. Почему ты оставил на мне метку только тогда? Что-то не сходится.

Маэль собирался что-то сказать, но я жестом остановила его. Рука побаливала, но очертания огненной короны уже исчезли.

– Не отвечай. Я все равно не поверю. Сними с меня эту метку. Я не твоя собственность!

С этими словами я развернулась, собираясь уйти.

– Нет, подожди! – Маэль остановил меня, схватив за руку. – Пожалуйста, Ливия, не уходи. Прости меня, мне очень жаль. Если я не буду обновлять метку, то со временем она ослабеет и исчезнет. Пожалуйста, выслушай меня. Я собираю проклятое золото вот уже три тысячи лет, но с тобой… – Маэль замолчал и отпустил меня. – Следовало с самого начала сказать правду, но я так привык сражаться в одиночку и никому не доверять… Если долго хранить такую тайну, то можно стать параноиком. Мне и правда очень жаль. – Он тяжело сглотнул. – Я облажался, крупно облажался. Понимаю, ты злишься, но, пожалуйста, не уходи. Я так долго охочусь за этим золотом, что могу подождать еще. Если не захочешь мне помогать, то мы никогда больше не заговорим об Агаде, а через несколько десятилетий я найду другую нимфу.

Мне показалось, что Маэль говорил искренне… Но сейчас я не верю своей интуиции.

– За что ты так со мной… – прошептала я едва слышно, но Маэль вздрогнул так, будто я его ударила.

– Ливия, нет…

– Маэль, пожалуйста, хватит. Я уже ничего не понимаю, у меня голова кругом, а сердце разрывается на части. – Я нервно пригладила волосы. – Знаешь, я бы тебе помогла. Без раздумий. Если бы ты честно рассказал обо всем и попросил о помощи. Тебе известно, что ты мне нравишься. Мы могли бы стать друзьями. Не обязательно было со мной заигрывать. Я бы тебе помогла, а ты, в свою очередь, рассказал бы мне о нимфах.

– Хорошо. Тогда давай заключим сделку, – сказал Маэль, скользнув взглядом по моему лицу. – Стань моей сообщницей. Помоги найти оставшиеся осколки статуи. Взамен я узнаю про твою семью. Больше никаких хождений по снам, никаких ночных вылазок, никаких свиданий, – перечислил Маэль, загибая пальцы. – Давай станем друзьями и равноправными партнерами. Я выясню, почему никто не рассказывал тебе о том, кто ты, и почему ты помнишь, как я приходил к тебе во снах.

Мне стало больно при мысли о том, с какой легкостью Маэль согласился на роль «делового партнера». Он флиртовал со мной забавы ради, я должна быть вне себя от негодования! Но гнев улетучился, и мое глупое, сентиментальное сердце не испытывало ничего, кроме печали. Но если Маэль руководствовался исключительно холодным расчетом, то почему подействовала амброзия? Я не решалась задать этот вопрос. Не хочу походить на наивного щеночка, жаждущего внимания! Я заставила себя спросить о другом:

– Неужели это так странно? То, что я помню, как ты приходил ко мне во снах?

Маэль энергично закивал.

– Да. Такого никогда не случалось. Некоторые нимфы помнили, что им приснились что-то странное, но не помнили, что именно. И есть кое-что еще.