– Вот коробка, командир, – сказал он, показывая на кухонный стол.

– Я ищу не эту, – Ким приподняла крышку мусорного ведра. – Ага, вот мы где… Митч! – позвала она через плечо.

Эксперт вошел, натягивая перчатки.

Стоун указала ему на целлофановую обертку.

– Ее невозможно было открыть, не оставив отпечатки пальцев. Такие упаковки вообще не открываются – хуже, чем пакеты с печеньем.

Митч достал пакет для сбора вещественных улик и залез в ведро. Достав целлофан, поднес его к свету.

И улыбнулся Ким.

– Да, инспектор. Думаю, что нам наконец-то повезло.

– Ладно, – сказала Стейси, прокручивая экран компьютера. – После всего этого их публичная активность практически сошла на нет.

– Белинда поступила в Оксфорд в возрасте пятнадцати лет и закончила четырехлетний курс по математике за два года. Все семейство переехало в город, чтобы ей было куда возвращаться после занятий. Может быть, хотели продолжить накачку… А вот где была в это время Вероника – не совсем ясно, – добавила Тиффани.

– Не так быстро. О какой накачке идет речь? – спросила Стейси, чувствуя, как ее брови лезут на лоб.

– Возможно, папаша использовал ее свободное время дома для того, чтобы продолжать учить ее, и набивал ей голову всевозможными фактами. Ну это вроде как ящик с носками – как бы полон он ни был, я всегда смогу впихнуть в него еще пару.

Стейси громко рассмеялась.

– В любом случае, судя по всему, что мне удалось узнать, девочки жили с родителями лет до тридцати, до того момента, когда те погибли в автомобильной катастрофе. На следующий день после похорон они сменили фамилию на девичью фамилию их матери и исчезли из виду до тех пор, пока… – Тиффани замолчала, услышав звонок телефона Стейси.

– У меня включена громкая связь, босс, – предупредила констебль, нажав кнопку ответа.

– У нас третий труп, Стейс. Тот, кто занимался «Брейнбокс» в стародавние времена. И мертв он уже несколько дней.

– То есть это самая первая жертва? – уточнила Стейси. Тиффани внимательно прислушивалась к разговору, не вставая со своего места.

– Ну да. У меня есть номер его телефона, но Митч забрал саму трубку. Так что запиши…

Стейси записала мобильный номер, продиктованный ей Ким.

– Займись этим, Стейс. Я хочу знать о нем все. Особенно почему он прекратил работать с «Брейнбокс» и передал его другим людям. И не связано ли это каким-то образом с Белиндой Эванс или Барри Никсоном.

– Будет сделано, босс. Кстати, насчет Белинды…

– Срочного ничего нет?

– Нет, босс. Мы продолжаем раскопки, но с этим новым…

– Пусть Динь продолжает одна…

– Ее зовут Тифф, босс, – Стейси почувствовала, что краснеет.

– Знаю, – услышала она краткий ответ.

– Босс, у меня включена громкая связь, – еще раз повторила Стейси.

– И это я тоже уже поняла. А в чем проблема?

– Да ни в чем, скоро увидимся… – Констебль закончила разговор. – Я прошу прощения, Тифф…

– За что? – услышала она жизнерадостный голос.

– За то, что босс забыла, как тебя зовут.

Почему-то ей было обидно за девушку.

– Она ничего не забыла, Стейси, – Тиффани не прекратила улыбаться. – Она просто дала мне прозвище!

– Я, конечно, не против, командир, но в чем дело? Мне казалось, что ты захочешь убраться отсюда как можно скорее.

Он был прав. Ким удивилась сама себе, когда попросила его остановиться, как только они добрались до Клеобери Мортимер и увидели первые следы цивилизации.

Ее внимание привлекло крохотное кафе с двумя столиками на улице и с написанными от руки ценниками. Ей как раз были необходимы свежий кофе и свежий воздух. Вонь от сгнившего тела Фредди Комптона все еще заполняла ее ноздри. А еще ей надо было подумать.

– Брайант, скажи, что объединяет все эти преступления?

– Трупы жертв, – попытался сумничать сержант.

– За такой ответ цветок тебе точно не светит. – Ким глубоко дышала через нос.

– Очевидно, что это наличие какой-то игры и буква «Х» на затылке.

– Правильно. А если подумать о том, где нарисована эта буква?

– До этого места легко добраться, – сержант пожал плечами.

– Но она наносится уже после смерти – почему это должно быть важно? – возразила ему инспектор. – Он уже воткнул в них нож, так что ближе к ним уже не станет… Он хотел, чтобы они умерли, – тогда для чего ему эта буква?

– Может быть, для него важна сама шея? Может, она что-то для него значит?

– А одежда? – не унималась Ким. – Всегда аккуратная, всегда чистая, никогда ничего не торчит… Как будто…

– Как будто он уважает свои жертвы? – Брайант внимательно посмотрел на Ким.

– Вот именно, – согласилась Ким. – Как будто он их ненавидит и в то же время уважает.

– Когда я был маленьким…

– Брайант, я тебя умоляю! Сейчас не время для твоих…

– Когда я был маленьким, меня однажды ударили, и я запомнил это на всю жизнь. Хотя удар был пустяковый – просто подзатыльник. Мой отец ненавидел нашего соседа. Тот вечно брал у отца инструменты и никогда вовремя не возвращал. Так что отцу приходилось ему напоминать. Мне было лет десять, когда сосед попросил одолжить ему пескоструй. А я ответил, что он получит его только после того, как вернет беспроводную дрель.

– Маленький наглый деляга, – хихикнула Ким.

– Вот именно, – согласился сержант. – И тогда же я получил этот подзатыльник. Потому что со взрослыми борзеть нельзя. Несмотря ни на что, их надо уважать.

– Мы сейчас думаем об одном и том же, нет? – спросила Ким. – О том, что убийца – один из этих вундеркиндов?

– Ты же понимаешь, что Стейси справилась бы с этим гораздо быстрее, – проворчал Брайант, прокручивая страничку «Амазона».

– А тебе не кажется, что ей и так есть чем заняться? – спросила Ким, вводя ключевые слова в поисковую строку «Википедии». – Немного умственной работы нас не убьет.

– Черт побери, этот экран слишком маленький, – пожаловался сержант, опять нажимая не тот символ.

– Надень очки и прекрати притворяться молодым, – пробормотала Ким в тот момент, когда официантка подошла к ним, чтобы забрать пустые кофейные чашки.

Они очень быстро поняли, что абсолютно ничего не знают о детях-вундеркиндах и им необходима помощь профессионала.

– Где-то здесь обязательно должна быть книга, – сказал Брайант. – На «Амазоне» есть книги на любую тему.